– А если я не откажусь встречаться с Аароном? Что тогда?
Услышав имя другого мужчины, Лазз уже был не в состоянии справиться с вскипевшей в нем яростью.
– Тогда я лично швырну Бримстоун в море, но не позволю своей жене выставлять меня дураком и иметь любовника, пока она носит на пальце обручальное кольцо! Я больше не потерплю никакого обмана и никаких секретов, чьи бы они ни были. Все кончено.
Мольба в глазах Арианы сменилась гневом.
– Да брось ты! У каждого есть свои секреты. И у тебя тоже. – Она приблизилась к мужу, ее гнев усилился. – Ты выдвинул свое условие «никаких секретов» до того, как мы встретились! Ты потребовал, чтобы жена была честна с тобой во всем, не потрудившись доказать, что я могу тебе доверять. Я согласилась, хотя могла и возразить – ведь для меня это тоже риск.
– Я могу играть только по таким правилам.
– По правилам? Я говорю с тобой о браке, а все, о чем способен говорить ты, – это правила! Ты хочешь знать обо мне все, а что я получаю в ответ?
В эту минуту Лазз перестал владеть собой окончательно.
– Какую же тайну я от тебя скрыл? Я честно отвечал на все твои вопросы!
– Ты не сказал про Инферно. – Она заставила его замолчать нетерпеливым взмахом руки. – И ты лжешь себе и мне, когда заявляешь, что его нет. Одно твое прикосновение – и для меня перестали существовать все мужчины!
– Для тебя не существуют другие мужчины? – Лазз не смог скрыть своей радости.
– Именно! Но ты позаботился предупредить меня об этом? Нет.
– Инферно – просто романтический вымысел.
– Я знаю твои мысли на этот счет. – Ариана взяла его руку и крепко сжала. – Ты отрицаешь все, что связано с легендами твоей семьи, однако хочешь ты того или нет, но мы действительно связаны этим чертовым Инферно, чем бы оно ни являлось!
– Это похоть, – выдавил с трудом Лазз. Однако если это похоть, то почему он пришел в такую ярость, едва увидев свою жену с другим мужчиной, и испытал боль, которую ему еще не доводилось испытывать? – Желание, – словно защищаясь, добавил он.
– Ты повторяешь эти слова как заклинание, – сказала Ариана, не выпуская его руки. – Ты до дрожи в коленях боишься признаться себе, что в этом мире существует нечто, не поддающееся логике. Ты боишься, что, признавшись в этом, станешь уязвимым.
– Не боюсь. Я всего лишь прагматик, поэтому больше доверяю разуму, чем эмоциям.
Уголки ее чувственных губ дрогнули.
– Как в ресторане?
– Это только подтверждает мою правоту, разве ты не видишь? – Лаззаро не заметил, что это высказывание абсолютно нелогично. – За исключением меня, все Данте позволяют эмоциям главенствовать над разумом. И что это им дает?
– В последний раз, когда я их видела, они выглядели счастливыми.
– Уверен, что и мои родители не были исключением, когда только что поженились, но брак по любви не дает гарантии счастья на всю жизнь. Вот и они не жили счастливо. Думаю, папа и мама победили бы в номинации «самый несчастливый брак». Как только ты вручаешь себя другому человеку, это неизбежно причиняет боль.
Гнев Арканы утих.
– Такова жизнь, Лазз. На свете мало людей, которых миновали бы страдания. Вспомни Кейтлин. Но когда кто-то, кто не совсем тебе безразличен, хочет разделить с тобой горести и радости, почему бы не впустить его в свою жизнь? Почему не дать себе и ему маленький шанс? Попробуй поверить своим чувствам. Через некоторое время мы узнаем, что из этого выйдет.
– Если мы поверим своим чувствам, то через несколько месяцев окажется, что риск для двоих на самом деле оказался риском для троих, – невесело улыбнулся Лазз.
На щеках Арианы проступили красные пятна.
– То, что случилось между нами, могло и не произойти.
– Рано или поздно это должно было случиться, – спокойно возразил Лазз. – Только ты, конечно, могла об этом и не знать.
– Лазз…
– Мне доказать?
Лаззаро не стал дожидаться ответа. Продолжая смотреть ей в глаза, он опустил бретельку ее платья. Ариана беспомощно уставилась на него, будучи не в силах сопротивляться. Когда Лазз прикасался к ней, здравый смысл выбрасывал белый флаг. И разве не она только что просила его отдаться чувствам? Так что выбора у нее не было.
Лазз вынул шпильки из ее изысканной прически, позволяя волосам упасть на спину. Жена влекла его к себе все сильнее с каждым днем. Лазз не мог поверить, что раньше он мог жить без нее. То, как она двигалась, смотрела на него, говорила, почти гипнотизировало его, он с трудом заставлял себя отвести от нее взгляд. Лаззаро знал, что нечто подобное испытывала к нему и Ариана, да иначе и быть не могло. Они могли утверждать что угодно, но все слова были ложью. Ненасытный голод терзал их обоих.
Лазз осыпал поцелуями ее лицо, не понимая, как Ариана могла полностью довериться ему, ведь это делало ее такой уязвимой. Это заставляло его восхищаться ее смелостью – вряд ли он когда-нибудь сможет так безоговорочно доверять людям. Лазз чувствовал свою вину перед ней, которую он пытался искупить своими ласками.
– Все-таки это снова случится? – слегка задыхаясь, проговорила Ариана в перерыве между поцелуями.
– Вне всяких сомнений.
Ариана немного грустно улыбнулась, тем самым как бы признавая правоту его слов, и прижалась к мужу, воспламеняя его кровь до критической точки.
В этот раз Лазз хотел заняться с ней любовью медленно, довести до изнеможения своими ласками, получить наслаждение при виде ее удовольствия, но у его жены на этот счет оказалось другое мнение. Она проворно развязала галстук Лаззаро, расстегнула пуговицы рубашки и сдернула ее на пол.
– Здесь? – требовательно спросила она. – Прямо сейчас?
– В спальне, – хрипло ответил он.
– Отлично.
Ариана чуть отстранилась от него, скинула туфли, одновременно с этим расстегивая молнию, сделала едва уловимое движение и перешагнула через ставшее ненужным платье.
При виде ее черного кружевного белья Лазз не удержался от стона, чем вызвал на губах жены удовлетворенную улыбку. Она кинулась ему на грудь, прижавшись к нему всем телом. Шуршание шелкового кружева стало последней каплей. Подхватив Ариану на руки, Лазз двинулся к своей спальне, боясь, что, если не доберется до нее в ближайшее время, то овладеет женой прямо на полу.
Положив Ариану на кровать, он лихорадочно снял с себя оставшуюся одежду, лег рядом с ней, одной рукой сжав упругую полную грудь, другой нашаривая в тумбочке пачку презервативов.
– Позволь мне, – сказала Ариана, отбирая у Лазза небольшую упаковку. С трогательной неуверенностью она коснулась его своими нежными пальцами, смотря из-под ресниц.
– Тебе больно? – спросила она, заметив, как напряглось его лицо.
