— Влей в себя немного этого варева, — сказал Алан, снова поворачиваясь к Трэлле, сидевшей на краю кровати. — Тебе человеческим языком было сказано — немедленно снять эту мокрую одежду, — резко произнес он.
Девушка стащила с головы шерстяную вязаную шапочку и теперь недобрым взглядом смотрела на мужчину из-под копны темно-рыжих волос.
— Не кричи на меня. — Зубы стучали, яростного отпора грубияну не получалось.
— Я не кричу.
— Нет кричишь. — Яркой зеленью вспыхнули глаза на бледном лице девушки. — Я замерзла, а не оглохла.
Алан глубоко вздохнул. Возможно, он и повысил голос. Господи, да есть ли на свете человек, кому удавалось бы завести его так быстро, как Трэлле Кэтэр?! Его пальцы сжали толстую керамическую кружку.
— Буду говорить тише, — сказал он, контролируя голосовые связки.
— То-то же!
Вот ведь какая — всегда будет настаивать на своем, никогда не уступит в споре! Ее упрямства хватило бы на десятерых. И так было всегда, с тех пор как он помнил ее еще ребенком.
— Хорошо, сейчас я не кричу на тебя. Я предельно вежливо прошу снять эту промокшую насквозь одежду, прежде чем ты заболеешь воспалением легких. Если ты, разумеется, не очень сильно возражаешь против этого. — На этот раз тон был далек от повышенного, а просьба звучала скорее издевкой.
Трэлла взглянула на мужчину и опустила глаза, но он успел заметить в них слезы.
— Я не могу справиться с молнией, — проговорила девушка.
Конечно, не может. Этими пальцами, застывшими от холода, разве ухватишь металлический язычок замка? Перчатки она, должно быть, стащила зубами. Ругая себя за собственную несообразительность, Алан присел на корточки и взялся за неподатливую молнию.
Трэлла плотно сжала зубы, пытаясь остановить дрожь, и посмотрела на тяжелый локон светло-золотистых волос, упавший на лоб ее спасителя. Если бы пальцы не потеряли чувствительность, она бы с удовольствием отбросила этот локон со лба. И, возможно, получила бы за это по рукам. А тот уже стаскивал с нее куртку. Вряд ли даже обратил внимание, что перед ним уже совсем другая Трэлла. Наверняка до сих пор видит в ней ту маленькую девочку, которая вечно увязывалась за ним и Солом, надоедая своей назойливостью. Куртка наконец полетела на спинку кровати.
— Что ты делаешь? — Девушка схватила его за руки, потянувшиеся к низу серого свитера.
— Освобождаю тебя от мокрой одежды, — ответил мужчина, удивленно взглянув на нее.
— Я сама могу справиться! — Ее слова прозвучали бы более резко, если бы не дрожь.
— Разумеется, можешь, — ответил Алан, и тем не менее попытался стянуть свитер.
— Я не позволю раздевать меня.
— Ты так кричишь, будто я ни разу не видел тебя без одежды, — рявкнул он сердито.
— С тех пор как мне исполнилось пять лет, не видел. — Сверкая глазами, девушка смотрела на Кольта до тех пор, пока тот не поднял руки вверх, показывая, что сдается.
— Прекрасно. Раздевайся сама. — Он выпрямился и, сложив руки на груди, встал в выжидательной позе.
— Отвернись!
— Отвернулся.
Господи, ведет себя как последняя идиотка! Он действительно не раз видел ее голенькой. Хорошо, допустим, ей уже не пять лет, но она все та же младшая сестра Сола. И это обстоятельство делает ее таким же запретным для него плодом, как если бы эта рыжеволосая дурочка была монахиней. Единственное, что требуется, это заставить ее снять с себя мокрую одежду и лечь под одеяло. Не соблазнять же ее он собирается, черт возьми!
Раздраженный вскрик заставил Алана обернуться. Серый свитер лежал на полу, но теперь предстояло сражение с верхней пуговицей на джинсах. Если ей удастся справиться с застежкой, то уж шнурки ботинок она не одолеет ни за что.
Не давая девушке шанса снова затеять перебранку, он быстро опустился перед ней на колени и ловкими движениями развязал шнурки. Затем снял с нее мокрые шерстяные носки. Ступни ног ледяные, но признаков обморожения не было, с облегчением отметил Алан. Не обращая внимания на ее сердитый взгляд, он выпрямился, поднимая девушку за собой, и начал расстегивать джинсы.
Стаскивая с нее мокрую жесткую ткань, он впервые подумал о том, что хотя Трэлла, несомненно, является младшей сестренкой его лучшего друга, но она и впрямь уже далеко не ребенок. Он с трудом стащил брюки с бедер. Да она просто взрослая женщина! Нашел же время заметить это!
А взрослая женщина смотрела вниз на кудлатую голову любимого, склоненную у ее ног. В своих мечтах она не раз воображала его в такой позе. Правда, детали при этом рисовались совсем иными. Белая простая майка и хлопчатобумажные трусики не имели ничего общего с черным шелком кружевного белья, украшавшего ее в тех мечтах. Не было также горящих свечей и атласных простынь… Есть лишь проза серого дня и деревянные стены хижины.
— Сядь, чтобы я смог снять это. — Голос Алана прозвучал необычно хрипло.
Он положил руки на бедра девушки и слегка подтолкнул ее к кровати. Трэлла сделала резкий вдох. Наверное, ее кожа сильно замерзла, если руки Алана показались такими горячими. Усадив девушку, он тут же убрал руки. У него самого, как ни странно, тоже было ощущение, что притронулся к чему-то раскаленному. Стараясь не смотреть на девушку, мужчина не без труда стянул джинсы. Должно быть, он слишком долго оставался в одиночестве. Иначе как объяснить внезапное осознание превращения малышки в прелестную женщину? У «малышки» обнаружились прекрасной формы бедра, красивые ноги.
— Залезай под одеяло, — глухо проговорил Алан.
Он тщательно разгладил джинсы, перед тем как повесить их на спинку стула, и облегченно вздохнул, когда, обернувшись, увидел, что Трэлла уже лежит в постели, укрытая от шеи до пят. Большие зеленые глаза следили за ним из-за края выцветшего серого одеяла. Было заметно, что, несмотря на все усилия скрыть бьющую ее дрожь, девушке это явно не удавалось.
— Тебе бы принять сейчас горячую ванну, но, боюсь, местные удобства не дотягивают до таких изысков.
— Придется пожаловаться консьержу, — стуча зубами, ответила девушка.
Он ухмыльнулся.
— Пока консьерж будет заниматься этой проблемой, попробуй проглотить хоть немного горячего кофе. Он достаточно крепкий, чтобы удержать на плаву лошадиную подкову.
— Вместе с лошадью? — спросила Трэлла, вспомнив жалобы жены брата по поводу кофе, который варили на ранчо.
— Вместе с лошадью, — улыбнулся Алан их общему воспоминанию.
Девушка еле удерживала кружку в руках, и он присел на край кровати, положил левую ладонь на спину Трэллы, а правой рукой стал поить ее. Он ощущал мягкие изгибы женского тела, что уничтожило последние остатки образа маленькой девчушки, топающей позади них с Солом.
