Отпустив ее, он быстро подошел к автомобилю, сел за руль и уехал, ни разу не оглянувшись назад.
Мэри остановилась на пороге больничной палаты, где лежал отец.
— Привет, папа, как дела?
Усталое худое лицо осветилось улыбкой.
— Гораздо лучше. Врач сказал, что через пару недель я смогу выйти отсюда.
Она улыбнулась в ответ и присела на стул у кровати.
— Замечательно. Ты и правда выглядишь лучше сегодня.
— Больничная еда, — произнес он со смешком. — Не понимаю, почему люди на нее жалуются. Здесь все намного вкуснее, чем я сам когда-нибудь сумел бы себе приготовить. Даже мой желудок тут успокоился.
Он критически осмотрел ее.
— А ты, наоборот, выглядишь усталой. Изнуряешь себя работой, собираешься навести порядок в одиночку. Я же сказал, что не хочу, чтоб ты это делала.
— Если не возражаешь, я хотела бы выбросить кое-что ненужное, когда То…
Она проглотила готовое сорваться с губ имя, вспомнив антипатию, которую отец питал ко всем Голардо.
— Когда пикап приведут в порядок, — быстро закончила она.
— Ты отдала его в ремонт? И кто его чинит? — Он устремил на нее пристальный взгляд. — Я бы не стал доверять кому попало.
— Ну, наверное, этот человек вполне надежен. Я справлялась в гараже, где он работал раньше.
— Как его имя? Может быть, я знаю.
— Э… я не помню, — смущенно запинаясь, пробормотала Мэри, чувствуя себя пойманной. Никогда еще ей не удавалось успешно обмануть отца.
— Ты что-то скрываешь. Я по глазам вижу. Отвечай, кто этот человек?
— Билл Рэнделл. — Она подняла руку, увидев, как резко изменилось выражение его лица. — Пожалуйста, не суди о нем по его фамилии. Он и Эдди только двоюродные братья.
— Это неважно. Кровь все равно скажется. Эти Рэнделлы — никчемные людишки, все до единого. И все они ненавидят нас с той ночи, как Эдди и Генри убили твою сестру.
— Разве с тех пор они сделали что-нибудь такое, чтобы ты продолжал их так ненавидеть?
— Это именно они повсюду клеветали на тебя и Оливию! И еще разное другое… Я не могу доказать, но уверен, что это их рук дело. Они подбрасывали камни в ульи, чтобы разозлить пчел. Или дразнили Боя, пока он не начинал беситься. Однажды нацарапали мне на пикапе грязное ругательство.
— Но откуда ты знаешь, что это именно они? Ты кого-нибудь застал на месте преступления?
— Нет. Но это наверняка они. Или Голардо.
— Но папочка! Подобные проделки скорее напоминают шалости школьников. А Билл, насколько я могу судить, никогда не имел неприятностей с полицией. Я заезжала в местный департамент, перед тем как решилась его нанять.
— Все равно мне не нравится, что он будет болтаться на всем ранчо.
Сдерживая невольное раздражение, Мэри снова попыталась убедить его:
— Мне он кажется неплохим парнем, который просто хочет подработать. А я все равно нуждаюсь в помощи. Ты же сам сказал, что мне не следует надрываться одной. Билл предложил перевезти кое-какие вещи, когда закончит с ремонтом. И если у тебя нет лучших предложений, пускай пока все остается так, как есть.
Он недовольно нахмурился, потом обреченно вздохнул.
— Хорошо, поступай как знаешь. — Он вдруг подозрительно покосился на нее. — Кстати, я все забываю тебя спросить. Как ты добираешься сюда?
Мэри беззвучно застонала.
— Я взяла автомобиль на время, — уклончиво ответила она.
— У кого же?
Она знала, что он не отстанет, и ответила со вздохом:
— Ну хорошо. Машину мне дал Тони.
— Голардо! — Отец наконец взорвался. — И для чего тебе понадобилась именно его машина?
— Пожалуйста, только не говори опять, что он наш враг.
— Но это так, черт побери! И машина, скорее всего, часть его плана, как прибрать к рукам мою землю. Он рассчитывает своими уловками убедить тебя отказаться помогать мне.
Его слова еще больше усилили раздражение Мэри, хотя подобная мысль мелькала и у нее самой.
— Но это смешно! Тони одолжил машину без всяких условий. Если бы это была уловка с его стороны, разве я согласилась бы?
Но отец упрямо покачал головой.
— Он что-то задумал, помяни мои слова. Голардо слишком честолюбив, чтобы выпустить из рук такой куш.
Чтобы не обсуждать эту тему, Мэри решила перевести разговор на другой предмет:
— Я не могу обратиться в банк за ссудой, пока мы не решим окончательно, что ты планируешь делать с ранчо. Мне кажется, будет лучше, если мы скажем, что ты собираешься открыть платные конюшни.
Отец слушал ее, и глаза его засветились мягким светом.
— Знаешь, детка, маленькой ты всегда робела, когда на тебя обращали внимание. А если с тобой заговаривали, даже убегала прочь. И вот теперь ты одна пытаешься вытянуть меня из дыры, куда я угодил. — Он медленно улыбнулся. — Думаю, все эти годы, что ты жила у тетки в Калифорнии, стоили того.
Мэри согласно кивнула, улыбаясь ему в ответ.
— Тетя просто специалист по воспитанию твердого характера. Не знаю, что бы я без нее делала.
— Тебе, наверное, хочется быстрее вернуться к ней, к друзьям? — Улыбка медленно исчезла с его лица.
И снова не свойственная ему раньше ранимость заставила ее сердце болезненно сжаться.
— Ты же мой папа! — напомнила она ему. — Я буду просто счастлива жить здесь, с тобой, пока я тебе нужна!
— Это правда, Мэри? — Он беспокойно всмотрелся в ее лицо. — Знаю, что спрашивать не имею права, но…
— Имеешь право. Я… — Внезапно набежавшие слезы затуманили ей глаза. — Я люблю тебя, папа. Тебе незачем волноваться, что я уехала от тетки из-за тебя. Здесь моя родина, и, несмотря на тяжелые воспоминания, она ей и останется.
Мэри хотела главным образом успокоить отца, но, произнося эти слова, она вдруг осознала, что говорит чистейшую правду. Она действительно все больше и больше начинала чувствовать себя здесь дома.
— Спасибо, детка. Ты не знаешь, как это важно для меня. Вдвоем мы справимся с Голардо.
Голардо… Одно звучание этого имени вызывало в ней странный трепет. И одновременно Мэри ощутила жесткий укол совести. Отец никогда не поймет, если узнает, какое воздействие оказывает на нее присутствие Тони. Она и сама не совсем это понимала. Испугавшись, что может как-то выдать себя, Мэри быстро перевела разговор на другую тему и старательно избегала разговоров о Тони до конца своего посещения.
Тонкий слой облаков почти не смягчил солнечного полуденного жара, когда Мэри вывела Боя из конюшни на лужайку. Полностью поглощенная своенравным жеребцом, она все-таки сразу услышала шум мотора подъезжавшей по аллее машины Тони и мгновенно узнала ее. Когда он поравнялся с загоном, Мэри успела перевести Боя на спокойный шаг.
