— То есть мы больше не будем встречаться? — в голосе прорезается испуг. Не хочу терять женщину, которую только нашел.
— Я этого не говорила! — гладит меня по голове как ребенка.
— Будем?! — целую девушку в ключицу, помогаю ей одеться.
— Будем, но только украдкой. В городе, в твоих увольнительных. Я сниму для нас квартиру, где сможем спрятаться от любопытных глаз.
— Симочка, я уже тебя люблю! — целую девушку в припухшие от поцелуев губы, и, прихрамывая, топаю в палату.
Через неделю выхожу из медпункта на волю. Горячо выполняю свои служебные обязанности. В увольнительных встречаюсь в городе с Серафимой. Наш роман стремительно набирает обороты, я безумно ее люблю. Она говорит, что тоже. Радужное будущее маячит на горизонте, куда я мечтаю попасть после дембеля.
Любимая работа, любимая женщина. Самая красивая родная!
Спустя четыре месяца мой мир рушится. Узнаю, что Серафима с мужем спешно перевелись в другой гарнизон.
Беру два дня, на частном самолете лечу к ней на крыльях любви в военную часть.
Фима встречает меня жестко и холодно.
Замечаю, как сильно топорщится платье на ее округлившемся животе.
— Что это? Ты же обещала развестись?! — негодую как мальчишка. — У меня дембель через месяц. Я увезу тебя в Москву! Сделаю королевой!
— Я беременна от мужа. Развода не будет. Воронцов, ты достойный мужчина, найдешь себе хорошую девушку. Я желаю тебе только счастья!
— Нафига мне твои пожелания?! Мне нужна ты! Я воспитаю чужого ребенка, мне не сложно! Поверь, я из многодетной семьи!
— Нет! Я не могу бросить мужа. Мы вместе прошли многое, вместе поднялись. Я не предам.
— Разве меня ты сейчас не предаешь? — боль раздирает мою душу. Я впервые влюбился. Был уверен, что эти чувства останутся с нами навсегда. Считал, что Сима тоже влюблена в меня. А сейчас оказывается, что все между нами было ложью?
В первый раз в жизни в моих глазах застывают слезы. Ухожу, не прощаясь с чужой женой.
Через месяц возвращаюсь из армии домой.
У меня много женщин, но ни с кем нет нормальных отношений.
Больше не верю женскому полу. Не подпущу к себе близко ни одну женщину, обманщицу. Я так решил! И точка.
* * *
Если бы я тогда знал, как много она у меня украла!
Глава 20
Полина
— Кто такая? — требует с меня ответ Антон.
— Полина Андреева, — отвечаю кратко, закрывая сумой оголенные ноги. Дернул же меня черт одеть в начале апреля шорты. Я как тополь на Плющихе, все смотрят.
— Папка — молодец! Человека спас. Он обязательно поправится. Не зря его мамка русским медведем зовет, — бойко говорит Леша, сидя на диване рядом со мной.
Пью кофе, рассматриваю Антона. Он меня. Такой себе квест, пытаемся определить, кто из нас кот в мешке, а кто — открытая книга.
— Как там всё было на самом деле? — спрашиваю у Леши, поворачиваясь к нему всем корпусом. От взгляда второго близнеца у меня мурашки бегут по спине. Неприятный типчик!
— Я приехал с дядей Михой на соревнования по тхэквандо в Москву три дня назад. Четыре дня нам было дано на тренировки, завтра первый бой!
— Зачем сбежал? Неужели нельзя было нормально попросить дядю привезти тебя к отцу?
— Ты что? — крутит у виска. — Дядя Миха — родной брат маминого жениха. Он не отвез бы!
— Не надо никогда решать за других, что они сделают, а в чем откажут! Так зачем сбежал?
— Отца посмотреть, себя показать! — с детской непосредственностью отвечает малец.
Вижу, что мальчишку распирает похвалиться достижениями в спорте. Нарочно ни о чем не спрашиваю. Я зла за него за его ложь.
Все мои познания по Тхэквандо сводятся к познанию из интернета. Таеквон — До — корейское боевое искусство, в бою возможно использование ног для ударов и бросков. Человеческое тело считается грозным оружием, поэтому никакое другое оружие не применяется. Пояса условно делятся на цветные и черные, а ранги с первого по десятый называются гыпами.
За каким поясом приехал пацан в Москву не хочу даже знать! Маленький обманщик.
