— Патрик? Ты как? — Озабоченность в голосе Лианны сжала ему сердце.
Плохо, черт возьми. Очень плохо. Он не сын Джека Лэндера, а значит, не принадлежит к третьему поколению Лэндеров, чтобы жить в «Крукид Крик». Он здесь никто и не имеет права на часть этой земли.
— Прекрасно.
Порозовевшая и влажная после душа, Лианна вошла в его комнату без приглашения и села на кровать рядом с ним. Ее ванильный аромат окутал его.
Боже, как ему хотелось затеряться в ней прямо сейчас и позабыть об этой проклятой коробке и тикающей внутри нее бомбе. Эмоции, клокочущие в горле и пробуждающие в нем желание притянуть Лианну к себе и нежно обнять, были чем-то новым и непонятным.
— Я хочу помочь. — Она нерешительно протянула руку и коснулась его плеча.
Он дернул плечом, стряхивая ее ладонь.
— Ты не можешь. Иди спать.
— Сейчас тебе нужно побыть с кем-то, кому ты дорог, Патрик. Позволь мне остаться.
Патрик закрыл глаза и тяжело сглотнул. Когда он снова заглянул в ее карие глаза, ему вдруг захотелось быть тем мужчиной, которым она его считает. Но он другой. Если попытается притворяться, то только разочарует ее.
— Я не тот образец совершенства, который она описывала, Лианна. Моя мать пыталась убедить Голдена вернуться к нам. Она приукрашивала правду. Человек, про которого ты думаешь, что знаешь его, не существует.
Она не отводила взгляд.
— Ты ошибаешься. Этот человек любит свою семью и заботится о ней. И он невероятно терпелив с детьми. Только сегодня я слышала, как он сказал неуклюжей маленькой девочке, что из нее выйдет прекрасный ковбой.
Патрик поерзал, чувствуя себя неловко от ее похвалы.
— Тебе не обязательно делать это.
Морщинка пересекла ее лоб.
— Что?
— Подлизываться ко мне. Завтра мы поедем к нотариусу. Я перепишу все состояние на тебя.
— Ты не можешь отказаться от своего наследства. Если ты это сделаешь, оно все отойдет организациям, названным Арчи. Видел список?
Он скрипнул зубами.
— Видел. Это все корпорации против независимых фермеров и за скотоводческие конгломераты.
Улыбка тронула уголки ее губ.
— Арчи хотел удостовериться, что ты не откажешься.
— И тем не менее я отказываюсь. Найду какой-нибудь выход.
— Нет никаких лазеек. Арчи позаботился об этом. Прими свое наследство, и я помогу тебе распределить его по тем организациям, которые ты считаешь подходящими. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты использовал его во имя своей семьи и помог Джеку.
То, что она беспокоится за отца, растопило кусочек его сердца.
— А как я объясню, откуда вдруг взялись эти пятнадцать миллионов долларов?
— Думаю, тебе придется сказать правду.
Он покачал головой:
— Не в этот раз. А что насчет поверенного Голдена? Он раньше был поверенным Бруки. Могу я рассчитывать, что он будет молчать?
— Арчи доверял ему, но у каждого есть своя цена, Патрик. По крайней мере, так всегда говорит моя мать. — Матрас прогнулся, когда она встала на колени позади Патрика.
Мягкие, массирующие движения ее пальцев не облегчили боли в сердце. Желание прислониться к ней спиной и позволить ей отвлечь его от навалившихся бед едва не пересилило.
Их взгляды встретились в зеркале — зеркале, обрамленном фотографиями его братьев. Сводных братьев, поправился он.
— Они твоя семья. Они не отвернутся от тебя.
Хотел бы он разделять ее уверенность. Поднявшись, Патрик взял коробку, подошел с ней к шкафу и задвинул ее поглубже на верхнюю полку. Обернулся и обнаружил, что Лианна с теплом и озабоченностью наблюдает за ним.
— Я хочу помочь.
— Иди спать, Лианна. — Потребность обнять ее становилась все сильнее. Она знает его грязную тайну и не презирает его за то, что он ублюдок — внебрачный сын Арчи Голдена. Патрик сделал к ней шаг и поднял руку, чтобы убрать с лица мягкие пряди, но тут же уронил ее. Дотрагиваясь до нее, он только усложнит ситуацию. — Я должен понять, кто же я такой.
— То, что ты прочел письма, ничего не изменило, Патрик. Ты тот же человек.
— Сомневаюсь. Если я не расскажу своей семье, значит, я лжец. А если расскажу — эгоистичный ублюдок. Я не хочу быть ни тем, ни другим. — И ему не хочется даже думать о том, что будет, когда правда всплывет на поверхность. Самое меньшее, что случится, — это то, что отец будет страдать.
Худшее — он потеряет свой дом, свою семью.
Мир Патрика перевернулся, и Лианна чувствовала себя частично виновной в этом.
Когда она чего-то боялась, Арчи, бывало, обнимал ее и держал до тех пор, пока страхи не проходили. Она пододвинулась ближе к Патрику, обвила его руками за талию и положила голову ему на грудь.
Его мышцы напряглись, а сердце гулко заколотилось под ее щекой. Он твердо взял Лианну за плечи и немного отстранил от себя.
— Лианна, я не настолько силен сейчас, чтобы быть стойким.
Она приподняла голову.
— Тебе и не нужно, Патрик. Я просто пытаюсь утешить тебя. Когда мне бывало плохо или страшно, Арчи обнимал меня и держал, пока я не засыпала.
Желваки на его скулах задергались.
— Если мы окажемся в этой постели, то не будем спать.
Ее сердечко екнуло. Лианна уже наполовину влюблена в него. Осмелится она окончательно потерять голову, как это случилось с ее матерью?
Лианна обещала, что сбережет себя для героя. Ну что ж, она его нашла. И что теперь с этим делать?
Вглядываясь в морщины на лице Патрика, Лианна понимала, что не может оставить его один на один с мрачными переживаниями.
Она обхватила ладонями его колючие щеки.
— Я с тобой, я здесь.
Патрик судорожно вздохнул. Мускулы на лице заходили ходуном.
Приподнявшись на цыпочки, Лианна прижалась губами к его губам. Он попятился назад, но она крепко ухватилась за него и снова поцеловала.
Внезапно Патрик стиснул ее в объятиях.
— Не пожалей об этом, — прошептал он у ее виска.
Благородный, как всегда, даже сейчас. Лианна подняла голову и коснулась губами его подбородка.
— Не пожалею.
Эти слова словно прорвали плотину сдержанности, и он завладел ртом Лианны, утоляя свой вырвавшийся на волю голод, лишая ее дыхания и опьяняя напором страсти.
Его руки притягивали девушку все ближе. Он осыпал поцелуями ее рот, подбородок, щеки, а потом взял лицо в ладони.
— Ты уверена?
Желание, светящееся в его темных глазах, стирало все сомнения. Еще никогда и ни в чем она не была так уверена.
— Абсолютно.
Он сделал глубокий вдох и выпрямился. Она не поняла, зачем Патрик шагнул назад, пока он не взялся за узел ее пояса. Патрик дергал его нетвердыми пальцами до тех пор, пока тот наконец не развязался.
