Кладу руки на пояс и спрашиваю:
- Ты откуда, парень?
Он переводит на меня спокойный вдумчивый взгляд и игнорирует вопрос. Рассматривает с головы до ног.
- Как тебя зовут? – делаю ещё одну попытку.
Он что-то кумекает в своей голове, потом говорит:
- Ванечка.
Я тоже кумекаю. Не уверен, что мы может позволить ему спокойно двигаться дальше. Наверное, нужно выяснить его обстоятельства.
Млин…вот только детей каких – то заблудших мне не хватало.
Хочу подойти ближе, но на один мой шаг у него два назад. Выглядим забавно.
Вскидываю руки, как бы говоря «не боись».
- Ты куда идёшь? – пытаюсь снова.
У него такой взгляд серьёзный. На таком крохотном лице это как-то диковато. Он мне по колено. Ну, я как бы и сам не малого роста. Во мне 1,87. Не 1,9 конечно, но мне хватает.
Подхожу и опускаюсь на корточки.
- В…в…Москву… - пищит этот лилипут, упрямо сжав губы.
- Чё? – не понял я.
- В Москву иду, – повторяет он, словно я тугодум.
Неожиданно.
- Давно идёшь? – уточняю, чтобы понять как далеко его дом.
Судя по ширине его шагов, он не мог прийти издалека. Сейчас 08.45 утра. Вряд ли он вышел с ночи. По виду отдохнувший и умытый.
- Нет, – отвечает мальчик, опуская глаза долу.
- Так, - блин, я с детьми не очень. – Где твоя мама?
Он оборачивается и прикладывает руку к глазам. Вглядывается в даль.
- Вон она… - говорит он, тыча пальчиком в горизонт.
Теперь замечаю, что там на дороге поднялось облако пыли. Это машина.
Ну, слава Богу!
Я что-то уже насытился ситуацией.
Тем не менее, не могу не задаться вопросом – что там за мамаша, от которой дети убегают?
Щас узнаем.
Встаю.
Спустя минут пять вижу очертания белой Нивы. Она скачет по кочкам, не сбавляя скорости, как бешеный драндулет. Очевидно, это погоня.
Малой прячется за мою ногу. Он что, не в курсе, что незнакомцам лучше не доверяться?
Максим тоже подходит к нам, с любопытством смотря на Ниву.
- Значит, есть там дорога всё-таки, – констатирует мой водитель.
Спустя ещё три минуты Нива оказывается в десяти метрах от нас и резко тормозит.
Водитель – женщина.
Ну, или девушка, ХЗ. Выпрыгивает из машины, как ошпаренная. Бешеные зелёно-карие глаза неосмысленно бегают по нам с Максимом и замирают на пацане. Зрачки у неё такие расширенные, что радужки кажутся почти чёрными.
Не знаю, мамаша ли это, потому что они с пацанёнком вообще не похожи. У неё лицо такое, будто она сейчас будет убивать.
- Быстро ко мне, – чеканит она, стиснув зубы так, что они у неё сейчас посыпятся.
Мне реально страшновато за мальчугана. Может, она психическая?
Волосы тёмные, собраны в бесформенный куль на макушке. Сверху жёлтый плотный дождевик, на ногах кроссы. Из-под дождевика торчит край ночнушки, не иначе. Там рюши и бантики.
Ноги красивые. Женственные. Не худые, а форменные. Коленки круглы, лодыжки узкие. И они загорелые.
Забиваю на ноги незнакомки и перехожу к лицу, чтобы оценить степень её вменяемости.
Лицо симпатичное, но ничего особенного. Брови тёмные, нос прямой, губы похожи на жопу дикобраза, так она их сжала. Цвет лица очень свежий, а кожа смугловата. Это может быть и загар, но мне кажется, это природный оттенок, судя по цвету волос.
Возраст определить трудно. Я бы дал от 25 до 35. С этим феноменом я в последнее время сталкиваюсь часто. Вот что значит не работать в поле от зари до зари, между прополками рожая детей.
Нет, я только «за»!
Это круто, когда женщина хорошо выглядит.
На самом деле, я не ожидал появления столь цивилизованного человека на этой дороге.
- Это ваш ребёнок? – уточняю на всякий случай, а то может она маньячка.
- В машину, – гаркает ОНА так, что я морщусь.
Мальчик дёргается и отлепляется от моей ноги. Я кладу ему руку на плечо, и ещё раз обращаюсь к этой истеричке:
- Вы ему кто?
