Не став дожидаться, пока ее желудок снова взбунтуется, Брук выскользнула из объятий Ника и поднялась с кровати. Ее голова слегка закружилась, когда она наклонилась, чтобы поднять пижаму, которую тут же прижала ко рту и, выбежав из комнаты, обнаженная, бросилась вниз по ступенькам.
Брук так и не узнала реакцию Елены, когда та увидела ее, бегущую нагишом, потому что была обеспокоена тем, как быстрее пересечь террасу и добраться до гостевой ванной комнаты. Когда все закончилось, она ополоснула лицо холодной водой и залезла в душ.
Когда в дверь тихонько постучали, Брук была уже одета и укладывала вещи в чемодан. Дрожащими руками она открыла дверь, ожидая увидеть Ника, но на пороге стояла Елена и держала в руках поднос с чайником, домашним хлебом и различными видами варенья.
– Имбирный чай хорошо помогает при тошноте, – сказала Елена и поставила поднос на туалетный столик. – Как я поняла, вы завтра уезжаете в Шердану.
– Ник поедет туда, а я отправлюсь в Италию. – Хотя теперь ее план навестить друзей в Риме уже не казался таким захватывающим. Брук хотелось вернуться домой и найти утешение в объятиях родных и друзей.
– Дайте мне знать, если вам что-то понадобится, – нахмурилась Елена.
Пустая кровать без Брук и без ее улыбки была не самым лучшим началом дня, но Ник подумал, что ему придется привыкать к этому. Он принял душ, оделся и спустился вниз. Елена протирала и без того безукоризненно чистую мебель. Она бросила на него недовольный взгляд, и Ник очень удивился такой почти нескрываемой враждебности.
– Вы видели Брук этим утром? – Ник налил себе чашечку кофе и направился на террасу, поглядывая в сторону гостевого домика. Поездка до аэропорта в Кефалонии займет около сорока пяти минут по морю и еще час по суше. Нужно поторопиться.
– Она позавтракала и заканчивает укладывать свои вещи.
– Тасос приготовил лодку?
Елена в ответ только кивнула.
– Она замечательная девушка. Вам не следует отпускать ее в Италию одну-одинешеньку.
– Брук собирается навестить своих друзей, – пояснил Ник, чувствуя угрызения совести. – Она там не пропадет, потому что год прожила в Риме и Флоренции.
– Вам следует взять ее с собой в Шердану.
Услышав такое замечание, Ник застыл на месте.
Целое утро он думал о том же самом. К сожалению, от этой идеи придется отказаться. Реальность диктовала свои условия: им с Брук следует расстаться как можно быстрее. Но Нику не хотелось отпускать ее одну в Рим. Если она не сядет на самолет в Калифорнию, следующие две недели вместо того, чтобы сосредоточиться на домашних проблемах и необходимости подыскать себе жену, он проведет в тревоге, волнуясь, как бы с Брук чего не случилось во время ее путешествия по Италии. И у него не было времени провожать ее до выхода на посадку, чтобы убедиться, что она направляется в Сан-Франциско. Дома ждали, что он вернется в Шердану сегодня после обеда.
Его сердце сжалось. Как же он обманывал себя. По правде говоря, он совсем не готов расстаться с Брук. Это было бы верхом глупости и эгоизма.
– Мне нужно позвонить, – повернулся Ник к помощнице по дому. – Пожалуйста, скажите Брук, что мы отправляемся через десять минут.
Ругая себя последними словами, Ник набрал номер Габриэля.
– Я приеду домой не один. Она преодолела длинный путь, чтобы увидеть меня, и мне кажется, будет неправильно, если я оставлю ее в Греции, а сам уеду.
– Она? – В голосе Габриэля прозвучало плохо скрываемое любопытство. – У нас не возникнут проблемы из-за этого?
Ник прекрасно понимал, что его брат имеет в виду.
– Мне бы этого не хотелось. Она сестра Глена. Мне кажется, я уже о ней рассказывал.
– Та, что сводила тебя с ума?
– Та, что постоянно отвлекала меня от работы и прилетела сюда, чтобы убедить вернуться в проект.
– Речь идет только о работе?
– Что ты хочешь этим сказать? Она всего лишь младшая сестра Глена.
– Но ты упоминал ее чаще всего.
– Габриэль, кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, но ты ошибаешься. У нас с Брук возникли небольшие проблемы, но теперь все разрешилось.
– Проблемы?
– Я не сказал ей, кто я такой на самом деле, и когда она прилетела сюда и узнала правду, то очень огорчилась. Мне не следовало держать ее в неведении. Мы были… друзьями… на протяжении очень долгого времени.
– Так почему же ты ей ничего не сказал?
Ник потер виски, чувствуя, как начинает болеть голова.
– Знаю, тебе трудно понять, но мне хотелось быть простым ученым и делать свою работу, в которой я знаю толк, не афишируя свое происхождение.
– Ты прав. Мне этого не понять. Я вырос с осознанием принадлежности к Шердане и горжусь своей страной. А тебе никогда не нравилось находиться в центре внимания, – заметил брат. – Значит, она не знала, что ты принц. Ты думаешь, в противном случае она стала бы относиться к тебе по-другому?
– Брук ценит людей за их отношение, а не за то, кем они являются и чем обладают.
– Похоже, это твой тип девушек, – рассмеялся Габриэль. – Мне не терпится познакомиться с ней.
– На самом деле все не так. – Ник не хотел, чтобы его брат представил Брук их родителям в неправильном свете. – Она понимает ситуацию, в которой я оказался.
– И она знает, что ты возвращаешься домой, чтобы найти себе невесту? И все равно хочет сопровождать тебя?
– Я еще не говорил с ней об этом. Брук даже не знает, что я собираюсь взять ее с собой в Шердану.
– Кажется, нас ждет интересный ужин в кругу семьи, – заметил Габриэль. – Я позабочусь, чтобы для нее нашлось местечко рядом с нашей матерью.
Ник хотел было возразить, но Габриэль уже отключился. Можно было перезвонить ему, но это только усилило бы его подозрения насчет Брук.
Ник поднялся к себе, взял свою дорожную сумку и направился к ступенькам, ведущим с террасы к частному причалу. Брук уже была на месте. Она встретила Ника приветливой и вместе с тем немного натянутой улыбкой.
Как только Ник ступил на палубу и отдал швартовы, Тасос завел мотор, и они отчалили от берега. Брук делала вид, что думает о чем-то своем и ей нет никакого дела до Ника.
Прошло больше получаса после отплытия с Итаки, и катер вошел в бухту Фискардо, где их ожидала машина, чтобы доставить в аэропорт.
Тасос отнес их багаж в автомобиль и, помахав на прощание, вернулся к лодке. Как только он исчез из вида, Ник повернулся к Брук:
– Мне не по себе, что я возвращаюсь домой в Шердану и оставляю тебя одну.
– Бог мой, Ник, – сухо сказала она. – Я прекрасно справлюсь сама.
– Согласен. Тем не менее я не собираюсь оставлять тебя в Греции одну. Ты поедешь со мной.
Пять лет Брук дразнила и обхаживала Ника, изводила его и приставала к нему, и ей казалось, что она успела хорошо изучить объект своей страсти. Ник предпочитал работать в одиночестве, ненавидел драмы и, если ставил перед собой цель, редко менял курс. Но это его заявление потрясло Брук до глубины души и навело на мысль, что она совсем не знает Ника.
