Пока волшебная машина готовила мне гадость, в коридоре во всю разгорался скандал между Иваном и Марией.
— Как меня все достало! Твоя бывшая жена, над которой я должна трястись! «Машенька, Нина такая ранимая потерянная женщина», — передразнивала Ивана. — А я не ранимая? Хочешь знать? Твоя Нина только прикидывается тупой овцой! Специально выводит тебя на ревность! Она хочет вернуть тебя, Ванечка!
— Думаешь, я это не вижу? — мягко поинтересовался Иван.
У меня аж глаз задергался.
— Объясни ей, что ты любишь только меня! Пусть не старается привлечь твое внимание!
Фыркнула, поднося кружку к губам.
Цирк уехал, а клоуны остались.
— А ты думаешь, зачем я пошёл вчера к ней? Хотел сказать, что только ты в моем сердце, моя драгоценная.
Да нужен ты мне больно. Бесит.
— А подслушивать нехорошо, киса.
От шепота Петра над ухом чуть кофе не разлила.
— Я не подслушиваю!
Возмутилась и достаточно смело посмотрела на мужчину.
Нужно отдать должное этому черному строгу костюму, он ему шел.
— Что ты здесь делаешь?
Я сама себя не узнаю. Почему так легко с этим мужчиной?
— Твоя смелость, как и смущение, одинаково заводят.
Ну вот, я снова краснею.
— Ты не ответил, — сделала глоток и поморщилась.
Ну и гадость.
— Я тоже приглашен на обед к нашему общему знакомому.
— Так вас будет двое, — произнесла вслух и отвела взгляд.
Да чтоб меня…
— Нас всегда двое.
Мне не нужно было на него смотреть, чтобы знать, что он сейчас улыбается.
— Кабинет генерального не на нашем этаже, — заметила, покосившись на соблазнительного брюнета.
— Зато здесь есть мышонок, который, между прочим, задолжал мне пару-тройку горячих поцелуев.
— Почему это? — вспыхнула.
— Когда на Евгения Эдуардовича в машине накинулась, тоже так возмущалась? — приподнял бровь.
— Я на него не бросалась!
— Да ты его чуть не трахнула, — сверкнул белоснежными зубами.
— Не правда, — покраснела.
Значит, между нами ничего не было?
— Поцелуй, и я не буду обижаться на то, что он тебе нравится больше.
— Ты такой наглый, — прошептала, когда Петр начал наклоняться ко мне.
Совру, если скажу, что мне это не нравится.
— Нина! — как назло нарисовался бывший.
Нет бы на пару минут позже.
— Меня раздражает твой бывший муж, — сказал Петр, с тяжелым вздохом отстранившись.
А как меня раздражает, словами не передать.
— Что ж, если нам помешали, Нина Константиновна, то продолжим позже.
— Продолжим?
Покраснела от откровенного взгляда.
Значит, как только я зайду в кабинет Евгения Эдуардовича, меня будут целовать?
И, скорее всего, напоминать, как я себя вела в машине. Ох…
— Конечно, причем должна ты мне теперь шесть поцелуев, — шепнул на ухо и, отстранившись, усмехнулся.
— Было три, — нахмурилась.
— Проценты растут, — улыбнулся, — через час будет девять.
Невыносимый.
— Это нечестно!
— Я знаю, — кивнул, печально посмотрев мне в глаза, — но ничем не могу тебе помочь.
Лжец!
— А если я не приду?
— Придешь, — уверенно заявил.
Самоуверенный какой!
Пока я кусала губы, мысленно возмущаясь, Петр прошел мимо Ивана и толкнул его плечом, не забыв при этом посмотреть на моего бывшего мужа, как на мусор.
Ивана это, естественно, задело, но он промолчал, решив поговорить с тем, кто
