Кэл в нетерпении доедал свою порцию десерта. Он с облегчением вздохнул, когда Мэган приняла приглашение Гарри выпить в баре. Пообещав вскоре к ним присоединиться, он отправился в вестибюль отеля. Большинство компьютеров были заняты другими посетителями, но ему удалось найти свободный, и он тут же открыл свою электронную почту.
Файл с документами уже значился во входящих сообщениях, как Кэл и надеялся. В письмо было вложено немало ксерокопий, и он не хотел изучать их здесь, в этой переполненной людьми комнате. Отослав файл на компьютер администратора, он попросил его распечатать на принтере. Получив стопку бумаг, Кэл отправился туда, где можно уединиться.
Через две двери вниз по коридору находилась маленькая библиотека, полки которой были забиты книгами и старыми журналами, оставленными посетителями. Из мебели там стояли лишь два потертых кожаных кресла. Включив лампу, Кэл присел на одно из них и принялся читать.
Первые несколько страниц содержали стандартную информацию – список заданий и обязанностей вместе с оценкой работы. Мэган заслуженно хвалили. Ему пришлось просмотреть половину стопки бумаг, прежде чем он нашел то, что искал, – ее медицинские записи, которые включали в себя отчет доктора о той ночи, когда ее нашли без сознания в Дарфуре.
Жадно вчитываясь, он нервно мял края бумаги пальцами. «Боже милостивый… Мэган…» – невольно пронеслось у него в голове.
С нарастающим ужасом Кэл перечитал отчет доктора о том, как Мэган нашли без сознания вне территории лагеря утром избитую, в крови и в разорванной одежде. Ее положили на носилки и отнесли в лазарет, где обследование подтвердило, что она была изнасилована, скорее всего, не один раз.
Четыре дня она пролежала под капельницей в состоянии комы. В отчете указывался список медикаментов, которые ей вкалывали, – антибиотики, успокоительное, препараты от возможной беременности и болезней, передающихся половым путем.
Доктор пытался договориться о том, чтобы ее доставили в больницу, но тогда в их распоряжении не было свободного самолета. На пятый день, пока они все еще ждали транспорт, Мэган очнулась. Она настояла на том, чтобы перелет отменили и разрешили вернуться на работу. По всем медицинским заключениям казалось, что она полностью оправилась. Но когда ее спрашивали о том, что произошло, она не могла вспомнить ничего, кроме нападения джанджавидов на суданскую девочку.
Потрясенный, Кэл прочитал заключительный абзац отчета: «После консультации с медицинским составом я принял решение, учитывая ее эмоциональную нестабильность, не сообщать мисс Кардсон об изнасиловании. Я рекомендую ей при первой возможности обратиться за психологической помощью, где специалист ей все объяснит и сможет помочь справиться с этой проблемой. До этого момента, поскольку она находится в удовлетворительном физическом состоянии и мы нуждаемся в ее помощи, я не вижу причин, которые могли бы воспрепятствовать продолжению ее работы».
Мэган действительно ничего не знала!
Кэл с трудом откинулся на спинку кресла, чувствуя легкое головокружение. Теперь понятно, почему ее пугала близость. Приступы паники получили объяснение. Ее сознание заблокировало воспоминания об изнасиловании, но ее тело все помнило, реагируя на физический контакт приступами паники.
Господи, он все делал не так! Донимал ее вопросами, которые заставляли ее чувствовать себя уязвимой и незащищенной, даже когда он не прикасался к ней. Кэл подталкивал ее к занятию сексом с ним, рассчитывая на то, что ночь страсти сможет решить все ее проблемы. То, что Мэган сама хотела этого в отчаянной попытке вновь стать нормальной, мучило его совесть. Он чувствовал себя бессердечным чурбаном.
Бумаги соскользнули с его колен на пол. Кэл собрал их и сложил вдвое. Он был не в состоянии сейчас вернуться в бар и встретиться с Мэган, особенно в присутствии Гарри с его грязными шуточками. К тому же ему необходимо было спрятать документы подальше от Мэган. Он подумывал о том, чтобы сжечь или закопать их. Но он хотел еще раз внимательно изучить бумаги после того, как немного придет в себя.
Кэл решил отнести их в бунгало и спрятать в свою сумку. Он надеялся, что прогулка к дому поможет ему вернуть хотя бы малую толику утраченного душевного равновесия. Однако эта надежда была призрачна. Кэл не собирался вникать в проблемы Мэган, но теперь он полностью был в них.
– Еще по одной? – Гарри заговорщицки улыбнулся и привлек внимание официанта. – Все записывается на счет Кэла, и, черт побери, он может себе это позволить.
Мэган отрицательно покачала головой. Этот мужчина был так беззастенчив, но он не мог не нравиться. Она чувствовала, что под его развязным поведением скрывается по-настоящему доброе сердце.
– Мне вполне хватит и одного бананового дайкири, – сказала она. – От большого количества алкоголя у меня начинает болеть голова. Возможно, вам тоже стоит подумать о том, чтобы перестать злоупотреблять.
Гарри поднял свой стакан, который уже вновь был наполнен до краев.
– Не надо причитать, милая. У старика вроде меня не так много удовольствий в жизни – полюбоваться закатом в Серенгети, иногда пропустить стаканчик с какой-нибудь красоткой и насладиться вкусом старого доброго скотча за счет клиента. – Он отпил из своего стакана. – Кстати, как вам с Кэлом живется в вашем уютном бунгало?
Мэган покраснела до кончиков волос. Ее смутил не только этот нетактичный вопрос, но и воспоминание о том, что произошло сегодня в душе до того, как приступ паники все испортил.
– Все хорошо… Мы нормально устроились.
– Прости за неудобства, – произнес гид. – Когда Кэл сказал, что будет с дамой, я предположил, что…
– Вы ошиблись в ваших предположениях. Но это невинная ошибка.
– Но, когда я лицезрел ваш поцелуй сегодня, мне показалось, что я все же не ошибся.
– Мы просто радовались нашему удачному спасению. Это ничего не меняет, – притворно ухмыльнулась Мэган.
– Ну, мне придется просто поверить тебе на слово, не так ли? – ответил он, проницательно посмотрев на нее. – Раз уж речь зашла о Кэле, где его носит? У меня начинают закрадываться подозрения, что он избегает моей компании.
– Он сказал, что ему нужно проверить электронную почту. Пожалуй, я пойду его поищу, – сказала Мэган, вставая. – Я скоро вернусь.
Соблюдая приличия, Гарри тоже поднялся.
– Я буду здесь. Если вы не вернетесь, я подумаю, что вы нашли чем заняться, – с иронией в голосе и озорным огоньком в глазах сказал Гарри. – Что бы там ни произошло между вами, я вижу, что ты ему не безразлична. Стоит тебе только появиться, и он видит одну тебя, не замечая больше ничего.
