— В школе я тебе нравился. Потом, когда ты вышла замуж, эти чувства… они усложняли твою жизнь. Это правда?
Бет замерла. Ей следовало ответить отрицательно, тогда разговор был бы окончен.
— У меня нет привычки что-то затевать ради секундной прихоти.
Он пристально посмотрел на нее.
Она прошипела:
— Да, это правда! — Он открыл было рот, но она его опередила: — Но с этими чувствами я разобралась в процессе лечения, и я знаю, что они основаны на воспоминаниях. Воспоминаниях девочки-подростка. Тебе незачем волноваться.
Он по-прежнему смотрел на нее с напряженным выражением лица.
— Я не волнуюсь, Бет. Ты оказала мне честь. — Ужасное страдание в его взгляде проникло прямо в ее душу. — Зачем ты мне рассказывала? — быстро и непринужденно спросил он. — Чего ты надеялась достичь?
— Я… Ничего. Это не была спланированная акция. Я просто подумала, ты заслуживаешь того, чтобы узнать. Я чувствовала, что ты близкий мне человек, и я должна тебе рассказать.
«Но ты разбил мне сердце всего лишь несколькими словами».
— Ты сожалеешь?
Она рассмеялась:
— Ты бы не сожалел?
— Это отчасти объясняет, почему я здесь. Мне… было нелегко сюда приехать, Бет.
Она расправила плечи:
— Уверена, что нелегко.
Он поднял руки:
— Ты неправильно меня поняла. Мне было нелегко слышать твои откровения, ведь в свое время я готов был отдать все, что угодно, чтобы сорвать подобные слова с твоих губ.
Бет нечасто теряла дар речи, но сейчас наступил именно такой момент.
— Ты подарила мне признание в своих чувствах, чтобы я мог лучше тебя понять. Я хотел бы отплатить тебе.
Бет нахмурилась:
— Объяснить мне то, чего я не понимаю?
— Сказать, почему я не могу оставаться твоим другом.
Бет с болью в душе осознала, что Марк приехал не затем, чтобы с ней помириться.
Он набрал в грудь воздуха:
— Девять лет я поклонялся тебе, Бет. Ты была для меня всем. Соучастницей моих проделок. Моим доверенным лицом. Моей вдохновительницей. Эти чувства усиливались, пока мы взрослели. Я представить себе не мог, что мы когда-нибудь расстанемся.
«Я тоже не могла представить».
Бет охватила слепящая паника. Она схватилась за края стула.
— Я прочувствовал каждое мгновение, пока ты наконец осознала себя женщиной, а я мужчиной. Когда ты стала по-другому на меня посматривать. Как на мужчину. С этого момента я стал планировать. Я решил изучать биологию, Бет, ибо это была возможность не расставаться с тобой. Целоваться с Тасмин Мейджер я начал из-за тебя. Я уже заранее спланировал наш с тобой первый поцелуй. Где это будет. Когда. Какова цель этого поцелуя. — В его тихом голосе слышалась дрожь. — Я распланировал нашу жизнь.
«Слишком поздно, слишком поздно», — прошептала душа Бет. Учитывая сказанное Марком, он счел ее поступок предательством.
Она заставила себя произнести:
— Ты никогда не говорил…
Неужели это действительно что-то бы изменило? В любом случае она не могла вообразить, чтобы какие-то другие два ребенка были дружнее, чем они с Марком. Его мать и ее родители по-прежнему умоляли бы Бет избавить Марка от ее влияния. Неужели они замечали, куда дует ветер?
— Я хотел, чтобы все было правильно. Мне следовало сказать тебе раньше.
— Почему ты говоришь мне об этом сейчас?
В глазах Марка была боль.
— Если бы я знал, что имеется хотя бы один шанс оттолкнуть тебя от себя, возможно, мы остались бы друзьями… — Он смотрел на нее сверху вниз, произнося слова, полные печали. — Но я не могу. Ты слишком глубоко засела в моем сердце. — Он с силой ударил в левую часть своей груди. Выражение его лица стало суровым. — Слабость моей матери управляла ее жизнью и повлияла на мою жизнь. Я не могу позволить ничьей слабости влиять на меня.
На последних словах его низкий голос надломился, кадык дернулся. Марку было двадцать восемь лет, и одновременно он был лет на восемь старше. Бет влюбилась в молодого смущающегося мальчика, образ которого помог ей выжить.
Если бы Марку не было до нее дела, она не смогла бы оказывать на него влияние и они сумели бы остаться друзьями. И если бы она была к нему равнодушна, она не боялась бы причинить ему боль и они могли бы остаться друзьями.
Они слишком любили друг друга, чтобы оставаться друзьями.
— Дело дрянь, — сказала она, и Марк пристально и с грустью посмотрел на нее. — Раньше я считала, что мы с тобой — половинки одного человека. У нас были такие похожие мысли, нам нравилось одно и то же. Мы практически дышали в унисон. Расставание с тобой стало самым тяжелым испытанием в моей жизни, но я рассталась с тобой, потому что считала это верным шагом…
«Верным для тебя, Марк». Она игнорировала его хмурый взгляд и продолжила:
— А затем несколько лет я винила себя, боялась, что приняла неверное решение. И вот я снова здесь, спустя десять лет вернулась в точно такую же ситуацию… — Она уныло рассмеялась. — Боже, Вселенная явно пытается что-то мне втолковать, да?
— Не принимай это так близко к сердцу, Бет. Дело во мне, а не в тебе.
— Долгое время я тренировала силу воли, веря, что смогу побороть любые зависимости. Но, очевидно, это неправда.
Он вздрогнул:
— Бет, не надо…
Марк с большей вероятностью остановил бы грузовой поезд, чем заставил ее замолчать. Она уставилась на него, злая, обиженная и озадаченная:
— Для тебя, Марк, пристрастия человека важнее самого человека.
Он прожигал ее взглядом:
— Это неправда.
— Ты можешь честно сказать, положа руку на сердце, что не испытывал бы ко мне других чувств, если бы я не лечилась от алкоголизма? Если бы я была нормальной женщиной, которая рассталась с тобой несколько лет назад? Что ты не стал бы снова планировать нашу совместную жизнь. Что ты не стал бы мечтать о поцелуях и долгих, неторопливых днях в спальне. Что не думал бы о том, сколько детишек хочешь родить, чтобы наполнить ими огромный пустой дом на южном побережье?
— Бет…
Ему не удалось скрыть задумчивость на лице, и Бет поняла, чего на самом деле хочет Марк. Он хочет, чтобы рядом была нормальная женщина. А она таковой не являлась.
Ей было больно, но она продолжала говорить:
— Что, если я хорошая, Марк? Прошло столько лет, а ты по-прежнему одинок. Что, если нам суждено быть вместе и для тебя не предусмотрена судьбой другая женщина? А ты отталкиваешь меня, даже не предоставив возможности доказать свою состоятельность.
Ни на секунду Бет не верила в то, что мужчина вроде Марка не смог бы найти себе жену.
Выражение его лица стало напряженным. Угловатые скулы покраснели.
