— Мне не нравится зеленый во всех его проявлениях.
— Тогда голубой, — предложила Джулия. — У вас есть рубашки голубого цвета?
— Да. Шесть.
Шесть голубых рубашек? Интересно, сколько в таком случае у него рубашек любимых цветов? Как велик его гардероб? К несчастью, мысли о гардеробе натолкнули ее на размышления о его квартире. В особенности о спальне. Ей хотелось оказаться с ним там наедине, забыть обо всех отвлекающих обстоятельствах, вроде работы, и полностью отдаться удовлетворению своих потребностей. Интересно, каково это?
Подавляя нарастающее возбуждение, Джулия попыталась сосредоточиться на гардеробе Алека.
— Теперь что касается галстука. Мне кажется, подойдет темно-голубой, возможно, с небольшим геометрическим рисунком.
При виде лица Алека, выражавшего напускное возмущение, она добавила:
— Извините великодушно. Не знаю, о чем я думала. Я совершенно забыла, что сдержанность — ваша вторая натура.
— Ничего страшного, — нахмурился Алек.
Джулия встала.
— Нам нужно идти.
По дороге в школу она собиралась обсудить с Алеком важность выражения лица и жестов и то, как они могут быть неправильно интерпретированы, но, усевшись на кожаное одиночное сиденье его спортивной машины, Джулия и думать об этом забыла. В этой машине не было и тени консерватизма. Она была шикарна и бесстыдно сексуальна. Джулии передалось это ощущение. Когда Алек повернул ключ в замке зажигания, мотор гортанно зарычал. Звук необузданной мощности.
— Вот это машина!
Машина действительно была крутая, пусть даже и непрактичная, как и все двухместные автомобили. Все же ей было приятно находиться здесь. «Время от времени можно позволить себе маленькие слабости. И не только по отношению к машинам», — подумала она, и ее взгляд скользнул в сторону Алека.
— Не совсем сдержанная, а? — Он подмигнул Джулии, от чего ее пульс начал набирать скорость.
— Не совсем, — согласилась она.
— Хотите порулить?
Джулия облизнула пересохшие губы.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Беспокоитесь о своем имидже?
— Больше о коробке передач. Я больше десяти лет не пользовалась ручным приводом, — ответила она.
— Как-нибудь мы это исправим. Если вам интересно. Я бы с удовольствием помог вам все вспомнить. У вас получится, стоит только попробовать.
— Может быть.
Даже эта игра слов показалось ей слишком смелой, поскольку заинтересованный взгляд зеленых глаз Алека не ускользнул от внимания Джулии. Они говорили вовсе не о машинах, коробках передач и тест-драйвах.
Из-за аварии, усугубившей и без того затрудненное движение, они прибыли в школу Святого Августина с небольшим опозданием. Алек не переживал бы по этому поводу, если бы дети не ждали Джулию. Она стала отстегивать ремень безопасности и собирать свои вещи еще до того, как он припарковал машину у бордюра напротив входа.
Алек знал, что Джулия не будет ждать, пока он выйдет из машины, обойдет ее и откроет дверь. Но он успел, как минимум, остановить ее и спросить:
— Вас подбросить обратно в офис после обеда?
Джулия покачала головой. Непослушные локоны снова упали ей на лицо.
— Все в порядке. Не стоит меня ждать. Я поймаю такси. Еще раз спасибо. — Она вышла из машины, наклонилась и улыбнулась ему через открытую дверь. — Я позвоню вам позже. Мне будет спокойнее, если мы еще раз пробежимся по темам для интервью.
Алек хотел чувствовать себя раздраженным, но не мог. Вместо этого он с нетерпением ждал ее звонка. «Что бы это могло означать?» — думал он.
Он отказался ответить себе на этот вопрос. Так же как и разобраться в причине того, почему, проехав чуть дальше и обнаружив парковочное место, он поставил там машину и позвонил своему секретарю.
— Меня не будет до конца дня, — сообщил он Линде. Если возникнет что-то важное — можете позвонить мне на мобильный телефон.
— Хорошо. — В ее голосе слышалось легкое волнение. — У вас все в порядке, мистер Макэвой?
— Да.
В принципе, так оно и было.
Алек стоял, опершись о фонарный столб. Когда Джулия появилась в воротах школы в толпе остальных родителей, он доедал мороженое. Джулия выглядела расслабленной и никуда не торопилась. На ее лице играла отрешенная улыбка.
Она увидела Алека и подошла к нему.
— Вам совсем не обязательно было меня ждать. Я же сказала.
— Ну и что? В любом случае я решил задержаться. У меня нет ничего срочного.
Ее бровь поднялась от удивления, но она промолчала. На него это было совершенно не похоже. Алек ткнул в сторону школы рожком от мороженого и спросил:
— Как все прошло?
На этот раз ее улыбка была вызвана конкретными воспоминаниями.
— О, было очень весело, — ответила Джулия. — Дети были официантами. Они приносили еду и забирали грязную посуду.
— Чем кормили?
— Обжаренные во фритюре куриные наггетсы и небольшая порция салата из капусты. — Джулия наморщила нос. — Я так и не поняла.
В ответ на ее гримасу Алек тоже нахмурился.
— Есть хотите?
— Просто умираю с голоду! — засмеялась она.
— Дальше по улице есть кафе. Я могу угостить вас обедом. Отдать долг.
— Вы ведь уже поели. — Она кивнула на мороженое.
— Формально — нет. Я всего лишь побаловал себя десертом. — Он выкинул остатки мороженого в большой мусорный бак, прикованный с другой стороны фонарного столба.
— Как там говорят? «Жизнь коротка, начинай с десерта»?
— Вы не знаете меня, Джулия. Вы смотрите на меня через призму запятнанной репутации, и ваша задача сделать ее кристально чистой.
— Ну да, — согласилась она, задумчиво кивнув.
— Может, обсудим это за едой? Я все еще голоден.
При этих словах взгляд Алека опустился на ее пересохшие от волнения губы. Джулия провела по ним кончиком языка. Они оба испытывали голод, но он не имел никакого отношения к еде. Алек может снова проявить инициативу. Джулия поддастся, но лишь на мгновение. Затем снова возьмется устанавливать правила. И какой тогда во всем этом смысл? Следующий шаг, если он, конечно, будет, должна сделать Джулия.
Алек твердо решил воздержаться от каких-либо решительных действий, но это не помешало ему повесить ее сумку на свое плечо и взять Джулию под руку. Этот жест можно отнести к банальной вежливости. Полуденное солнце припекало, поэтому Алек давно уже снял пиджак и теперь каждой клеточкой ощущал прикосновение гладкой кожи Джулии. Он мог поклясться, что чувствовал, как по его коже побежали мурашки.
Они устроились в кабинке около окна. По словам Джулии, оттуда прекрасно видно тротуар и можно наблюдать за прохожими. У Алека создалось впечатление, что Джулия нарочно выбрала это место, — судя по всему, она старалась не смотреть на него, и разглядывание людей — просто удачный предлог. Когда Джулия бросала быстрые взгляды на Алека, она казалась взволнованной. Его эго восприняло такую реакцию как комплимент, а либидо — как вызов. Но несмотря ни на что, Алек продолжал подыгрывать Джулии. Эта женщина понятия не имеет, каков он на самом деле. За исключением нескольких личных моментов, Алек тоже ничего о ней не знал. Но очень хотел знать.
