Морган взглянула на девочек, которые уже и думать забыли о присутствии взрослых. Неожиданный прилив нежности застал ее врасплох.
— Значит, нам нужно позаботиться о том, чтобы Шелли поверила в нашу трогательную влюбленность, верно?
— Да, — мрачно кивнул Алистер.
— Надеюсь, мы справимся.
— Придется. В любом случае сейчас уже поздно что-то менять. Я уже рассказал о тебе Шелли.
— И что именно? — заинтересовалась Морган.
— Дословно так: я встретил удивительную женщину и безумно в нее влюбился. И, несмотря на короткое знакомство, сразу же понял, что нашел женщину своей мечты. Поэтому мы начали жить вместе.
— Господи! — Морган было нелегко поверить, что все эти романические вещи Алистер ухитрился высказать без привычного иронического оттенка. — И она поверила?
— Нет. Это значит, нам придется играть как можно более правдоподобно.
Морган неожиданно струсила. Одно дело — сказать Бетани, с которой они не видятся годами, что она влюблена. И совсем другое — убедить бывшую жену ее «жениха»!
Он нежно взял Морган за руку.
— Неужели нам будет трудно притвориться, будто мы влюблены?
У Морган пересохло во рту, и она поспешно облизнула губы. Вероятно, теперь ей постоянно придется напоминать себе о том, что это всего лишь притворство.
— Я буду стараться изо всех сил.
Морган ожидала, что ее жизнь переменится, но она даже не предполагала, насколько. Одинокие ужины с Таллулои ушли в прошлое, тихие вечера с книжкой канули в лету.
Это было похоже на ускоренный курс материнства. Раньше Морган часто задумывалась, что значит иметь семью. Ответ оказался куда хуже вопроса.
Удивительно, сколько беспорядка могут навести две маленькие девочки! Алистер тоже был не самым аккуратным человеком. Морган находила чашки с недопитым кофе, пометки и самые разные ветеринарные принадлежности во всех частях дома.
Собаки быстро примирились с Таллулой, но Тип линял, а Берт имел обыкновение выкапывать ямы на газоне. Тип часто приносил домой палки и грыз их на ковре. Таллула переняла дурные привычки своих товарищей и начала валяться в траве.
Этот постоянный бардак невыносимо угнетал хозяйку. Теперь ей приходилось гулять с тремя собаками, делать покупки на всю семью и помогать детям с домашним заданием.
Алистер настаивал, чтобы она не брала на себя всю стирку и готовку, но он и без того поздно возвращался с работы. Иногда он готовил ужин на всех, и тогда Морган находила удовольствие в простой, но питательной пище. Моя посуду, она наблюдала за тем, как Алистер раздает высохшую одежду девочкам, даже не удосужившись ее выгладить. Морган сама взялась за это дело. Полли и Фиби очень понравилось носить проглаженные вещи, но Алистер был в шоке.
— Я едва узнал свою рубашку. Надеюсь, девочки не успеют к этому привыкнуть. Я не собираюсь гладить одежду, когда мы вернемся домой.
Он всегда так говорил — «когда мы вернемся домой». Как будто не мог дождаться этого мгновения. Морган же отгоняла от себя мысль об этом. По крайней мере, теперь ей не было скучно. Инглтон-Холл наконец-то превращался в уютный дом.
Алистер выгодно отличался от Поля. Тот всегда переживал из-за вина, еды, одежды. У него было больше фирменных костюмов, чем у нее самой. Алистер все время ходил босиком. Кажется, у него даже галстука не имелось. Он совершенно спокойно уплетал консервированные бобы прямо из банки. Алистер был вспыльчивым и часто ворчал, но Морган все время чувствовала, как у нее теплеет на душе, когда он входит в комнату.
Сначала она убеждала себя, будто просто начинает входить в роль, но в итоге ей все-таки пришлось признать, что она находит Алистера не просто привлекательным, а неотразимым.
Морган изо всех сил пыталась скрыть зародившееся увлечение под привычной резкостью. Минти бы на это не купилась, но, с другой стороны, Алистер не настолько хорошо знал свою «невесту».
По крайней мере, она на это надеялась.
Ночами Морган долго ворочалась в постели, думая о близком соседстве Алистера. Приходилось постоянно напоминать себе, что, даже если бы они делили постель, все это вскоре подошло бы к концу. Но он бы лежал, прижавшись к ней, и можно было бы ласкать друг друга, целовать…
Но Алистер к ней ни разу не прикоснулся. Он разговаривал с ней, улыбался, смеялся, но ни разу даже не взял за руку.
— Может, мне попросить Бодил вернуться? — как-то спросил он, глядя, как Морган с пыхтением вынимает из машинки очередную кучу белья.
— Все в порядке. Честно говоря, я очень рада, что снова занята. После моего переезда хлопоты закончились, и я не знала, что делать с таким количеством свободного времени. Нет ничего хорошего в том, чтобы постоянно сидеть дома, скучая. Все видится по-другому, если в доме появляются дети. До тех пор, пока вы не появились в Инглтон-Холле, я даже не понимала, как мне здесь одиноко.
Сегодня ужин готовил Алистер, и сейчас он метался по кухне в поисках разделочной доски.
— А почему ты тогда бросила работу?
— Сложно сказать, — вздохнула Морган, развешивая белье на веревке в дальней части кухни. — Наверное, я достигла вершины, и борьба осталась позади. Однажды я пошла на риск, преодолела все трудности, а что дальше? — Она расправила на веревке трусики девочек. — И вот мне предложили продать компанию за очень хорошую сумму. Я думала, наступил подходящий момент начать что-то новое. И тогда я встретила Поля.
Алистер отвлекся от доски, на которой резал лук, чтобы взглянуть на Морган. Сейчас, когда она заговорила об этом человеке, ее черты прояснились, глаза заблестели, губы приоткрылись, и Морган казалась почти красивой.
Алистер поймал себя на том, что завидует этому Полю. Он вспомнил рассказ Морган о любви к нему и о своем мимолетном счастье. Он бы многое отдал, лишь бы вызвать на ее губах улыбку.
— Я была совершенно уверена, что мы с Полем… предназначены друг для друга. Он казался мне самим совершенством.
Алистер фыркнул — очевидно, слишком громко, так как Морган вздрогнула и быстро посмотрела на него.
— Конечно, о мужчинах так не говорят, — продолжала она, — но он просто блистал, выгодно отличаясь от всех моих знакомых. Поль был умен, остроумен, разбирался в винах, кухне, искусстве и не боялся проявлять чувства. О да, он был идеален.
Алистеру, ожесточенно кромсавшему лук, Поль показался позером. А потом ему стало стыдно за свою поношенную рубашку, босые ноги и полное равнодушие к искусству. Скорее всего, Поль не стал бы готовить спагетти и уж тем более не потратил бы на соус бесценное красное вино.
Даже не подозревая о душевных муках Алистера, Морган снова повернулась к белью. Да, Пол мгновенно очаровал ее. А вот ее чувства к Алистеру зарождались постепенно, незаметно вкрадываясь в душу…
