Но зато Мия совершенно точно знала, что они общаются друг с другом потому, что им просто-напросто приятно быть вместе. Потому что им хорошо вдвоем. А не по другим причинам.
Но Нил мог считать совсем иначе. И переживать по этому поводу, даже если внешне он ничем этого не выказывал.
Не потому ли он вовсе не стремится поддерживать длительные отношения? Потому что боится не оправдать надежд своих подруг, и в первую очередь — финансово?
Нил — неглупый, начитанный, интересный… К тому же увлекается спортом, он добрый и общительный, весьма симпатичный…
Мия искоса взглянула на него.
Внешность Нила произвела на нее впечатление еще в их самую первую встречу в кофейне. И чем дальше, тем больше ей нравились его темно-карие глаза. Она только не могла понять — он носит такие волосы потому, что ему некогда подстричься, или это его любимая длина? Впрочем, в его каштановые волосы Мие было приятно запускать пальцы, перебирать пряди… С последним бойфрендом, который исчез с ее горизонта год назад, подобные нежности не проходили — он стригся коротко, и в результате белесые волосы торчали самым настоящим ежиком.
Что это с ней?
Неужели она начала к нему привязываться? К Нилу, а не к последнему бойфренду, разумеется…
В такси Мия продолжила размышлять об этом.
Она всегда старалась прекратить отношения, свести их на «нет» раньше, чем они начинали обременять ее. Напрягать, досаждать, нервировать — вообще изводить ее любым способом.
Впрочем, насчет «изводить» Мия погорячилась. В общении с ней было невозможно довести отношения до подобной стадии. Слишком уж она ценила и независимость, и самостоятельность, и уважительное отношение к себе.
Затруднение для нее возникало только в одном случае — если отношения были пресными, напоминали безвкусную вату.
То есть, с одной стороны, не было никакого формального повода прекратить общение, с другой же — оно не доставляло ни удовольствия, ни радости.
В подобных ситуациях Мия была весьма благодарна, если бойфренд сам собой, тихо и мирно прекращал появляться в ее поле зрения, исчезал и больше ничем не напоминал о себе.
Но, кажется, случай с Нилом был нетипичным. Он не подходил ни к одному из определений в ее классификации состоявшихся, относительно быстрых и в меру необременительных связей.
То, как он накинулся на нее в первый же вечер, было возмутительно. Ну и что, что Мия дала Нилу достойный словесный отпор?
Несомненным достоинством Нила было то, что он умел быстро признавать свои ошибки, свою неправоту. Он уже несколько раз демонстрировал это. Но человека далеко не в каждом случае можно убедить в том, что он не прав. Одно дело — небольшая уступка, корректность или понимание, уместный компромисс. Но ведь они пока не схлестывались в вопросах, где у Нила было вполне однозначное, фактически железобетонное трактование и видение.
Он раздражал Мию. Раздражал тогда, когда пытался навязать ей свои привычки. Свои вкусы, свое восприятие. Какая разница, что в основном это касалось пока только еды? Еда для Мии была одной из важнейших составляющих ее жизни. Почему мужчина, кем бы он ни являлся, решил, что может диктовать ей, Мие Мелоун, как ей следует обращаться со своим телом и с собственным здоровьем? По какому праву? Потому что в данный период он спит с ней?
Но когда столкновения прекращались и инциденты были исчерпаны…
Тогда ей вновь становилось легко и уютно, очень интересно с Нилом. Ей уже не хотелось обрывать его на полуслове с тем, чтобы велеть ему забыть номер ее мобильного телефона. Куда девалась вся его невыносимость?
И самое главное… Когда Нил прикасался к ней, по коже словно пробегали электрические разряды. Она даже не помнила, кто из прежних любовников заставлял ее испытывать подобные ощущения. Может быть, этого раньше никогда и не было. Время все сглаживает в памяти, но, возможно, в данном случае нечего было сглаживать?
Столько удовольствия, сколько Мие доставлял Нил — всего лишь простыми объятиями, поцелуями, поглаживаниями, — она не получала, даже сидя в излюбленном кресле в любимом ресторанчике, поглощая самый изысканный десерт, блюдо от шеф-повара, при одновременном прослушивании избранной мелодии в наушниках плеера.
Они уже подъезжали на такси к кварталу, где находилась квартира Нила. Мия спохватилась:
— Послушай, нам нужно зайти в какой-нибудь супермаркет!
— Зачем?
— Но… но как же… Наверняка у тебя там опять нечего есть.
— Это у меня-то нечего поесть?! — возмутился Нил.
— Для меня нечего.
— Опять ты начинаешь…
— Я ничего не начинаю. Ты пригласил меня к себе провести время, но утром мне на работу, хотелось бы позавтракать хоть чем-нибудь, да и сегодня я так и не поужинала, а обед был чисто символическим.
— Я могу приготовить для тебя овсянку.
Мия скривилась…
— Лучше я вообще ничего не буду есть, чем стану есть эту кашу.
Нил не остался в долгу:
— Я не заставляю тебя ночевать у меня. Вполне можешь отправиться к себе домой после… после…
«После секса», — поняла Мия.
И уже хотела было возмутиться.
Очень, очень сильно возмутиться.
Последствия подобной ссоры, возможно, были бы таковы, что они с Нилом вряд ли захотели бы увидеться снова.
Ну или…
Конечно, можно согласиться на овсянку.
Нет, нельзя! Враг она себе, что ли?
Значит, можно позволить себе несколько часов провести в объятиях Нила, находясь в постели. Ну а потом вызвать такси и отправиться домой, где наконец-то удастся по-настоящему поужинать. И как следует позавтракать.
Что ж, прекрасный план. За неимением лучшего, разумеется.
Но…
Было одно «но».
Мие очень не хотелось почему-то проводить остаток ночи в одиночестве.
Именно сегодня ей очень не хотелось этого.
Может быть, на это повлияла атмосфера какой-то особой интимности между ними, возникшая на памятном сеансе в кинотеатре?
Мия не знала ответа.
Она растерялась: раньше в подобной ситуации она однозначно выбрала бы дом.
Собственную, на редкость удобную постель, любимое постельное белье, с утра — душ в привычной и комфортной ванной, а также возможность переодеться на работу.
И любимая еда, такая, какая хочется, без занудства, нотаций и воспитательных фраз в качестве обязательного сопровождения со стороны Нила.
Видимо… Видимо, в эту минуту и Нила посетило подобное ощущение.
Он накрыл своей ладонью ладонь Мии и примирительно сказал:
— Мы можем зайти в кондитерскую неподалеку от моего дома. Купим тебе круассанов на завтрак и пирожных на ужин. Хорошо? Я правда хочу, чтобы ты осталась.