— Я бы на твоем месте поехала на соревнования маленьких лгунишек. Уверена, ты бы победил! — ёрничаю я.
— Не было выхода! Пойми.
— Подобных методов установления отцовства не приемлю, понятно?! Из любой ситуации есть выход.
— Мамка замуж собралась. Мы с братом против. Хотим собственного отца! — В разговор вмешивается Антон.
— Отчим злой, плохой? Бьет? Обижает? — бросаю встревоженные взгляды на мальчишек.
— Вроде, нет. Но вдруг? Папа Гриша был нормальный раньше, прикидывался хорошим. А когда выпивать начал по праздникам и выходным, стал замахиваться, обзываться на мамку «шлёндрой».
— Ой! — нервно прикусываю губу. — С чего это ему крышу снесло?
— Из-за нас он орал на мамку. Вопил как резанный, что мы нагулянные. Уб…. ми называл.
Козел! За грудиной разливается жар и полное неприятие всей этой ситуации. Разве можно такое говорить детям, ломать их психику?!
— Вы не любите папу Гришу? — осторожно интересуюсь.
— С чего бы нам его любить? Он маму обижал! Мы за нее любому пасть порвем, моргала выколем! Поняла? — цедит угрожающе Антон.
— Знаете умники, вы поступили с мамой не лучше, чем ваш Гриша! Представляете, что она пережила, когда узнала о пропаже Лешки?
— У нас есть оправдание! Мы хотим помочь маме.
— Так-то мне показалось, что Серафима не нуждается в вашей помощи. Запомните, пока человек не просил вас помочь, не суйтесь к нему! — выбрасываю пустой стаканчик из-под кофе в урну.
— Так-то ты тоже хочешь папе помочь без его ведома, — цедит зло Антон, бросая на меня дерзкий взгляд.
— О чем ты? — нервно тереблю замок куртки.
— Леха сказал, ты папке не невеста. Ты его соседка со странностями!
— Ну, Леша! — угрожаю мальчишке пальчиком. Он только пожимает плечами.
Полина, чуточку терпения, увещеваю себя. Не заостряй внимание на таких мелочах, как оскорбительные слова. Не выдерживаю, говорю, все, что думаю.
— Вы не можете вот так просто забрать Воронцова с собой в Сибирь. У него здесь работа, семья. Он — не вещь! — выдыхаю с самодовольной улыбкой.
— У него нет других детей, кроме нас. Он должен, обязан согласиться! — шепчет Леха.
— Посмотрим, — выплевывает Антон, бросая мне в лицо борзый взгляд. — А если ты попробуешь нам помешать, мы расскажем отцу правду!
Волна негодования топит меня с головой. Резко становится нечем дышать.
Маленький засранец Антон! Грубиян!
Обещаю тебе, что фору ты у меня не получишь. Я буду сражаться.
— Леша, что молчишь? — ищу поддержки у первого. — Ты же был согласен на вариант, приезжать к отцу в гости.
— Прости, — виновато тупит взгляд. — Я сделаю так, как скажет брат, — тяжело вздыхает.
— У тебя нет своего мнения?! — негодую я. — Какой же из тебя боец, спортсмен? Тряпочный? Бесхребетный? Фу!
Пацаны бросают на меня странные взгляды. Осознаю, что веду себя как малолетняя истеричка, скандалю с десятилетними пацанами, воюю за мужика, которому сейчас совсем не до нас. Миша сейчас лежит там как маленький беспомощный человечек. Сердце обливается кровью.
Ураган незваных эмоций, мыслей, страхов поглощает меня, что если, что-то пойдет не так?
Даже думать не хочу об этом.
Врач сказал, что организм крепкий, скоро Воронцов придет в себя. Компьютерная томография показала, что черепно-мозговой травмы нет.
— Ты приедешь ко мне завтра на соревнования? — шепчет Леха, сосредоточив на мне серьезный взгляд.
Поднимаю глаза, замечаю, что второй из ларца куда-то испарился.
Понятно, пока брата нет рядом, Лешка меняет риторику.
— Зачем?
— Ты же моя будущая мачеха, мы должны дружить!
— А мама и брат?
— Они сегодня ночью улетят. У мамки служба, раненные солдаты.
— Хорошо. Я верю в тебя. Выйдешь, победишь. Сходит потом в кино или в кафе — мороженое.
— Лады!
Ударяемся ладошками, скрепляя соглашение.
