разворошить рану. Еле сдерживаюсь, чтобы не причинить девчонке физический вред, вырывая посылку.
Злата так и пышет яростью.
– Почему ты не отдал Алёне посылки от матери? Сколько их здесь? Пятьдесят, сто? Это ты заставляешь её верить в то, что мама не любит. Ты манипулируешь дочерью, наказывая бывшую! Да как ты смеешь?
Хватаю Злату грубо за плечо.
– Выметайся отсюда, – рычу гневно.
Взгляд ведьмы темнеет. Она вздрагивает. Затем замирает, обдумывая тактику.
– Сегодня мой день! Ты заставил меня кататься на карусели, взамен обещал день, когда буду рулить я. Верно?
– Мы так не договаривались…
– Именно так! Выбираю сегодняшний день! Ты отдашь дочери все посылки! – кричит она, почти срываясь на хрип. Кидает на меня уничижительный взгляд.
Чем дольше смотрю на женщину, тем глубиннее понимаю, насколько сильно её хочу. Ведьма в гневе ещё лучше, чем в шкуре покладистой овечки.
Медленно прихожу в себя. Разглядывание вздымающейся пышной груди оппонента, запах, исходящий от него, приводят меня в чувства. Правда, не совсем в те, в которые бы хотелось.
Теперь я движим лишь звериным инстинктом.
Подцепляю лямку яркого сарафана Златы, стягиваю её с плеча. Играю пальцами на голой шёлковой коже.
– Что ты делаешь? – шипит по-змеиному.
– Я тебе нравлюсь…как мужчина?
– Что тебе надо? – прищуривается, пытается понять, какую игру я затеял.
– Один полноценный поцелуй…
– Шантаж? – наконец-то доходит до неё. – После этого ты отдашь посылки дочери?
– Да, – выдыхаю едва слышно. Не хочу идти на поводу ведьмы, но выбора она мне не оставила.
Ощущать её тело в своих руках, целовать эти губы. Для меня сейчас это в приоритете. Если не получу, то свихнусь! Бог с неё – с местью Светке.
Стою совсем близко к девушке, ощущаю, как тяжело она дышит, вижу, как её упругая грудь – троечка – высоко вздымается в такт принимаемому решению.
– Майор, какой же ты тяжёлый человек!
– Кудряшка, не льсти себе. Ты тоже не ангел!
Теряю терпение, касаюсь пальцами тонкой ключицы.
– Странные отношения. Не находишь? Дашь на дашь? – продолжает тянуть резину Чайкина.
– Меня заводит!
– Зато меня нет! – фыркает злобно.
Я почти теряю сознание от вожделения. Зачем Золотая родилась такой сексуально соблазнительной, если судьба приготовила ей другой жизненный путь, по которому она сейчас марширует в одиночестве.
– Не хочешь, как хочешь, – отстраняюсь от объекта дикого возбуждения. Убираю посылку в груду других. Отхожу от Златы подальше.
Бросает испуганные взгляды то на уплывающие от неё коробочки, то на меня. Шепчет:
– Согласна.
Маню её пальцем к себе.
Подходит на цыпочках, прикрывает глаза.
– Только быстро, – командует мне.
Ну да! Дурака нашла. Оторвусь по полной!
Касаюсь гладкой кожи на тонком плече, веду подушечкой пальца от ключицы к кромке сарафана, той самой, что отделяет грудь от меня. Не выдерживаю, целую острое плечо.
Девушка вздрагивает. Венка на её шее истерично бьётся.
Будто ей пятнадцать, и она боится лишиться девственности.
И тут до меня доходит, что я первый мужчина, который прикасается к ней после мужа.
Понятно, почему она нервничает.
А меня это заводит дико. Точно знаю, что буду у неё вторым.
Сердцебиение учащается в предвкушении. Мои губы обхватывают её влажные мягкие губы.
Карие глаза изумлённо смотрят на меня.
Мысль пронзает меня, если Златка держит глаза открытыми, значит, ей не нравится!
