Успех уроков рисования привлек внимание городского совета, представители которого появились на пороге склада, желая обсудить с Бет доходы от ее незарегистрированного надомного бизнеса. Вот почему сегодня вечером она горделиво стоит посреди художественного класса в платье, сшитом одной из студенток, и держит в руке стакан газировки, наблюдая за незнакомцами, которые рассматривают ее картины.
Уроки живописи как вид бизнеса были запрещены советом. Но он разрешил проводить их в подходящем здании на благотворительной основе. Через две недели поспешных работ — помещения картин в рамы и развешивания на стенах — была организована выставка «Истории наших жизней», цель которой состояла в выборе лучшей студенческой картины, написанной за четыре месяца терапии. Кроме того, доходы от продажи картин должны были пойти в помощь Кейт Харрисон — женщине с двумя детьми, пострадавшей от жестокого домашнего насилия.
Помимо студенческих работ там были выставлены собственные работы Бет. Полотно в стиле импрессионизма, написанное акриловыми красками, на котором была изображена мужская рука с тонкими пальцами, ласкающими подбородок женшины. Другая картина, названная «Утка», была шутливой и представляла собой крупный план каролингской утки, сидящей на коленях мужчины. На этой картине уже была табличка «Продано».
Только на одной картине, представленной на выставке, красовалась поспешно написанная табличка «Не для продажи». Она называлась «Залив Холли-Бей» и тоже была написана Бет. Этой картиной уже заинтересовались в местной газете. На огромном холсте был представлен пейзаж. Зритель словно смотрел на берег из океана. На берегу виднелись следы от двух пар ног, обрамляющие косатку, наполовину погруженную в воду. Бет написала эту картину в первые две недели после возвращения из поездки на южное побережье.
Посетители выставки хотели знать, в чем смысл картины «Залив Холли-Бей». Об этом было известно только Бет. И Марку.
Проследив за взглядом одной из своих студенток, сидящей рядом, Бет едва не вскочила с дивана. Ей захотелось сразу же спрятаться. Она игнорировала любопытные взгляды посетителей выставки, которые наблюдали, как она решительно прошагала к группе людей и постаралась среди них затеряться, когда в дверь вошел мужчина.
Это был Марк.
Прячась за людскими телами как за щитом, Бет наблюдала за тем, как он внимательно рассматривает картины. Она знала, что ее студентки наблюдают за ними обоими, и проклинала себя за трусость.
Расправив плечи и, глубоко вздохнув, Бет вышла из-за спин ценителей прекрасного, когда пристальный взгляд Марка упал на картину под названием «Утка». Он подошел ближе и провел длинными пальцами по краю рамы. Затем внезапно повернулся и пристально посмотрел в глаза растерявшейся Бет.
Она попробовала унять взволнованный трепет, но Марк, должно быть, заметил смятение на ее лице, ибо поджал губы в тонкую линию. Он напряженно шагнул в ее сторону. Она тоже сделала шаг ему навстречу.
— Бет?
Окружающие тут же навострили уши.
Бет взяла Марка за руку и развернула лицом к картине, чтобы он притворился, будто внимательно изучает маленькую жирную утку, с довольным видом сидящую на коленях мужчины, обтянутых синей тканью джинсов. Самый безопасный способ отвлечь чье-то внимание — начать обсуждение картины.
— Ты знаешь, кто это? — тихо спросила она, хотя в мыслях кричала Марку: «Зачем ты пришел?»
Марк неторопливо отвел взгляд от Бет и снова уставился на картину. Наконец-то. Он осторожно подбирал слова:
— Это наш безбилетник.
Однажды они возвращались домой после своей первой и единственной вылазки на природу. Они так переставили занятия, чтобы у Бет появилось несколько дополнительных часов на обучение вождению автомобиля. И в тот момент, когда они уже направлялись в обратный путь, утка высунула свою гладкую маленькую головку с заднего сиденья.
— Ты завопила, словно увидела привидение. — Марк изогнул губы в усмешке.
Размышлять о прошлом было намного проще, чем беспокоиться о том, что происходит в настоящем.
— Я понятия не имела, что утка решит расположиться как дома на заднем сиденье автомобиля моей матери. Я нервничала, пока училась водить машину под твоим присмотром. И вдруг в зеркале заднего вида я увидела небольшой синий клюв и пару глаз — бусинок, уставившихся на меня.
Громкий вопль Бет привел к тому, что утка обезумела от страха и стала носиться по маленькому салону автомобиля, и Бет приложила все усилия, чтобы удержать машину на трассе. Марк, сидевший на переднем сиденье, повернулся, чтобы попытаться прогнать сумасшедшую птицу в открытое окно. Но ему удалось добиться лишь того, что она стала истеричнее махать крыльями.
В конце концов утка устала и шлепнулась на колени Марка. Так она там и сидела, моргая и смотря на них обоих. Минуту Марк сидел настороженно, но потом понял, что утка чувствует себя совсем как дома. К тому моменту, когда они въехали на болотистую территорию национального парка, которая находилась в пятидесяти милях от основной трассы.
Марку даже удалось осторожно придерживать небольшое сферическое тельце утки. Он сказал, что она похожа на футбольный мяч.
Это стало началом конца для Бет. Она наблюдала, как осторожно Марк держит птицу, как он болтает с ней на импровизированном утином языке и смотрит, как птица вращает в ответ маленькой головкой. Именно в тот момент Бет потеряла власть над своим сердцем…
— Я не знаю точно, кто больше расстроился, когда мы отпустили утку в озеро, — ты или утка, — пошутил Марк, улыбаясь. — Ты точно ее изобразила.
Но не успела Бет ответить, как взгляд Марка упал на картину «Залив Холли-Бей», расположенную выше справа. Кровь отлила от его лица. Бет пристально смотрела на него как завороженная.
— Зачем ты здесь? — прошептала она. Больше нет смысла вести светские беседы. Бет упрямо уставилась на нижнюю часть картины.
Марк, как и Бет, притворился, будто внимательно рассматривает картину и непринужденно делится своими впечатлениями.
— Самой запоминающейся на выставке газета «Обозреватель южного побережья» считает эту картину. Из-за изображенной на ней косатки. Из-за нашей истории.
«Наша история окончена…»
— В любом случае это происходило в Перте, и… — Он умолк, уставившись на огромные нарисованные следы, и откашлялся. — Это неправда. Мне нужно было приехать. Мне нужно было тебя увидеть.
— Меня? — У Бет хватило сил, чтобы произнести всего одно слово.
Он смерил ее взглядом:
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
«Ради тебя он прыгнет в огонь».
