Но больше никого нет рядом с ней. Ни друзей, ни родных, ни любимого человека…
Мэри услышала приближающиеся шаги и притворилась спящей. В комнату кто-то заглянул и тут же снова закрыл дверь. Несомненно, это был Вик. Только он умеет ходить почти бесшумно.
Проверял, не солгала ли я, когда сказала, что пойду спать, подумала Мэри. А даже если и солгала, что с того? Куда еще мне идти, кроме этой комнаты?
– У тебя есть что надеть? – спросил Вик, позевывая. – Твой дядя попросил меня проследить, чтобы ты выглядела на этом вечере блестяще.
– У меня нет столько украшений, чтобы блестеть, словно рождественская елка, – мрачно ответила Мэри.
– Вопрос не ко мне. Хотя я считаю, что все эти дорогие побрякушки – никчемная трата денег.
– Это выгодное вложение средств.
– Я предпочитаю класть свои деньги в банк.
– Банк может лопнуть, а побрякушки, как ты их называешь, вряд ли обесценятся в ближайшие столетия.
– Их могут украсть.
– Деньги тоже могут украсть.
– В таком случае я предпочту вложить деньги в себя, – хохотнул Вик. – Что толку их хранить? Деньги для того и предназначены, чтобы их тратить, получая от этого удовольствие.
– А потом, когда они закончатся, что ты будешь делать? – поинтересовалась Мэри.
– Я не такой идиот, чтобы потратить все, что у меня есть. Я всегда буду работать. И конечно же у меня есть некоторый запас на черный день.
– Что-то подсказывает мне, что у тебя есть запас как минимум на черное пятилетие.
– Не лезь в мои финансовые дела.
– И не думаю. Хотя не понимаю, где справедливость? Ты же вечно суешь свой нос в мои финансовые дела.
– Давай-ка одевайся скорее, – резко одернул ее Вик. – Иначе мы опоздаем.
– Ну и что? Разве ты не знаешь, что многие звезды любят появляться последними, чтобы привлечь всеобщее внимание?
– Ты и так привлечешь внимание, разговоры о тебе будут длиться еще долго. Если, конечно, ты не провалишь свою следующую роль.
– Конечно, я ее не провалю, – без тени сомнения ответила Мэри. – Я превосходная актриса.
– Ой, какое огромное у нас самомнение! – фыркнул Вик. – Не вижу ничего особенного в твоем так называемом таланте. Да и самого таланта тоже не вижу.
– Это потому, что ты слишком далек от искусства, – равнодушно заметила Мэри. – Ты многого не способен понять.
Вик в очередной раз фыркнул, но ответить не успел, так как в дверь комнаты Мэри постучали.
– Входи, Док, – сказала она. – Я почти готова. Вот только причешусь.
Док вошел в комнату и по стойке «смирно» встал подле Вика.
– Что с тобой, Док? – спросил тот. – Ты двигаешься, как робот.
– Этот костюм стал мне немного маловат, – смущенно пояснил Док. – К тому же я боюсь его помять.
Мэри, стоявшая у зеркала с расческой в руках, принялась рассматривать отражение Дока. На нем был старомодный костюм, в котором – она это знала по фотографиям – Док был на собственной свадьбе почти три десятка лет назад.
Док не так уж и часто бывал на приемах, поэтому приличного нового костюма у него не было.
– Надо быть наивным, чтобы думать, что ты ничуть не изменился за тридцать лет, – сказала Мэри. – Лучше бы ты надел обыкновенные брюки и рубашку с пиджаком, а не выпендривался.
– Пойти переодеться? – покорно спросил Док.
– Не дури. – Вик так хлопнул его по плечу, даже не вставая со стула, что у Дока подогнулись колени. – Я тоже мало похож на джентльмена из высшего света – и что с того?
– Ты вообще не похож на джентльмена, – прошипела Мэри.
– Пора ехать! Хватит крутиться у зеркала!
– Ты же сам сказал, что я должна быть неотразимой, – возразила Мэри.
Вик не стал препираться, распахнул дверь и жестом указал Мэри на выход. Она подхватила свою сумочку и с гордо поднятой головой проследовала за Доком.
– Карета подана, – сказал Вик, выглянув в окно.
– Разве мы поедем не на твоем автомобиле? – удивилась Мэри.
– Неужели ты думаешь, что твой дядя позволит прибыть нам на моей колымаге?
– Хоть какая-то польза от моего дяди Эда.
– Ты страшно неблагодарная, – попенял ей Вик. – Он всю свою жизнь о тебе печется.
– К моему глубочайшему сожалению, – парировала Мэри, садясь в машину.
– Люк, что ты здесь делаешь? – Мэри вцепилась в его рукав так, что тот затрещал.
– Спокойнее, это мой новый костюм, он обошелся мне в кучу денег, – призвал ее к порядку Люк. – Ты разве не рада видеть меня?
– Рада, безусловно, но я не ждала тебя.
– Ты мне всегда нравилась за откровенность.
Мэри наконец улыбнулась.
– Док обалдеет, когда тебя увидит.
– Надеюсь, от радости?
– Не надейся.
– А твой телохранитель, скорее всего, попытается выставить меня отсюда.
– Пусть только попробует.
Люк с нежностью заглянул в глаза Мэри и погладил ее обнаженное плечо.
– Ты очень красивая.
– Сегодня?
– Всегда.
– Если бы ты только знал, как я соскучилась по твоим комплиментам! Все остальные норовят мне сказать что-нибудь гадкое.
– Не понимаю, как можно сказать что-нибудь гадкое о тебе?
– И хорошо, что не понимаешь. Так ты мне объяснишь, как попал сюда?
– По приглашению, – сказал Люк.
– Ты что, его подделал? – изумилась Мэри.
Люк рассмеялся.
– За кого ты меня принимаешь? Я психиатр, а не мошенник. Хотя немного и мошенник. Видишь ли, я прошел под вымышленным именем.
– Как так?
– Очень просто, один из моих пациентов был приглашен сюда, но пожаловался мне, что страшно не хочет встречаться с твоим дядей Эдом. Вот я и выклянчил приглашение для себя.
Мэри расхохоталась.
– Не могу поверить своим ушам, Люк! Ты просто гений!
– Дело случая. – Люк пожал плечами, но было видно, что он польщен такой оценкой. – Как ты, милая?
– Я хочу за тебя замуж.
Люк, казалось, совсем не удивился.
– Ты всегда берешь быка за рога? – поинтересовался он.
– Стараюсь по мере своих сил и возможностей. Так ты возьмешь меня в жены?
– А разве я могу ответить «нет» такой очаровательной женщине?
– Только я должна кое о чем предупредить тебя…
– Добрый вечер, – услышала Мэри за спиной голос дяди Эда. – Не представишь мне своего друга?
Эд смотрел на Люка с нескрываемой враждебностью. Из глубины зала на них пялились Вик и Док. Они не преминули сообщить своему боссу, с кем разговаривает Мэри.
– Это Люк, мой будущий муж, – сказала она.
– Очень приятно познакомиться, – взял инициативу в свои руки Люк. – Наслышан о вас.
– Да ну? – Эд стрельнул в сторону Мэри недоверчивым взглядом. – Вы, кажется, психиатр?
– Так, значит, и вы обо мне наслышаны? – вежливо удивился Люк.
Эд закашлялся в смущении.
