Поведение девочки на время полностью отвлекло внимание Кассандры.
– А когда последний раз спала Кэнди? – спросила она, убирая локон со лба дочери.
– Не знаю, – сказал Гейб. – По-моему, днем она не спала.
– Тогда ей необходимо сейчас же в кровать, – сказала Кассандра, направляясь к лестнице. – Мы уложим ее спать, а потом, полагаю, нам нужно пойти к твоей бабушке и во всем ей признаться.
– Подожди. Эй! – окликнул ее Гейб, никак не поспевающий следом. – Вижу, сегодня что-то произошло, но, прежде чем мы разрушим так прекрасно возведенное нами здание, может быть, ты объяснишь мне, что случилось?
– Она нас раскрыла, – сказала Кассандра, поражаясь его непроходимой тупости.
– Шш! – зашипел Гейб. – Не так громко. А еще лучше – подожди, пока мы не закроем за собой дверь.
Раздраженная Кассандра была вынуждена повиноваться, но, как только за ними закрылась дверь, она сразу же повернулась к Гейбу:
– Вчера она услышала достаточно для того, чтобы сегодня завести разговор и попытаться вытянуть из меня признание. Я не заглотнула наживку, но Эмма давила и давила в надежде, что я поскользнусь на чем-нибудь и она убедится, что наша вчерашняя стычка отнюдь не была задушевной беседой жениха и невесты.
Гейб беспечно пожал плечами, передавая Кэнди матери.
– Из моих друзей никто и никогда не беседует откровенно со своими женами. Это совершенно естественно.
– Возможно, для тебя, – сказала Кассандра, стаскивая с девочки штаны и кофточку, меняя ей подгузник и надевая пижаму. – Но не для меня, и твоя бабушка понимает это.
– Черт побери, а почему ты должна была ей отвечать?
– Лицемерный тупица, я же ничего ей не сказала! А даже если и сказала, то только потому, что пыталась спасти положение, ведь Эмма вчера слышала наш разговор. Причем, если помнишь, кричал ты, не я.
Утомленная Кассандра умолкла. Уложив Кэнди в кровать, она провела рукой по волосам.
– Послушай, давай взглянем правде в лицо. Мы слишком спешили и не выработали никакого плана. Мы не придумали никакой истории развития наших отношений, потому и попались.
– Это ты думаешь, что мы попались.
Кассандра вздохнула.
– Гейб, у меня хватило проницательности увидеть, насколько расстроена твоя бабушка. И знаешь, что самое плохое? Она расстроена не тем, что у тебя нет невесты. Ее опечалила твоя ложь.
– Вот именно, – сказал Гейб, усаживаясь на кровать.
Мысли крутились у него в голове со скоростью сто миль в час, постоянно возвращаясь к тому, что признавать поражение нельзя. Все было задумано с такой благой целью. Ему хотелось осчастливить свою бабушку, поэтому была выдумана невеста. Ему не хотелось разочаровывать ее, поэтому пришлось найти женщину, согласную играть роль невесты, и продолжать ломать комедию. У него и в мыслях не было ничего дурного. Ну просто нельзя разрушать созданное с таким трудом и разочаровывать и огорчать бабушку, ведь все затевалось только для того, чтобы сделать ее счастливой.
– Я не могу сознаться в том, что лгал, – тихо произнес Гейб. Сегодня он почти не виделся с бабушкой, откуда ему знать, действительно та что-то заподозрила или Кассандра паникует. В любом случае сказать Эмме правду нельзя. – Просто не могу.
– Гейб, ей все известно, – мягко настаивала Кассандра. – Это уже не пустые домыслы. Я вижу это по ее поведению. И чем дольше ты будешь тянуть, тем сильнее она разочаруется, когда все узнает.
– Этого не случится, если мы прикинем, как залатать дыры в нашей истории.
– У нас и так уже заплатка на заплатке. Не думаю, чтобы новое латание помогло.
– Тогда нам нужно предпринять что-то решительное.
– Например?
– Не знаю, ну, что-нибудь такое, что оглушит ее. – Вскочив с кровати, Гейб принялся расхаживать по комнате. – Что-нибудь такое, что заставит бабушку поверить нам.
Кассандра покачала головой.
– Гейб, мы же не можем часами оправдываться. Эмма слышала нашу ссору. И ты не сумел правильно подложить подгузник, – печально добавила она. – Ну как мы заставим ее поверить в то, что действительно собираемся пожениться?
Неожиданно у Гейба прояснилось лицо.
– Давай назначим дату, – сказал он, сияя улыбкой. – На Рождество.
Поняв, что он задумал, Кассандра отшатнулась назад.
– Нет, – покачала она головой. – Нет-нет. Нет!
– Но почему? – наивно спросил Гейб. – У меня есть два друга. Один – священник, другой – актер. Священник обвенчает нас, а потом мы аннулируем брак. Или актер сделает вид, что венчает нас. В любом случае второго января мы сядем в самолет теми же двумя людьми, что в начале декабря вылетали из Пенсильвании. Не женатыми, посторонними. И никто ни о чем не узнает.
– Ты с ума сошел!
– Да нет же. Выслушай меня, все очень просто.
– Ну да, вначале мы должны были просто разыграть помолвку, и посмотри, к чему это привело, – напомнила Кассандра. – А как ты будешь выпутываться дальше? Что ты скажешь бабушке, когда мы с Кэнди не приедем на Пасху?
Гейб кашлянул.
– Нам прекрасно известно, что на Пасху ей уже ничего не надо будет объяснять.
Услышав в голосе Гейба едва сдерживаемую боль, Кассандра опустилась на кровать. Да, Эмма старается держаться бодро, но она неизлечимо больна. Во время хождения по магазинам Эмма то и дело присаживалась отдохнуть, она ест отдельно приготовленную пищу, часто укладывается днем, почти не бывает вечерами вместе с семьей. Кассандра прекрасно поняла, что именно хотел сказать Гейб. И ей было хорошо известно, сколько значит для него бабушка, на что он готов пойти ради нее.
– Пожалуйста, – сказал Гейб, подходя к кровати и опускаясь на колени перед Кассандрой. – Я дам тебе все, что ты захочешь. Пойми, бессмысленно делать ей больно, когда этого можно избежать.
Кассандра облизнула пересохшие губы.
– Ну хорошо, – согласилась она. – Но мы воспользуемся услугами актера, а не священника. И я хочу, чтобы ты дал слово со временем во всем признаться родителям.
– Клянусь честью бойскаута, – с облегчением ответил Гейб.
– И ты должен обещать мне, что отныне мы будем работать в тесном контакте. Больше никаких ссор. Если возникнет какое-то затруднение, мы обсуждаем его и вырабатываем план, как его разрешить. Мы ничего не говорим и не делаем, предварительно не посовещавшись друг с другом.
– Согласен.
– Перед твоими родными мы изображаем счастливую пару.
– Точно, – кивнул Гейб и подмигнул. – Касси, а это уж от тебя зависит.
– Ладно, согласна.
– Но изображать перед родными счастливую пару – это значит вести себя как подобает помолвленным.
Наконец-то поняв, к чему он клонит, Кассандра сказала только: – О!