Плохо стараюсь…
Подтягиваю девушку к себе, обнимаю за талию. Прижимаюсь не только губами, но и впечатываюсь языком.
Сам закатываю глаза от наслаждения. Пульс отдаётся в висках, а тело перегревается от желания. От напряжения сводит мышцы.
Ещё секунда, и уже не смогу скрыть от напарницы по сделке безумное желание.
Злата трепещется в моих руках как мотылёк, и наконец, вырывается.
– Хватит! – касается пальцами горящих припухших губ. – Я заплатила! Складывай посылки в машину!
– Ладно, так и быть, – послушно собираю все подарки Светы, и бросаю их в багажник.
На душе паршиво.
А перевозбуждённое тело горит распалённым желанием.
Злата
Демид останавливает машину около моего подъезда. Обнимает руль руками, избегает смотреть мне в глаза.
– Ладно, Чайкина, до завтра.
Разглядываю майора внаглую. Не понимаю его абсолютно. Он так странно ведёт себя. Взрослый самостоятельный сильный красивый мужчина, а складывается ощущение, что не уверен в себе.
Одни наши взаимоотношения с ним чего стоят! Как мальчишка выменивает у меня поцелуи. Мог бы как созревший одинокий мужчина пригласить на настоящее свидание с цветами и шампанским.
Задумчиво-мечтательно разглядываю странного ухажёра.
– Злата, чего ждём? Поцелуев не будет. Иди домой!
Подскакиваю как ужаленная, смотрю на ненавистного босса. Всё-таки он не в себе! Выменивать любовь женщины на правильные мужские поступки!
– До свидания, – шиплю я, покидая автомобиль. Не ухожу дальше дороги, стою, провожая машину глазами.
Поднимаюсь в квартиру, и только сейчас вспоминаю, что с завтрашнего дня в отпуске.
Завтра четверг, займусь приготовлениями к пятничному отъезду. Майор сказал, что не возьмёт меня, но я всё равно поеду. Хоть в его багаже.
Нервно дёргаюсь, смотрю на своё голое отражение в зеркале. Стройная женская фигура в форме гитары, аккуратные бёдра, плоский живот длинные ноги, пышная для моих габаритов грудь.
Кудрявые локоны падают на острые плечи.
Прикрываю глаза, веду пальцами по ключицам. Касаюсь губ, вспоминаю долгий влажный поцелуй. Мелкая дрожь рассыпается по всему телу. Шальная мысль пронзает мой мозг.
Что если майор, снова попросит услугу за услугу. Секс в обмен на разрешение поехать с ним.
Перейду ли я запретную границу? Мозг говорит «нет». Но тело, и набухшая грудь предательски кричат о другом.
– Злата! Не смей! – ору на себя, и ударяю кулаком по животу. От боли искры сыпятся из глаз.
Принимаю прохладный душ, и ложусь в комнате, где на стене висят огромные портреты мужа и дочери, перетянутые в углу траурной лентой. Прикрываю глаза, сосредотачиваюсь.
Как раньше пытаюсь вызвать духов близких.
Год назад, когда у меня капитально текла крыша, я прошла все существующие курсы по изучению эзотерики. Меня научили вызывать духов усопших, настраиваться на их волну.
Я даже посещала того самого великого гуру воскрешения, но он мне отказал. Так и ответил, нет тела, нет дела. Может, посчитал, что я недостаточно сдвинутая, чтобы поверить ему и продать всё имущество.
– Наташенька, приди…
– Любимый приди…
Быстро-быстро дышу, чтобы кровь отравилась огромным количеством кислорода, и мозг также (практика холотропного дыхания).
В комнате темно, пахнет моим страхом.
Молюсь самому Дьяволу и знаю, что прибегаю к услугам черной магии. Мне муторно. Безумно жалко свою пропащую душу, но я не вижу другого выхода.
У меня отобрали самое ценное, значит, я тоже могу перейти
