— Они сломались. — Ханна показала ему часы.
— Слава богу, — вздохнул Брэдли. — Я думал, что ты поранилась.
Ханна дернулась, словно ее ударили.
— Разве ты не слышал? Они сломались! Все. Уже не починить!
— Дай посмотреть. — Он взял из ее рук часы и осмотрел их под лампой. — Мм… не уверен, что их делали для приключений под водой… Если тебе нужны часы, внизу есть магазин сувениров.
Она выхватила у него часы и бережно спрятала их в ладонях.
— Мне не нужны другие часы. Они принадлежали моему папе. Когда я ушла из дома, то взяла с собой только их.
У нее в глазах все расплывалось, но не это ее волновало. Брэдли просто стоял и смотрел, ничего не говоря, с видом испуганного оленя, попавшего под свет фар. Очевидно, он не знал, как реагировать на проявление подлинных чувств. Может, ее это и позабавило бы, но не сейчас. Ханна была охвачена беспомощной злостью и на него, и его мамашу, которая испортила все его будущие отношения. Если он не верил собственной матери, то как он сможет доверять другой женщине? Он никогда не решится на длительные отношения. Ни с кем.
В следующую секунду она поняла всю сложность ситуации, в которой оказалась. Выходные начались не по плану, мать совсем не изменилась, роман с боссом без перспектив, и ее сестра пойдет под венец, пока сама Ханна так от него далека!
Ей было больно. И плохо. Ей хотелось закричать в бессильной ярости.
— Так и будешь стоять? Даже не попытаешься меня утешить? Я только что потеряла самую дорогую в моей жизни вещь, а ты не можешь даже притвориться, что тебе не наплевать?
Медленно, очень медленно, он положил ей руки на плечи, потом обхватил ладонями ее лицо, успокаивая ее, сосредоточивая ее внимание на его глазах. Их губы соприкоснулись — легче морского бриза. Разве могла она злиться на него во время самого нежного поцелуя во всей ее жизни?
Подхватив на руки, Брэдли понес ее в спальню и положил на кровать. Он снял с нее одежду и занялся с ней любовью — неспешно, осторожно, страстно. И ей было безразлично, что он не сказал ни слова. Не утешил ее. Не пообещал ей того, чего не мог выполнить.
Ханна проснулась несколькими часами позже, в полной темноте. Она осторожно подвинула ногу в сторону и ненароком наткнулась на мужское тело рядом. Брэдли не ушел к себе. Он остался.
Вероятно, ее движения побеспокоили его, потому что Брэдли, ворча спросонья, перекатился на другой бок и перекинул через нее руку.
Ханна натянула простыни до плеч и уставилась на темный потолок, мучимая одним вопросом — как же ей быть в оставшиеся два дня.
Ханна смотрела на себя в зеркало, не веря своим глазам.
В преддверии свадьбы многочисленные стилисты уложили ее волосы длинными, роскошными волнами, убранными по бокам с помощью заколок в форме бабочек. Не забыли они подкрасить глаза и мазнуть румянами по высоким скулам, которым бы позавидовала любая женщина.
Она выглядела… преображенной. И дело было даже не в косметике. Никакой макияж не мог сравниться по эффективности с выходными в объятиях Брэдли Найта.
Выходными, которые скоро подойдут к концу. Уже на следующий день.
Она как раз наносила на губы последний слой блеска, когда в дверь постучали.
Брэдли. На мгновение ее посетила странная мысль: «Он не должен видеть меня до свадьбы! Это плохая примета!» Но уже в следующую секунду она чувствовала себя полной дурой.
— Заходи, — позвала она.
Брэдли не нужно было приглашать дважды. Он открыл дверь, и у Ханны замерло сердце при виде его широких плеч, подчеркнутых пошитым на заказ черным костюмом.
«Ты же видела его в костюме и раньше! Тысячу раз! — упрекнула себя она. — Ты даже поправляла ему галстук перед тем, как отправить его на церемонии вручения телевизионных наград».
Но тогда это была работа. А на этот раз он приоделся, чтобы сопровождать ее на свадьбу. Даже побрился.
— Ну вот, я готова. Лучше все равно не станет.
Она повернулась к нему, ожидая увидеть его счищающим невидимые пылинки с рукава со скучающим видом, облокотившись о дверную раму. Вместо этого он стоял подобравшись, сжав челюсти и засунув руки в карманы.
Его взгляд был прикован к ее длинному платью с необычным разрезом, оставившим спину открытой. Понятно: он догадался, что этот наряд не оставлял много места для нижнего белья, и ей пришлось довольствоваться крошечными трусиками «танга». Он закрыл глаза, и Ханна могла бы поклясться, что услышала стон.
— Ну, что думаешь? — игриво спросила она.
— Тебе лучше не знать.
— И все же?
На губах Брэдли появилась улыбка, чуть было не заставившая ее броситься к нему на шею, и он направился к ней. Ханна отступила на шаг, но он приблизился к ней в несколько широких шагов.
— Я думаю о бедном Роджере.
— Что? — переспросила Ханна. — О Роджере?
— Бедолага просто с ума сойдет, когда увидит тебя.
Он подошел к ней вплотную, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Они были темными, опасными, и она облизнула губы, на этот раз совершенно точно расслышав его стон.
— Он в тебя влюблен, знаешь? — глухо спросил он.
— Кто?
— Роджер.
Ханна нахмурилась. Опять Роджер! И тут ее осенило: Брэдли ссылался на него, чтобы не наброситься и не сорвать с нее дорогостоящее платье за час до свадьбы ее сестры.
Она закусила губу. Черт. Придется опять краситься.
Приподнявшись на цыпочки, она прижалась к нему губами.
Вначале он сопротивлялся, но она не уступала. Поцелуй стал мягче, нежнее; она поддразнивала его легкими прикосновениями языка, провоцировала и играла.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Брэдли отстранился. Ханна, у которой все еще подкашивались ноги, прислонилась лбом к его плечу.
— Яблочный? — спросил он, облизывая губы.
— А ты не знал? Тасмания — яблочный остров. Причина — обильные урожаи яблок и их экспорт по всему миру. Ты, наверное, замечал, что и на географической карте Тасмания имеет яблочный контур. А еще Тасмания — родина знаменитых смитовских зеленых яблок.
Он улыбнулся, но уже спустя секунду его брови сошлись на переносице.
— Я тут заметил… В твоем облике чего-то не хватает.
Она оглянулась через плечо, чтобы проверить, не сбилось ли платье сзади.
— Что?
— Не уверен. Но что-то не так. — С этими словами он достал из-за спины пакет с эмблемой сувенирного магазина.
— Дай догадаться… Игральные карты с изображением горы Крейдл? — спросила она с показным равнодушием. — Мыло? Крохотное полотенце? Зачем мне эти вещи на свадьбе…
— Замолчи и открой.
