Очутившись в объятиях Джилла, Бекки почти забыла, где находится. Они медленно двигались под музыку, ладони Джилла покоились на спине и талии Бекки, ее собственные — на его плечах, и это было невыразимо приятно. Вокруг находились другие пары, но Бекки испытывала такое чувство, будто они с Джиллом одни во всем мире…
Потом была незабываемая, наполненная романтикой поездка обратно в Найтинг-Гроув.
Когда они вошли в спящий дом и поднялись по лестнице, Бекки поняла, что готова на все. Если бы Джилл попросил разрешения войти к ней, она не стала бы возражать. Но он лишь проводил ее до дверей спальни, нежно коснулся губами щеки, поблагодарил за приятный вечер, пожелал спокойной ночи и ушел к себе.
Бекки осталось лишь, подавив вздох разочарования, удалиться в свою комнату. Нечего и говорить, что ночь она, разгоряченная, провела почти без сна, а в голове ее роилось множество мыслей.
На следующий день было воскресенье, но дела заставили Джилла уехать из дому. Вернулся он, когда Бекки уже лежала в постели. Она слышала, как к дому подъехал автомобиль и как затем хлопнула входная дверь.
Утром Джилл отвез Бекки на занятия, держался непринужденно, но время от времени она ловила на себе его задумчивый взгляд…
Всю неделю Бекки работала над портретом, а в воскресенье Джилл пригласил ее на прогулку, и они полдня провели на Темзе, катаясь на речном трамвайчике и фотографируя друг друга. Общение было вполне невинным, если не считать нескольких легких поцелуев.
В следующий раз Джилл заехал за Бекки в колледж с предложением отправиться в Гайд-парк и известием, что Айрин предупреждена и не возражает.
— Хорошо, — сказала Бекки, — только сначала придется заехать ко мне домой.
— Зачем это? — лукаво улыбнулся Джилл.
В его вопросе явно содержался подтекст, поэтому она отвела взгляд.
— Хочу захватить туфли на сплошной подошве, в них удобнее гулять по парку.
— Что ж, разумно, — кивнул Джилл. — Но не проще ли отправиться в мой супермаркет? Там найдется все необходимое для жизни, начиная от продуктов питания и заканчивая мебелью. Обувные отделы тоже есть. Я подарю тебе любые туфли, на которые ты укажешь.
Бекки слегка нахмурилась. Ей было приятно предложение Джилла — не из-за туфель, а по своей сути, — но принять его она не могла. Джилл ей пока никто. И хотя между ними явно что-то происходит, это еще не повод, чтобы принимать от него подарки.
В то же время Бекки не могла сказать Джиллу прямо, что думает, потому что прозвучало бы это грубовато.
— Спасибо, но…
— Брось, в моем супермаркете полно обуви, и мне ничего не стоит…
Бекки качнула головой.
— Не в этом дело. Ведь в парке мы будем гулять, верно? То есть ходить пешком. Для этого новая обувь не подходит, в ней я обязательно натру ноги, и впечатление от прогулки окажется испорчено.
С этим аргументом Джилл согласился. В итоге Бекки села в его автомобиль и они отправились к ней домой.
Так Джилл узнал адрес арендуемой Бекки квартиры, что имело некоторые последствия.
Но в то время ни сам Джилл, ни Бекки, разумеется, не догадывались, как станут развиваться их отношения.
Они отправились в Гайд-парк, где провели остаток дня, поужинав в кафе.
Когда вернулись в Найтинг-Гроув, Бекки заметила в одном из верхних окон Айрин. Та с благосклонной улыбкой наблюдала за тем, как Джилл ведет Бекки к дому, поддерживая под локоток.
В пятницу портрет не только был готов, но даже полностью высох.
— Можно увозить? — спросила Айрин, любуясь своим изображением.
На картине она выглядела важной дамой, гораздо величественнее, чем в жизни, что ей очень нравилось.
— Конечно, можно. Краски не размажутся.
Айрин просияла.
— Тогда завтра же и отправлюсь! Спасибо, детка, ты молодец, получилось даже лучше, чем я ожидала!
— Ты похожа на королеву, мама, — с едва уловимой иронией заметил Джилл, стоя сзади и глядя на картину поверх голов Бекки и Айрин.
Последняя приняла эти слова за чистую монету.
— Спасибо, сынок! — Затем, повернувшись к Бекки, добавила: — Завтра утром выпишу тебе чек, а ты к этому времени упакуй картину, ладно?
— Конечно, упакую. Только потом вам придется позаботиться о рамке.
Айрин закивала.
— Да-да, об этом не беспокойся. Я вызову представителя багетной мастерской прямо на дом и покажу наши семейные портреты. Хочу, чтобы у моего была такая же роскошная рама, как у картины, изображающей прабабушку Дебору.
— То есть позолоченная, — констатировал Джилл.
— И что? — Айрин гордо подняла подбородок. — Если я похожа на королеву, то и обрамление у меня должно быть соответственное! — Она вновь любовно оглядела портрет. — Думаю, отцу понравится…
На следующий день Айрин отбыла в Хэмсворт. Уезжала довольная и портретом, и тем, как складываются отношения Джилла и Бекки. Прощаясь, расцеловала Бекки в обе щеки, а еще сказала негромко на ухо, что ее очень воодушевляет «все это». Той не надо было объяснять, что именно подразумевается под подобным определением.
Джилл повез Айрин на вокзал.
Вернулся с шампанским и блеском в глазах и сказал, что окончание работы нужно отпраздновать.
Лишь увидев его, Бекки подумала: сегодня. Но относилось это совсем не к тому, о чем шла речь.
Действительно, день был особый: впервые Бекки и Джилл остались одни во всем доме.
Бекки не могла не думать об этом, и данный факт будоражил ее не меньше шампанского, выпитого за ужином, который они устроили при свечах.
Что ели, Бекки не помнила, а беседовали об искусстве. Но параллельно между ними шел какой-то другой разговор, не словесный, на уровне биотоков — тех самых, которые принято называть языком тела.
Этот язык был парадоксальным — сложным, но в то же время простым. Во всяком случае, самим телам все было понятно: они стремились друг к другу. Бекки даже не заметила, как после очередного глотка шампанского очутилась в объятиях Джилла. Это казалось таким естественным! Как и поцелуй, который затем последовал.
Джилл прильнул к ее губам нежно, но вместе с тем очень уверенно, как будто имел на это право. Впрочем, Бекки совсем не была против. Даже наоборот!
Это был самый красивый поцелуй из всех, которые случались у Бекки прежде. Начался очень ласково, но затем скрытая в нем страстность выплеснулась наружу и он стал жарким, необузданным, откровенным…
Бекки сама предложила Джиллу отправиться в ее спальню.
Он ответил не сразу, хотя было заметно, что услышанное взволновало его сверх всякой меры.
— Ты действительно этого хочешь? — хрипло слетело с его губ.
