— Я говорила тебе, что не могу больше терпеть. — Она открыла глаза и хмуро посмотрела на него. — Со мной никогда еще такого не было. Мне казалось, что я умру, если мы немедленно не займемся любовью. Не думаю, правда, что все это результат занятия тантрическим сексом. Просто мы с тобой давно не занимались любовью.
Она хотела опустить руки, но он удержал их.
— Нет, не опускай. Я еще не закончил.
Не успела она возразить, как его губы сомкнулись на ее соске. Как это ему удавалось управлять ее телом. Уже через несколько минут она вновь металась на узкой кровати от нахлынувших острых ощущений. И опять с одной стороны ей хотелось прекратить эту агонию, а с другой — чтобы она подольше не кончалась.
Алекс поцеловал ее в живот и развел рукой ее ноги.
Мерроу тут же забеспокоилась.
— Алекс, ты что собираешься делать?
Продолжая целовать ее живот, он посмотрел на нее сияющими глазами.
— А помнишь, ты попросила меня об этом. И эта просьба целую неделю не выходила у меня из головы. Я просто собираюсь выполнить свое обещание. И потом, это тело больше не принадлежит тебе, оно мое, и я могу делать с ним все, что мне заблагорассудится.
— Алекс, ты не можешь просто... о-о-о... — Она хотела сказать, что он не может владеть ею, как бездушным предметом, но едва он прикоснулся к ней своим языком, как она сразу сдалась на милость победителя. Из ее горла снова стали вырываться громкие страстные стоны. Этот мужчина — самый настоящий волшебник!
По ее телу одна за другой бежали волны нарастающего наслаждения. Это были ошеломляющие ощущения.
— Прекрати! Нет, не останавливайся. О боже!
Алекс снова довел ее до высшей точки наслаждения, и она громко застонала.
Она проиграла! Полностью и бесповоротно. Тот миг, когда она согласилась впервые лечь с ним в постель, стал началом ее конца. Мерроу больше нет — есть женщина, влюбленная по уши в Алекса. Что же станет с ней, когда он уйдет и оставит ее одну! Она это не переживет. О боже, ей стало вдруг так страшно, что она едва не разрыдалась от жалости к самой себе.
Из последних сил Мерроу боролась с подступающими слезами. Ей не хотелось плакать перед Алексом. Она не позволит себе так унижаться перед ним! Она никогда не сможет сказать ему, что... любит его. Больше себя, больше своей работы, больше жизни! Она признается ему в любви, а он скажет в ответ: вот кончится наша совместная работа, и мы расстанемся.
Голос Алекса зазвучал близко и требовательно.
— Посмотри на меня, О'Коннелл.
— Не могу.
Кровать под ней стала слегка раскачиваться, когда он медленно, очень медленно вошел в нее.
— Алекс, прошу тебя... — Голое ее задрожал.
У нее путались мысли, но она понимала, что они в чем-то одинаковы. Она могла довести его до крайней степени наслаждения так же быстро, как и он ее. Она чуть сжала мышцы, и он сразу застонал.
— О'Коннелл, ну когда же ты на меня посмотришь!
Она улыбнулась, собираясь с силами, чтобы помучить его в отместку за доставленные ей неприятные ощущения. Хотя он даже не догадывался о них и был абсолютно уверен, что доставил ей лишь одну радость и удовольствие. И наконец открыла глаза.
Алекс раскраснелся, губы его были приоткрыты, и он прерывисто дышал. Он выходил из нее и со стоном входил обратно, ощущая умелую игру ее внутренних мышц.
Мерроу сильнее ухватилась за спинку кровати, согнула колени и уперлась пятками в матрас. Она прерывисто дышала. Ее тело сотрясалось от нового приступа страсти.
Ей не следовало открывать глаза. Не следовало смотреть на его красивое лицо. Как же сильно она его любит!
Но тут все мысли стремительно куда-то исчезли. Ее захлестнула волна удовольствия, унесшая с собой и напряжение, и боль.
Мерроу услышала громкий стон Алекса и ощутила приятное тепло внутри своего тела... — и только тогда поняла, что по ее щекам текут слезы.
Алекс затих. Внезапно капельки дождя забарабанили по крыше домика, нарушив тишину. Мерроу снова закрыла глаза. Проклятье... проклятье... проклятье!
Ей не хотелось так сильно любить его.
— В чем дело? Что не так? — испуганно спросил Алекс.
От его нежного голоса она чуть не завыла в голос.
Она покачала головой и уперлась руками в его грудь.
— Оставь меня. Хотя бы на этот раз.
— Я не могу, О'Коннелл. Объясни мне, что происходит. Я вижу твои слезы, но никак не пойму, чем они вызваны. Объясни мне, почему ты плачешь.
Тем не менее он соскользнул с нее, как будто почувствовал, что ей нужна свобода.
И Мерроу не преминула ею воспользоваться.
Она быстро встала с кровати, собирая одежду и сердито вытирая влажные щеки.
Алекс сделал глубокий вдох.
— Нам надо поговорить.
— Нет, не надо.
— Надо.
Ругнувшись про себя, Мерроу увернулась от его протянутой руки и принялась натягивать одежду. Она никогда раньше не чувствовала себя такой обнаженной и беззащитной. И, пытаясь справиться с обуревавшими ее эмоциями, старалась поскорее спрятаться за одеждой.
— Я не хочу никаких дурацких разговоров. Я сказала тебе, что не хочу ничего слышать, как только мы пришли сюда.
— Просто что-то произошло, и я хочу понять, что именно.
— А как нам обоим прекрасно известно, Алекс Фицджеральд всегда получает то, что хочет, верно?
Она повернулась к нему, засовывая руки в рукава блузки. У нее все еще плыло перед глазами, отчего она еще больше разозлилась.
Алекс, застегивая джинсы и возясь с пуговицей, хмуро посмотрел на нее.
— Что это значит?
Мерроу подняла голову и чуть ли не злостью крикнула ему в лицо:
— А что, по-твоему, это может значить?
— Если бы я знал, разве спрашивал бы?
Она хмуро посмотрела на него.
— Прекрати! Хотя бы на этот раз прекрати заставлять меня поступать по-твоему!
Алекс побледнел, и она с ненавистью слушала его уязвленный глубокий хриплый голос.
— Я не могу сделать то, о чем ты меня просишь. Объясни мне свое поведение.
Этот ответ вместе с тоном его голоса вызвал у нее в груди новую волну страха. Она ощущала в своей душе такую огромную любовь к этому человеку и такое горькое чувство неизбежного одиночества, что не могла больше терпеть.
Поэтому она молча отрицательно помотала головой, быстро прошла мимо него, пока он надевал рубашку, распахнула дверь и выбежала в дождь.
— Подожди, О'Коннелл... черт... подожди минутку!
Возможно, решение побежать было не самым разумным. Но она гораздо лучше Алекса знала каждую тропинку в лесу и поэтому получила преимущество.
Когда она добежала до дому, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она открыла дверь и... натолкнулась на своего отца. В следующее мгновение за ее спиной показался Алекс. Он остановился, тяжело дыша.
