- Его расписание стало полегче. Отец громко вздохнул.
- Он тебе нравится?
Эбби несколько мгновений молчала.
- Очень.
Отец прокашлялся, повернувшись к зеркалу.
- Джек славный парень, Эбби. Ты не могла бы выбрать лучшего.
Эбби озадаченно взглянула на отца и напомнила:
- Джек приехал всего на несколько месяцев, а потом вернется в "Скорую помощь".
- И что? Здесь тебя ничего не держит. Помни это, Свистелка.
- Папа! Ты хочешь избавиться от меня?
- Нет, что ты! Просто говорю, чтоб ты знала.
Эбби бросила взгляд на часы, опасаясь опоздать. Этот странный разговор нервировал ее.
- Послушай, я убегаю. Рано утром я открываюсь, так что не беспокойся, если не увидишь меня до ужина.
Казалось, отец не слушал.
- Джек остается?
- Что?
- Завтра на ужин?
- Не знаю. Он все время на вызовах, так что сам спроси, когда его увидишь.
- Тогда придем к компромиссу, - пробормотал отец с зубной щеткой во рту.
Эбби не ответила, задумавшись о вечернем костюме.
- Свистелка! Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы кое о чем поговорить.
Эбби улыбнулась, приостановившись на лестнице.
- Что? Ты не дашь нам своего благословения или что похуже?
Слабое удовольствие проступило на его лице.
- Нет, - сказал он, - насчет благословения не волнуйся.
Эбби засмеялась, и таинственные слова были забыты через пару шагов. Приехал Джек, и мужчины дружелюбно беседовали, когда Эбби спустилась вниз.
- Зачем тебе таскаться сюда все время, Джек, когда вы оба работаете совсем рядом? Я уже говорил Эбби, что сам могу сготовить ужин. Жалость смотреть, как вы мечетесь туда-сюда.
- Я расслабляюсь в дороге, - сказал Джек, - нет проблем.
Боб Уорт взглянул на дочь, бессознательно трогая жемчужную булавку на рубахе.
- И Эбби не из тех, кто по утрам любит сломя голову мчаться на работу.
- Ты ему веришь? - спросила Эбби у Джека. - Таким вот образом он действует весь вечер. Запоздалые комплименты и непрошеные советы. Думаю, он что-то замышляет. Или прячет камушек за пазухой.
Джек улыбнулся.
- Да, замышляю и никак не улучу момента поговорить с тобой.
Отец барабанил пальцами по подлокотнику.
- Я следил за изменениями в твоей жизни и соответственно решил немного изменить свою. Эбби остановилась.
- То есть?
- Тебе больше не придется меня обихаживать, Свистелка. Скоро мне будет с кем делить стол и крышу над головой.
Вот и разгадка его странного поведения. Его недавние отлучки, ранние возвращения с работы, письма и звонки - все объяснялось. "Слава Богу. Наконец-то он завел подругу. После стольких лет ожидания он свое счастье заслужил. Может, она подтолкнет его к разводу, а то раньше он об этом и думать не хотел".
- Ты кого-то нашел, папа?
- Да. Нашел, а вернее сказать, нашлась единственная для меня женщина на свете.
Сердце Эбби сжалось от страха, отец словом "единственная" не бросался.
- Кто она?
- Твоя мама. Она возвращается, Эбби. Наконец-то она возвращается!
- Что ты сказал? - Эбби подскочила, будто ее ударили. Нет, она ослышалась. Этого просто не могло быть.
- Твоя мама возвращается.
- И ты ей позволишь? - спросила дочь зазвеневшим голосом.
- Эбби, я сам это предложил.
- Не верю! - крикнула она. - После того, как она от тебя ушла и бросила нас? Столько лет, и ни единого слова...
- Подожди, девочка. Ты не понимаешь. Она хотела вернуться...
- Прекрасно! Она оставила нас, а потом засыпала письмами, открытками и звонками, - саркастически бросила Эбби.
Лицо Боба Уорта исказилось от боли.
- Не всегда она имела возможность дозвониться.
- Когда я последний раз обращалась в телефонную компанию, там соединяли сотни тысяч абонентов в разных концах страны.
- Присядь, Свистелка, - терпеливо сказал отец, прижимая ладони к вискам. Настало время правды. Я не возражаю, если и Джек побудет с нами.
- Не хочу ничего слушать, не хочу ничего знать, - выпалила Эбби скороговоркой, скрестив руки на груди и отворачиваясь. - Того, что я знаю, вполне достаточно.
Джек позади беспокойно задвигался на стуле.
- Джек, - обратился к нему отец, - может быть, твой опыт поможет Эбби понять то, что я собираюсь ей сказать.
Эбби уставилась на Джека:
- Ты уже все знаешь? Почему...
- Нет, - кратко возразил он. - Впервые слышу.
Эбби боролась с собой. Ситуация была унизительной, а ее поведение отвратительным. Наконец она сказала:
- Ладно. Оставайся.
Джек молча кивнул.
Ее отец, собираясь с духом, расправил плечи, уселся поудобнее и сложил руки на коленях. Его напряжение передалось окружающим.
- Твоя мать ушла не потому, что ей так вздумалось, Эбби.
- А мне ее уход запомнился именно таким.
- Да. Она хотела, чтобы вы так думали. Изумленная Эбби глядела на отца выжидающе. Ради чего способна женщина жертвовать репутацией? Все, что Эбби ненавидела в себе, шло от матери, и теперь она была сбита с толку.
- Мне тяжело говорить...
- Тогда не говори.
- Она была больна, Эбби. Эбби не шевелилась, но чувствовала, как мурашки бегут у нее по спине.
- Прежде чем уйти, она взяла с меня слово, что никто ничего не узнает. Меня тяготила эта тайна, но я обещание сдержал.
Эбби не позволила своим эмоциям отразиться на лице, но подумала, что ее семья выглядит со стороны более чем странной и Джек может счесть сумасшедшими их всех. "Господи Боже, это навсегда отвратит его от меня".
- Твоя мать была душевнобольной, Эб. При этих словах Эбби воззрилась на отца. Душевнобольная. Слово резало острее ножа. Недоверие, страх, ярость поднялись в ней.
- Я не верю, - сказала она бесцветно.
- Это правда. Сильвия скрывала болезнь долгие годы. Теперь врачи называют это раздвоением личности, но тогда...
- Нет! Я не могу в это поверить! - крикнула Эбби. Ее руки дрожали от волнения. - Мать всегда была совершенно здорова. Она точно знала, что делает. Даже когда она срывала зло на нас и хлопала дверями...
- Она не могла контролировать себя.
- А когда она спала целыми днями, не обращая на нас внимания, когда мы сидели без еды...
- Она впадала в депрессию.
Рот Эбби приоткрылся. Все было логично, но противоречило тому, во что она верила с детства.
- Она тебя обманула. Мать была избалованной и себялюбивой, это да, но она никогда не болела. Никогда!
- Она была так больна, что о возможности возвращения и речи не заходило.
- Это глупо! Я не могу поверить, что ты позволишь ей вернуться сюда. Эбби нервно сжала руки. - Она ушла двадцать лет назад, а теперь просится обратно, приготовив жалостливую историю, чтобы все бросились к ней с утешениями. Я прекрасно понимаю ее игру. Наверно, у нее пошла полоса неудач и...
