«Дорогая мамочка!
Дэвид и я поздравляем тебя. Мы очень обрадовались и очень удивились, получив твою телеграмму. Я просто не могу представить, как выглядит мой отчим, поэтому умираю от желания его увидеть. Мы немного изменили планы, поэтому скоро приедем к вам в Оберлакен. И если не забронируем места в отеле, то остановимся у вас. Жди нас двадцать пятого. С любовью,
Беверли».
– Они скоро приедут, я так рада, – сказала Каро.
– Правда? Только давай без слез, – сказал он, с улыбкой смахивая слезу, едва побежавшую по ее щеке.
– Конечно. Это просто от радости, что я скоро увижу свою дочь. Можно они остановятся у нас? – спросила она застенчиво.
– Само собой, – ответил он. – Это и твой дом тоже, и я уже распорядился приготовить комнату.
– Так ты не против?
– Против! С какой стати? – спросил он, посмотрев ей прямо в глаза, – Конечно же не против, глупенькая ты моя. Но запомни, я не хочу видеть твоих слез, и знай, что теперь ты не только мать Беверли, но и моя жена тоже, – сказал он и поцеловал ее в губы. – Понятно?
– Да.
– Значит, все в порядке?
После того как Люсьен уехал, Каро спокойно поужинала и легла, но никак не могла уснуть. Красота девушки на фотографии потрясла ее, и она произнесла сначала ее имя: «Барбара Андреас», а потом свое: «Каро Андреас». Незаметно она унеслась в мир грез. Она видела Люсьена в отеле фрау Эрики с женщиной. Она чувствовала, что эта женщина – она, но внешне она была как две капли воды похожа на красавицу с фотографии.
Музыкальные часы пробили одиннадцать, потом двенадцать, и Каро не заметила, как заснула. Она проснулась, потому что услышала, как кто-то подошел к кровати. Часы показывали четыре часа утра. У ее изголовья стоял Люсьен. Он наклонился и прислушался к ее дыханию, потом развернулся, ушел и больше не вернулся. Каро решила, что он не захотел будить ее и лег на диване в гардеробной. Вновь засыпая, она подумала, много ли еще таких ночей ждет ее.
Через некоторое время Каро поняла, что ее жизнь стала идти по четкому расписанию, которое продумывает не она. Казалось, фрейлейн Нейгер планировала каждый день Люсьена так, чтобы он как можно реже пересекался со своей женой. Она была исключительно компетентным и надежным секретарем, обладала тактом и знала в лицо всех его больных. На ней лежала ответственность за профессиональную и общественную жизнь Люсьена, и она неплохо справлялась. Казалось, что только она определяла, где он должен был находиться сейчас и где он будет через несколько дней.
Всю силу этой девушки Каро прочувствовала после одного незначительного случая. Однажды во время прогулки она нашла один маленький магазинчик, где продавалось все для занятий искусством. Уже давно она ничем не занималась и была от этого не в своей тарелке. Поэтому она зашла туда спросить, есть ли у них пластины из слоновой кости для миниатюр. Оказалось, что она сразу может приобрести все, что ей необходимо для работы. Окрыленная, Каро буквально взлетела на холм, на котором стояла их вилла. Она решила немедленно поделиться с Люсьеном своей радостью.
Его большой кремовый автомобиль стоял перед домом, поэтому она поднялась в его кабинет с большим пакетом, но прежде чем войти, постучала.
Никто не ответил, и она вошла. Ее встретило ледяное молчание. Изысканная большеглазая женщина, по виду итальянка, сидела, откинувшись в глубоком кресле, и курила дорогую сигарету в длинном нефритовом мундштуке, а за столом сидел Люсьен. Каро поняла, что совершила страшную оплошность, и торопливо вышла из кабинета. Минут через пятнадцать она зашла в спальню и увидела там Люсьена. Он был хмур и очень сердит.
– Ты должна понимать, Каро, что ни в коем случае не стоит даже пытаться заходить в мой кабинет по какой бы то ни было причине, пока не узнаешь у фрейлейн Нейгер, свободен ли я. Она единственная в доме знает, что я делаю и где. Поэтому пообещай мне, что когда ты захочешь меня найти, то для начала спросишь у нее.
– Обещаю, – кротко ответила Каро.
– Это была Лола дель Панадо, – сказал он назидательно. – Жена посла Италии, очень важная клиентка.
– Мне очень жаль, что я помешала. Снаружи была только твоя машина, и я подумала, что…
– В любом случае, зачем ты хотела меня видеть? Это было важно?
– Нет, совсем нет.
– Тогда что же случилось?
– Да так, ничего особенного.
– И все же.
– Просто я нашла магазинчик, где можно купить все для моих миниатюр. Я была так счастлива, что хотела немедленно поделиться с тобой. Думала, что и ты порадуешься за меня. Честное слово, все это – глупое недоразумение, если бы я знала, что у тебя пациент, или ты ответил бы на мой стук запретом, я никогда бы не позволила себе войти.
– Понятно. Не думал, что ты будешь продолжать работать, кажется, теперь в этом нет такой острой необходимости, как в те времена, когда ты растила Беверли.
– Мне просто надо будет заняться чем-нибудь. У меня слишком много свободного времени.
– Извините, доктор Андреас, вас к телефону. Это международный звонок, ваш коллега из Парижа, – сказала вошедшая фрейлейн Нейгер.
Каро отметила, что муж не отчитал ее за то, что она вошла без стука, а, просто повинуясь ей, безропотно ушел в офис.
Три дня спустя они устроили свой первый званый вечер, на котором были самые близкие друзья Люсьена. Там были Ольга Спиро, некий писатель Брайан Вудхилл, мсье и мадам Венир, а также какой-то знаменитый бактериолог. Еще была фрау Малер – очень энергичная старушка с белоснежными волосами, увешанная драгоценностями, как рождественская елка, и почему-то называющая себя крестной Люсьена. Все звали ее просто тетушка Гертруда. После знакомства она сказала Каро:
– Вы не совсем такая, как я вас представляла себе. К тому же вы очень не похожи на женщин, которые окружают Люсьена, но я-то вижу, что вы гораздо лучше, чем они все. Только им этого никогда не понять. Берегитесь, они никогда не перестанут осаждать вашего мужа, но и не волнуйтесь, они вам не опасны.
– Спасибо, – ответила Каро, немного шокированная ее прямотой и тем, что весь этот разговор невольно услышал Брайан Вудхилл, и ей показалось, что он смеется над ними. Это был мужчина с уже седеющими висками, но сохранявший осанку молодого человека. Подождав, пока фрау Малер перейдет к следующей жертве, он подошел к Каро:
– Не позволяйте тете Гертруде смущать себя. Она немного странная, но мы все равно ее очень любим. Вы знаете, когда мне сказали, что вы моя соотечественница, я очень удивился.
– Неужели? – Она с любопытством взглянула на него. – Мне бы очень хотелось узнать почему? Какой вы ожидали меня увидеть?
– Ну, у меня было совсем мало времени, чтобы что-то предполагать, – ответил он, – все случилось так внезапно. Во всяком случае, я знаю, что Люсьен уже много лет избегал возможности поехать в Англию. Только месяц назад он решился лететь в Лондон, у него был очень важный доклад на каком-то научном симпозиуме. Дайте попробую предположить: вы именно там и встретились? Вы тоже были на этом симпозиуме?
