— Пустяки, я справлюсь, — уверенно ответила она. — У нас здесь не Калифорния. И снег выпадает достаточно часто.
Он пристально посмотрел на нее, и она ответила ему невинной улыбкой.
Молодые деревца остролиста росли по самому краю лужайки. Темно-зеленые глянцевые листья и красные ягоды виднелись сквозь толщу снежных шапок.
Мадлен, с трудом вытаскивая ноги из снега, нацелилась срезать понравившуюся ей веточку, и настоящая снежная лавина обрушилась на ее голову с дерева. Она выронила секатор, отшатнулась и тут же оказалась в глубоком сугробе, потеряв равновесие. Ей показалось, что на ней лежит целая тонна снега.
Оглушенная, ничего не видя, она прежде всего сбросила с лица мокрую снежную массу и стала энергично двигать руками и ногами, делая попытки подняться. Тут она увидела устремленные на нее глаза Луи. Он стоял рядом, с притворно скорбным выражением на лице. От нее не укрылось, как предательски весело прыгают уголки его губ.
— Ты не смеешь! — закричала она.
Но он не удержался и захохотал, запрокинув голову.
Он смеялся так открыто и заразительно, что она невольно присоединилась к нему, увидев со стороны всю комичность ситуации. Мадлен все еще смеялась, когда его сильная рука схватила ее за запястье, и в одно мгновение она оказалась на ногах.
— В следующий раз, когда ты не сможешь справиться сама, дай мне знать.
Он успел отойти от нее только на несколько шагов, когда огромный снежок шлепнулся ему прямо на шею.
— И это вся благодарность за спасение!
Ответные снежки полетели в нее градом. Она повернулась спиной и попыталась убежать. Но в глубоком снегу и в тяжелых сапогах это оказалось невозможным. Луи быстро настиг ее. Когда между ними осталось расстояние всего в несколько шагов, она неожиданно для него развернулась и наспех слепленный снежок угодил ему в лицо.
— Ах ты, маленькая бандитка… — Он схватил ее, сильными руками.
Мадлен бросила на него дерзкий взгляд. И тогда он наклонился и прильнул к ее губам.
И тяжелая мокрая одежда, и неуклюжие сапоги, и заснеженный сад — все было мгновенно забыто: в мире существовали только эти горячие мягкие губы и острое наслаждение, пронзившее ее тело.
Он неохотно оторвался от ее губ, поднял голову и хрипло произнес:
— Пусть это будет уроком для тебя.
Она не нашла в себе сил что-либо ответить и медленно, как сомнамбула, подняла секатор и пошла делать свою работу.
Несмотря на то что его шутливые легкие слова были сказаны, чтобы поддразнить ее, по его интонации и учащенному дыханию она поняла, что поцелуй взволновал его не меньше, чем ее.
Через какое-то время она справилась со своей задачей и нарезала охапку колючих ветвей остролиста и пушистых ветвей канадской ели, а Луи выкопал стройную аккуратную елочку. Становилось все холоднее. Солнце спряталось, и голубое небо постепенно начало приобретать розовато-жемчужный оттенок. Скорое наступление сумерек не заставило себя ждать.
— Похоже, ночью будет очень сильный мороз, — заметил Луи. — Все вокруг так замерзнет, что я сомневаюсь в возможности хоть какого-то движения в ближайшие двадцать четыре часа. Хорошо, что никому из нас не надо никуда ехать, — весело закончил он.
В голове у Мадлен тут же включился механизм, предупреждающий об опасности, но в глубине души она обрадовалась.
— Если у меня нет никаких шансов уехать и я должна остаться…
Он прервал ее почти с сожалением.
— Думаю, ты сама видишь, что другого выхода нет.
— Есть одна вещь, которую я хочу прояснить…
— И что же ты имеешь в виду?
— Я хочу, чтобы ты знал: у меня нет ни малейшего намерения делить с тобой комнату, тем более постель.
— Очень хорошо. Я переберусь в другое место.
Мадлен удивилась. Она ожидала, что он будет спорить с ней или попытается переубедить ее. Его неожиданное согласие выбило ее из колеи.
— Это невозможно, — торопливо сказала она. — Мне будет вполне достаточно одеяла, и я прекрасно переночую у камина в кухне.
Он отрицательно покачал головой.
— Ты здесь гость. И если кто-то и будет спать на кухне, то это буду я. Мне не привыкать.
— Но я не хочу, чтобы ты испытывал неудобства из-за меня, — запротестовала она.
— Не волнуйся. Я прихвачу подушку и постельные принадлежности, если это сделает тебя более счастливой. Ты как, справишься с остролистом, чтобы не переколоть пальцы?
Они перенесли все в комнату садовника, и Луи заметил, что она замерзла.
— Иди согрейся. Здесь я справлюсь сам.
Она с благодарностью подчинилась. Сбросив одежду и повесив ее на вешалки, она села на кушетку, чтобы заняться сапогами. Засохшие остатки грязи на поверхности сапог размокли из-за снега, и она испачкала руки. В конце широкого коридора была ванная комната, но ей, продрогшей до костей, совершенно не улыбалась перспектива мыть руки в ледяной воде.
Будто получив от нее телепатическое послание, Луи объявился на пороге с елкой в руках и сказал:
— Сейчас кухня согреется, а на полке тебя ждет чайник с горячей водой.
Мадлен умылась над безукоризненно чистой металлической раковиной. Почувствовав себя значительно лучше, она достала из своей сумки щетку, причесала чуть влажные от снега волосы и оставила их распущенными, чтобы просушить. Сбросив носки, она уютно устроилась в кресле перед огнем, в то время как Луи принес все, что они заготовили, в кухню.
Когда кухня была украшена ароматными ветками ели и очаровательными веточками остролиста с краснеющими на них ягодами, он водрузил елку слева от камина и заметил:
— Теперь надо все это украсить.
— А у тебя есть что-нибудь для этого?
— В комоде с давних времен хранилась коробка с украшениями. Если ее там нет, что-нибудь придумаем.
Луи подтащил к широкому камину огромное полено, которое по традиции сжигалось в сочельник, и положил его в огонь — мириады искр взвились вверх по дымоходу.
— Ура! Его хватит на весь вечер.
Луи радостно потер руки с длинными сильными пальцами. Как зачарованная она смотрела на эти руки. С трудом оторвав от них взгляд, она сглотнула и сказала:
— Я оставила тебе горячей воды. Можешь умыться.
— Ты гениальная женщина. — Он схватил чайник, вылил в раковину остатки горячей воды и добавил туда холодной. Потом снял часы, свитер и, оставшись голым по пояс, принялся умываться.
Она обратила внимание на форму его ушей — они были плотно прижаты к голове, а густые волосы цвета спелой пшеницы завивались на затылке.
Ей вдруг ужасно захотелось прикоснуться к нему, и чтобы подавить этот импульс, она плотно сложила руки на груди и, затаив дыхание, продолжала наблюдать, как он умывается.
