— Я не так уж плохо готовлю, Сол Адамс. Готова поспорить, через два дня от них ничего не останется.
— Если только ты нам поможешь…
Кэсси улыбнулась
— Поставь бисквиты в холодильник, — сказала она Алеку, — а ты, Сол, поможешь мне с котятами.
Они вышли на заднюю веранду.
— Где Рудольф? — спросила Кэсси. Он не лежал, как обычно, на коленях у Алека.
— Утром Алек первым делом запер его здесь.
Кэсси все поняла. Алеку было бы тяжело расставаться с котенком. Было забавно, что он так привязался к этому маленькому пушистому клубочку.
— Тогда чем раньше мы вызволим его из заточения, тем лучше. Вот он, держи. — Протянув Рудольфа Солу, она достала из кармана красную атласную ленточку и завязала на шее котенка красивый бант.
Сол с улыбкой наблюдал за ней.
— Чему ты улыбаешься?
— Спасибо тебе. — Он взял се руку и нежно пожал. — Алек будет очень доволен.
Кэсси сглотнула. Губы Сола были мучительно близко. Кэсси тут же вспомнила его слова о том, что он не будет ее целовать до тех пор, пока она сама не сделает первый шаг. Может, сейчас?..
Сол видел ее колебания. Она прочитала это в его глазах. Он знал, что она хочет его поцеловать, и тоже был напряжен.
Чтобы не сделать то, о чем бы она потом жалела, Кэсси пулей пронеслась мимо него и вернулась на кухню.
— С Рождеством, Алек, — произнесла она, целуя его в щеку и вручая ему котенка.
— Это мне?
Он заморгал, и на глаза Кэсси навернулись слезы. Она сглотнула, зная, что Алек не любил открытых проявлений эмоций.
— Ага.
Он взял ее за руку.
— Спасибо. — Его голос дрожал. — Это лучшее Рождество, которое я помню. — Он указал ей на книгу, лежавшую у него на коленях. — Смотри, что мне подарил Сол.
— Здорово! — Господи, неужели Алек действительно улыбался?
В кухню вошел Сол.
— А что ты подарил Солу?
— Нет, нет, — Алек еще шире заулыбался. — Вы, молодые, хотите все и сразу. Это может подождать.
Кэсси заинтригованно посмотрела на Сола. Тот пожал плечами.
— А ты, парень, уже показал Кэсси свой подарок?
Кэсси охватило радостное волнение.
— Ты купил мне подарок?
Сол улыбнулся ей одним уголком рта. Он подошел ближе и, надвинув ей на глаза колпак Санта-Клауса, обнял ее за талию и куда-то повел.
— Что ты делаешь? — рассмеялась она.
— Закрываю тебе глаза, чтобы ты не подглядывала.
Неужели он собирался ее поцеловать? — промелькнуло у нее в голове. Ее сердце учащенно забилось. Интересно, как он отреагирует, если она поделится с ним своими мыслями?
Они спустились вниз по ступенькам и пересекли задний двор. Близость Сола была такой опьяняющей, что она больше ни о чем не могла думать.
Наконец он остановился.
— Ну что, готова? К чему?
Да… Нет… Она не знала.
Сол встал прямо перед ней, и ее сердце замерло в томительном ожидании.
— Voila!
Он рывком снял с нее колпак, и она обнаружила, что смотрит на свое дерево, точнее на домик на ветвях этого дерева. Она закрыла глаза, затем открыла снова. Сол построил для нее домик? У нее сдавило горло.
— Ну, как тебе?
Лишенная дара речи, Кэсси повернулась, чтобы он смог прочитать ответ в ее глазах.
Улыбнувшись, Сол направился к лестнице.
— Только после вас, мэм.
Кэсси не нужно было приглашать дважды. Когда она поднялась наверх, ее сердце бешено заколотилось. Сол соорудил простую платформу со скамейками по двум сторонам. Вторая лестница проходила над забором и вела прямо к ней во двор.
Она села на одну из скамеек и посмотрела на свой старый дом. Ее глаза сверкали. Затем она повернулась и улыбнулась Солу, сидящему на противоположной скамейке
— Это просто сказка, — прошептала она. — Это лишь малая часть моей задумки десятилетней давности.
— Я считаю, что домик потрясающий!
Ее охватило сожаление.
— Я ничего тебе не подарила, Сол. Прости…
Он наклонился вперед и прижал палец к ее губам.
— Ошибаешься, Кэсси. Ты сделала мне много подарков. Ты помогла мне наладить отношения с Алеком. Испекла для нас бисквиты и фруктовый пирог. Ты подарила нам Рождество.
— Для чего же существуют друзья, если не для этого?
На его лице снова появилась очаровательная ухмылка.
— Тогда ты, как моя подруга, могла бы подарить мне рождественский поцелуй, и мы с тобой были бы в расчете.
Их взгляды встретились, и Кэсси поняла, что не может ему отказать. Наклонившись вперед, она коснулась губами его губ, затем отпрянула.
— С Рождеством, Сол.
— Ты только что меня поцеловала, Кэсси.
Девушка улыбнулась.
— Да.
Не успела она и глазом моргнуть, как очутилась у него на коленях. Одной рукой он обнимал ее за плечи, а другой поддерживал ее подбородок.
— Теперь я могу тебя поцеловать.
— Чт-то?
Его глаза потемнели, и у нее перехватило дыхание.
— Я сказала тебе, что позволю тебе себя поцеловать только после того, как поцелую тебя первой. — Она только что это сделала, но этот поцелуй не был романтическим.
— Я сейчас тебя поцелую, Кэсси. Я должен был поцеловать тебя еще десять лет назад.
Он наклонил голову. Ошеломленная, Кэсси молча наблюдала. Ей даже не пришло в голову сопротивляться. В считаные секунды ее тело стало безвольным.
Наконец это свершилось. Его поцелуй был глубоким и настойчивым, словно он хотел взять у нее все.
У Кэсси не было сил отстраниться. От избытка новых ощущений у нее кружилась голова. Он требовал, а она подчинялась. А что ей еще оставалось, когда его язык стремительно проник в глубь ее рта? Он пробовал ее на вкус до тех пор, пока каждая клеточка в ее теле не зазвенела от напряжения, а из ее горла не вырвался стон наслаждения.
Только тогда он прекратил эту сладкую пытку, и она смогла вдохнуть полной грудью.
— Я не собираюсь просить у тебя за это прощения, — хрипло произнес Сол, не размыкая объятий. — И я намерен снова тебя поцеловать, Кэсси Кэмпбелл.
Он не дал ей времени ответить. Его губы снова накрыли ее рот в жадном ненасытном поцелуе, от которого в ее жилах забурлила кровь, и Кэсси стала безвольной как тряпичная кукла. Затем в считаные доли секунды все изменилось. Ослабив хватку, он слегка отстранился и начал покрывать нежными поцелуями ее лицо. Его пальцы нежно ласкали ее шею, плечи, ключицы. Внутри у нее разгорелся огонь желания, и она чувствовала, что взорвется, если Сол не удовлетворит его.
Последней рациональной мыслью в ее затуманившемся сознании было «Я дома».
Прошептав ее имя, Сол запустил руку под ее топ и принялся ласкать затвердевшие соски.
