— Исключение? — растерянно переспросила Девон.
— Ну да, для себя самой.
Девон, лицо которой обрело было нормальный цвет, снова побледнела.
— Я — другое дело.
— Почему-то я так и думал, — насмешливо протянул Паркер.
— И потом, откуда мне знать, я же никогда не была влюблена.
Паркер оцепенел, будто громом пораженный.
— Никогда?
Если бы он знал, чего еще я никогда не делала, он изумился бы еще сильнее, с горечью подумала Девон.
— Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь. И вообще, разве я спрашивала твое мнение? — огрызнулась она. — Зачем ты вообще остался? Я тебя не приглашала!
— Наверное, потому что твой прохладный прием все-таки лучше, чем ледяной, который ждет меня дома. — Паркер саркастически усмехнулся.
Эта усмешка окончательно добила Девон. Что ему стоило хотя бы притвориться, что он остался потому, что ему приятно ее общество? Куда там! Зачем быть добрым, когда можно быть язвительным! Вполне в духе Паркера!
— Не понимаю, зачем ты споришь с дедом, он уже стар...
— Так я ему и передам, — перебил Паркер. — Новость о том, что он состарился, он воспримет так же радостно, как известие, что о его смерти сообщат в вечернем выпуске новостей. Я-то грешным делом думал, что тебе пригодится помощь друга. — Он пожал широкими плечами. — Видно, ошибся. Что ж, я удаляюсь.
Он взял со стула куртку, лежавшую там со вчерашнего вечера, и повернулся к двери.
— Как, ты уходишь?!
Вопреки всякой логике Девон пришла в смятение. Чего она испугалась? Ей не привыкать оставаться одной.
— Разве не этого ты хотела?
— Да... то есть, нет...
Темные брови Паркера вопросительно изогнулись.
— А что, есть предложение поинтереснее?
Вопрос задумывался как иронический, но, увидев выражение лица Девон, Паркер замер. Девон тоже застыла с широко раскрытыми глазами. Есть ли у нее другое предложение? Она судорожно сглотнула.
А почему нет? — прошептал в ней какой-то чертенок. Разве ты не этого хочешь? Разве не об этом ты думала весь день?
— Ну, так как, Девон? — Голос Паркера слегка охрип.
— Мне не хочется оставаться одной. Как представлю, что буду сидеть тут и думать, думать... Я хочу поступить так, как будет лучше для Джонни, но мне больно его терять. — Она прилагала героические усилия, чтобы не расплакаться. — Как ты думаешь, я эгоистка?
Паркер натужно сглотнул, глядя в ее широко раскрытые синие глаза.
— Не больше, чем все мы. Если хочешь, я останусь, — отрывисто бросил он и был вознагражден слабой улыбкой. — Но только если ты мне кое-что пообещаешь.
— Что?
— Не смотри на меня так! — вдруг взмолился он.
— Не понимаю...
— Я не железный, я из плоти и крови. Ты слышала, что я говорил?
Слышала, как не слышать. Девон дотронулась до его щеки. Жест не был невинным, и, когда Паркер резко отпрянул, Девон испытала удовлетворение.
— Я тоже из плоти и крови, — тихо прошептала она. — Я подумала о том, что ты говорил раньше... — Только произнеся это, Девон вдруг осознала, как много размышляла о его словах.
— Я много чего говорил, — пробурчал Паркер. — В том числе и такого, чего слушать не стоило.
Что это, попытка отступления? Паркер пытается дать понять, что блефовал, зная, что она никогда не посмеет поймать его на слове? Только беспросветная дура не сообразила бы, что эта ситуация чревата для нее ужасным унижением, а Девон не была дурой. Но она слишком далеко зашла, чтобы отступать. Какая-то непонятная сила побуждала ее идти вперед.
— Я хочу... — Девон сглотнула, пытаясь избавиться от спазма, сжавшего горло. Она так напряженно смотрела Паркеру в глаза, борясь с желанием отвести взгляд, что выступили слезы. — Я хочу обо всем забыть, почувствовать...
Девон не узнала собственный голос, ставший хриплым от сдерживаемого желания. Паркер молчал. Но, даже понимая, что это дурной знак, Девон упрямо — или безрассудно? — продолжала:
— Не смотри на меня так! Ты сам заронил мне в голову эту мысль! — воскликнула она с негодованием. — Ты сам говорил, что мы никому не причиним вреда, что нет ничего плохого в том, чтобы дарить и принимать утешение...
Паркер не страдал забывчивостью. Он помнил каждое свое слово так же отчетливо, как осознавал, что, если у него осталась хоть капля порядочности, он не должен претворять эти слова в жизнь.
— Так вот, как раз сейчас я нуждаюсь в утешении.
Паркер резко втянул воздух, и этот звук, наконец заставил Девон остановиться. Только замолчав, она внезапно осознала, что натворила. Понурившись, она поплелась к двери, не смея посмотреть на Паркера.
— Забудь все, что я тут наговорила, это было глупо, на самом деле я ничего такого не думаю... — Будь это правдой, Девон было бы гораздо легче вынести унижение. Паркер тронул ее за плечо, но Девон стряхнула его руку. — Только не подумай, Паркер, что я восприняла твою утреннюю болтовню всерьез.
Он не мог допустить, чтобы она ушла вот так: униженная, в слезах. Может, ей станет легче, если он признается, что и сам чувствует себя препаршиво? Однако Паркер скоро обнаружил, что остановить Девон или хотя бы задержать, чтобы она его выслушала, оказалось не так-то просто. Он попытался взять ее за плечи, но Девон стала вырываться так неистово, словно от этого зависела ее жизнь. Паркер не ожидал, что в ее хрупком теле столько силы.
— Эй, ты брыкаешься как мул! — вскрикнул он, получив болезненный удар по голени. — Погоди, ты выдохнешься раньше меня...
Силы изменили Девон так неожиданно, что она чуть не упала. Потребовалось несколько секунд, чтобы она смогла снова твердо стоять на ногах. Единственной ее мыслью было: бежать! Но, как только она стала пятиться, Паркер схватил ее за запястья и почувствовал: что-то неуловимо изменилось. Девон все еще сопротивлялась, но как-то не слишком уверенно, словно нехотя. Позволив ей потрепыхаться несколько секунд, он рывком притянул ее к себе.
— Если ты не веришь, что я говорил всерьез, — процедил он сквозь зубы, — мне очень жаль, потому что я готов подписаться под каждым словом. Больше всего я бы хотел уложить тебя в постель, но ты...
— Я — что, Паркер? — Неужели он думает, что ей станет легче от его явной лжи? Она бросила на него негодующий взгляд. — Слишком тощая, слишком уродливая, слишком доступная?
— Когда женщина в таком состоянии, в каком ты сейчас, воспользоваться этим было бы непорядочно! Сама подумай, разве при нормальных обстоятельствах ты захотела бы переспать со мной? Не говоря уже о том, чтобы... — Паркер оборвал себя на полуслове.
— Ну давай, договаривай, не деликатничай! — подстегнула его Девон. — Мы оба знаем, что я попросила тебя заняться со мной сексом, — громко продолжала она. — Но почему я изменила себе и стала действовать импульсивно, не представляю.