Она как будто только сейчас заметила наше с Максом присутствие. Обсмотрела сначала его, потом меня. На мне задержалась чуть дольше. Знакомая ситуация. На меня все женщины смотрят чуть дольше необходимого. Я готов с этим жить. Отличная генетика – это лучше, чем хер*вая.
- Убери от него руки, – орёт она, подпрыгивая на месте и стиснув кулаки.
Психичка. Точно.
Мне кажется, лучше так и сделать. У неё, вполне возможно, в машине есть ружьё или труп в багажнике.
- Ванечка, - обращаюсь к ребёнку, не спуская глаз с незнакомки. – Ты эту тётю знаешь?
- Да… - обреченно сообщает тот, делая робкий шаг ей на встречу.
Он выглядит так, будто идёт на казнь. Снова кладу ему руку на плечо, а дальше…
Она подлетает ко мне и толкает в грудь. От неожиданности делаю шаг назад. Для такого маленького создания слишком много гнева. Она мне до плеча еле достаёт.
Выдёргивает ребёнка и тащит его к машине за шиворот.
- Убью, – сообщает ему попутно.
Если бы мы были в Европе, я бы вызвал полицию. В самом деле, от какой нормальной матери ребёнок станет убегать? Откуда они вообще? Там за этим холмом есть жизнь?
И, хоть объективно всё это могут быть обычные дела между матерью и ребёнком, я предпочёл полезть на рожон.
Сам не знаю почему.
Будто чувствовал, что мне жилось слишком спокойно.
Будто мне, без пяти минут сорокалетнему мужику, в жизни не хватало встречи с судьбой, которая всё перевернёт с ног на голову, выкорчует моё сердце вместе с лёгкими и повесит их на стену над своим туалетным столиком.
Дебил ли я?
Время покажет.
Глава 2. НАСТЯ
Запихиваю своего сына на заднее сидение Нивы и холодно велю:
- ПРИСТЕГНИСЬ!
Он тут же выполняет требование, закрепляя себя в детском кресле. Хлопаю дверью так, чтобы у него в ушах зазвенело.
Не знаю, зачем я потребовала пристегнуться. Нам до дома ехать тридцать секунд по просёлочной дороге.
Я – само олицетворение зла, так что ЗАТКНИСЬ И ОТВАЛИ, здравый смысл!
Я так погрузилась в себя, перебирая варианты предстоящей Ванечкиной казни, что не заметила, как рядом оказался этот АМБАЛ.
Он хватает меня за руку и отпихивает от машины.
Я в праведном негодовании.
- Отвали! – ору и пихаю его в ответ, затем повторяю ещё раз. – Отвали!
Он такой здоровый! И красивый! Откуда он вообще тут взялся?!
- Притормози, мамаша, – рекомендует неизвестный ТИП, сжимая своими лапищами мои плечи.
НЕНАВИЖУ. НЕНАВИЖУ ЭТО СЛОВО!
САМ ОН МАМАША!
ПОШЁЛ ОН!
Он весь такой крутой. Плечи широкие, ноги длинные, запястья как два моих. Рукава рубашки закатаны, и я вижу крупные вены на этих жилистых запястьях.
Какой – то блин хренов ВИКИНГ!
Я ровно тридцать секунд пялюсь на него, потому что он нереальный.
Брюнет.
Густая стрижка, щетина, костюм дорогущий.
Глаза чернющие.
Карие.
Что тут вообще происходит? Высадка инопланетян?
Пахнет от него, лучше, чем от МЕНЯ! Какой-то слюноотделительный парфюм.
А голос у него мурашечный.
Господи, откуда он ТУТ взялся?
Тем не менее…
- Иди на х*р, – очень холодно советую этому чумовому явлению.
Я не контролирую себя, поэтому матерюсь. Так бывает, когда по нервам человека вдруг проходятся наждачной бумагой. Или, например, когда человеку прищемило палец дверью маршрутки.
У меня именно такая ситуация.
Я надеялась своей грубостью донести, насколько он лишний в нашей с сыном семейной драме.
Но, эффект совершенно обратный.
Он смотрит так, будто хочет стукнуть меня головой о машину. Взбешённо и надменно. Даже брезгливо!
Он что, никогда не слышал слова "х*р"? Или в его лакшери мире женщины матерятся по-английски?
Если бы я находилась в другой ситуации, может быть, и скукожилась бы под этим взглядом.
Но, не сегодня, ЗДОРОВЯК.
Я была на пороге самоубийства десять минут назад, так что меня всем этим грозным дерьмом не испугать!
