времени до встречи с представителями школы? — спрашиваю я.
— Два часа.
— Тогда я в душ, — я силой заставляю себя сесть. — И не ходи ко мне. Ты меня понял?
— Конечно, — он улыбается, смотрит на меня снизу вверх.
И все равно через пять минут забирается в душевую кабинку совершенно голым, обнимая меня со спины, целуя в шею и утыкаясь стояком в мою задницу…
— Что с тобой не так? — шепчу я, разворачиваясь к нему лицом и обнимая за плечи.
— Я подумал, что если мы будем мыться по-очереди, то можем опоздать, — ухмыляется Артем нагло.
— То есть, мы сейчас будем мыться? — фыркаю я.
— Ага, — он кивает и, устав слушать мое ворчание, просто затыкает поцелуем.
На следующий день мы возвращаемся в Москву — утренним рейсом, не успев выспаться. Накануне работаем почти до самой ночи, отбирая моделей, собирая портфолио для будущего потенциального сотрудничества с красивыми девушками и парнями. Погулять по Питеру, конечно, не получается. И поужинать в уютном ресторанчике тоже. Даже секс в душе оказывается последним. Мы спим в одной постели — и не соприкасаемся. Просто поворачиваемся спиной друг к другу. Потому что в десять часов вечера нам звонит секретарь Софьи Кирилловны Котик и голосом, не терпящим возражений, заявляет:
— Завтра в девять ноль ноль в отдел кадров.
— Давайте начем с того, что в девять пятнадцать мы только приземляемся в Шереметьево, — возражает Артем.
— Значит, в десять ноль ноль.
— Что за срочность? — спрашивает он ледяным тоном. Я не представляю, как ему удается оставаться таким невозмутимым в этот момент. Все же понятно: нас раскрыли, нас увольняют.
19 глава. С корабля на бал
Обратный полет и дорога в офис уже не сквозят ни жгучей ненавистью, ни взаимными подъебами, ни откровенным флиртом. Ни о каком сексе в туалетной кабинке тоже речи не идет. Мы оба напряжены и заебаны. Особенно я. Еще бы: я уверена, что речь в кабинете кадрового директора пойдет об увольнении. Артем держится лучше меня — видимо, его раздолбайскому величеству все нипочем, и потеря места не скажется на нем так же хреново, как на мне, — но ему тоже передается моя тревога. Я вижу это по выражению разноцветных глаз, хотя в остальном он кажется спокойным.
— Просто будем все отрицать, — говорит он невозмутимо, пока наш самолет заходит на посадку и наворачивает круги над Шереметьево.
— Смешно, — я закатываю глаза. — Обе наши команды в курсе. Даже какая-то девчонка-практикантка в курсе! Откуда, блин, вообще?!
— Не знаю, — признается Артем. — И вообще, где доказательства?! — возмущается он. — Препирательства и флирт?! Да ладно, это не то же самое, что секс! В уставе ничего не написано о том, что сотрудникам нельзя шутить и спорить! Предоставьте видеозапись, где мы трахаемся, тогда и поговорим!
— Ты придурок, — устало вздыхаю я.
— А ты коза, и что теперь? — спрашивает он беззлобно и тоже устало, словно искренне заебался от наших споров. Я тоже заебалась, но ведь он придурок и есть. Наивно полагает, что сможет качать права и выставлять условия Котику. Та просто покажет идеально наманикюренным пальцем на дверь — и плакала горючими слезами моя блестящая карьера в «Luce della bellezza». А все почему? А все потому, что я раздвинула ноги перед этим придурком. Сама виновата. Думать надо было головой, а не пиздой. А теперь в пизде и мое настроение, и моя карьера, и блестящие планы на будущее.
— Софья Кирилловна, мы все можем объяснить, — начинаю я нерешительно, пока придурок просто молча сидит рядом, сложив руки и поджав губы. Софья Кирилловна смотрит на меня удивленно:
— Что это вы собрались объяснять, Анна Алексеевна? — и Артем моментально подхватывает разговор, не давая мне шанса нас сдать:
— Наше десятиминутное опоздание, Софья Кирилловна. Около терминала был затор такси, мы никак не могли дождаться свою машину…
— Это пустяки, — женщина отмахивается. — У меня к вам гораздо более серьезный разговор, — мое сердце замирает, и я чуть было не открываю рот снова, но тут чувствую, как придурок неожиданно больно наступает мне на ногу своей ногой. Блять! Я морщусь, выдергивая ступню из-под его внушительной мужицкой лапищи, и тут же натягиваю на лицо вежливую улыбку, глядя на кадрового директора агентства.
— Мы слушаем вас, Софья Кирилловна, — говорит Артем.
— Вы неплохо показали себя всего за… — Котик смотрит на настенный календарь, как будто реально можно было забыть, что мы пришли на работу всего лишь неделю назад. — Всего за девять дней! Даже успели съездить в командировку! Каких успехов вы добились в Питере? — она смотрит на меня, и мне приходится отвечать, хоть я и рада бы была свалить этот диалог на Артема:
— Мы отобрали тринадцать девушек и одиннадцать парней и сегодня же предоставим списки Маргарите Викторовне, чтобы она могла пригласить на пробы в Москву наиболее перспективных моделей…
— Отличный показатель! — Софья Кирилловна едва ли не по столу ладонью ударяет. — Мы с Маргаритой Викторовной очень вами довольны.
— Ох, спасибо, — я напряженно улыбаюсь.
— Это так ценно для нас, — отзывается Артем.
— А для нас ценно, что несмотря на предполагаемое соперничество, вы так плодотворно работаете вместе на благо агентства. Именно поэтому мы предлагаем вам роли ведущих на нашем ежегодном благотворительном приеме, который состоится завтра вечером…
Я не успеваю дослушать ее, как тут же задыхаюсь от восторга и ужаса одновременно.
Ежегодный благотворительный прием «Luce della bellezza» — это огромный праздник в мире моды и в мире благотворительности одновременно, грандиозный международный фестиваль сотрудничества модных агентств, кино- и музыкальной индустрии, различных фондов, благотворительных, медицинских и социальных учреждений. «Luce della bellezza» выступает как организатор и посредник, во время приема и сопутствующих ему площадок проходит огромная работа, и быть ведущими такого мероприятия… что?! Да нет! Да не может быть!
— Ого, — Артем первым приходит в себя, тоже понимая всю важность доверенной нам роли, но реагирует примерно так же, как и я: ошалело.
— Это большая честь, — начинаю я, и он подхватывает:
— И мы благодарны за оказанное доверие.
На самом деле, в моей голове — и в голове Артема, я уверена, — крутятся сейчас несколько другие фразы и эпитеты, типа… Сука! Блять! Охуеть! Ебануться! Но мы, конечно, благоразумно держим эмоции при себе.
— Опустим вот это вот все, — говорит Софья Кирилловна, небрежно отмахиваясь от наших взволнованных комментариев. — Мы специально вызвали вас пораньше, чтобы вы успели подготовиться. Вы же понимаете, какая это огромная ответственность?
— Конечно, — мы с Артемом киваем в унисон.
— На приеме будет министр здравоохранения, а также множество чиновников и
