— Они получают право видеться и отдыхать с ними в выходные. А мамы воспитывают малышей, приучают их к дисциплине, следят, чтобы дети делали уроки и вовремя просыпались в школу. Папа же развлекается и играет с детьми. И обычно имеет для этого больше средств. Хотя мама оплачивает все нужды малыша.
— Отец платит алименты.
— Которых всегда не хватает.
Дилан сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Мы спорим о том, что происходит в худшем случае, Алексис.
— Разве не худшими случаями ты зарабатываешь себе на жизнь?
— Я занимаюсь случаями, когда супруги уже были женаты и имеют детей от первых браков. Или когда жених и невеста финансово не равны. Или если партнеры хотят в случае развода защитить свой бизнес. В иных ситуациях нужно дать им шанс.
— Я просто хочу быть уверенной, что шансы мужчин и женщин равны, — не сдавалась Алексис.
Теперь Дилан понял, каким будет ее брак с Винсентом. Алексис не любила его, поэтому не хотела вмешивать в их отношения эмоции. А так как в договоре все четко прописано, ей не придется беспокоиться и о финансах.
Зато ей придется продать душу. Алексис, кажется, не понимает этого. Но тут уже совсем другая история.
Дилан раскрыл свои карты:
— У нас с женой не будет брачного контракта.
— А у нас с мужем будет.
И все. Никаких компромиссов. Чтобы иметь общее будущее, кому-то надо уступить. Единственная надежда на то, что кто-то из них передумает.
Алексис заглянула в глаза Дилану и встала. Он хотел размять ноги, но не двинулся с места.
— Хорошо, что мы поговорили об этом, — заключила Алексис. — Я многое поняла. И признаться, меня удивило твое отношение к брачному контракту.
— Иногда они полезны. В браках по расчету. Но я верю в волшебную силу любви.
— О, перестань.
— Я не знаю, как еще назвать это. Я вижу пару, которая заключает договор, а потом в их отношениях что-то исчезает. Магия уходит.
— Это называется реальностью. Люди одинаково смотрят на вещи и покупают уверенность в своем будущем.
— Ты такая грубая. Такая циничная.
— Я реалистка.
И такая недальновидная. Но Дилан не стал говорить этого вслух. Он размышлял, что чувствует к нему Алексис. Возможно, ничего. А он в свою очередь… об этом Дилан решил подумать позже.
Алексис села на другой стул. Чтобы преодолеть неловкость, Дилан начал листать гостевую книгу. На первых страницах описывалась история отеля и винного погреба.
— «Никого так и не поймали, — прочел он вслух, — из-за потайной двери».
— Что? — встрепенулась Алексис.
Оба посмотрели друг на друга.
— Думаешь, потайная дверь еще осталась?
— Давай поищем ее.
Дилан был рад, что удалось отвлечься от неприятной для них темы. Они начали с противоположной от входа стены, обошли погреб по кругу. Ничего.
— Полагаю, ее замаскировали. Сказано же «потайная», значит, ее трудно найти, но все же не настолько, если люди смогли поспешно скрыться, — предположила Алексис.
Дилан оглядел деревянные дубовые панели. И заметил небольшие дверцы, предназначенные, очевидно, для кошек, чтобы те ловили здесь мышей.
— Или люди тогда были на порядок ниже, или здесь должна быть большая дверь.
Они исследовали панель, но ничего не нашли. Дилан встал на стул, чтобы прощупать все крючки и выступы.
— Невероятно! — он обнаружил какой-то выступ, нажал на него и услышал скрипящий звук.
Они вместе открыли дверь настолько, чтобы пройти в темную комнату. Там стоял пыльный дубовый запах. Однако он не был неприятным.
— Видишь что-нибудь? — поинтересовалась Алексис.
Дилан посветил фонариком на брелке от ключей, которые достал из кармана.
— Так увлекательно, — восхитилась Алексис. — Настоящее приключение.
— Рад, что тебе нравится. Ты заметила, как тут чертовски холодно? — Дилан нашел дверную ручку. — Кажется, дверь замерзла. Ладно, готовься толкать.
Они приложили все силы, но дверь поддалась против ожидания легко. Они влетели внутрь еще одного помещения, и тут же какой-то ком упал на них сверху.
— Грязь?
Дилан посветил своим слабым фонариком.
— Ну не снег же. Белый, холодный и влажный. Что еще это может быть?
— Не знаю. Вероятно, мы выйдем к морозильной камере, которую нужно давно разморозить. Не может быть так много снега. Сейчас май. Моя свадьба.
Послышался вой.
— Что это? — испуганно спросила Алексис.
— Не знаю. Вон там, кажется в двери, окошко.
— Ты видишь свет?
— Вижу темноту. Снегопад такой сильный, что ничего не видно.
— Ты шутишь.
Дилан притворился, что не может разглядеть Алексис.
— Скажи что-нибудь, чтобы я понял, где ты.
— Дилан?
Ухмыльнувшись, Дилан ледяными руками обхватил шею Алексис.
— Не время для шуток, Дилан. Слишком холодно.
— Ладно. Забирайся на этот снежный холм и помоги мне открыть дверь. И побыстрее. Надеюсь, это последняя.
Пока Дилан грел руки, Алексис взобралась на холм, все время хихикая.
Толкнув дверь, они оказались на ветру. Снежинки падали на лица, как маленькие кусочки льда.
— Где это мы?
— Кто знает? В месте, которое скрыто от основного здания. Пойдем. Держись за стену, чтобы не уйти от гостиницы. Пошли скорее, иначе замерзнем.
Дилан не мог припомнить, чтобы было так холодно. Всего несколько часов назад он прогуливался по Мэйден-Фолс. А теперь пробирается сквозь снег и ветер, борясь за свою жизнь.
— Я нашла окно! — закричала Алексис.
У них нечем было разбить его, кроме туфель. Дилану меньше всего хотелось отморозить ноги, так же как руки. Но Алексис оказалась храбрее. Она уже сняла туфлю и затарабанила ею в стекло. Это привлекло чье-то внимание — из-за снега лицо человека невозможно было разглядеть. Им помахали — мол, проходите дальше вдоль стены. Вскоре оба наткнулись на дверь. Ее так запорошило, что они не заметили бы ее.
Дилан толкнул дверь, и оба оказались в кухне.
— Входите, входите! — Кто-то уже принес одеяла.
Их проводили к печам, чтобы они могли согреться.
К Алексис уже бежал шеф-повар.
— Я никак не мог вас найти.
— Я… я была заперта в погребе.
Мужчина побледнел.
— Но как же вы выбрались?
— Прочитали о потайной двери и отправились на ее поиски. Мы выбрались наружу, но там валит снег.
— Буран просто невероятный. — Повар развел руками. — Сегодня на обед куриный суп. Хотите по тарелочке горяченького?
Алексис и Дилан кивнули и сели за длинный стол. Шеф-повар сам принес им суп.
— Не припомню, чтобы в мае был такой снегопад.
— А как же завтра? — Алексис замерла с ложкой в руках. — Винсент! И моя свадьба!
