— Может быть, но, когда ты в моих объятиях и я имею возможность не спускать с тебя глаз, ты в самой полной безопасности, — прошептал он, держа Лиз на плаву.
У девушки по телу прошла сладкая дрожь.
Ей хотелось обидеться на Криса, но исходившее от него тепло, ритмичные движения его рук и ног создавали ощущение покоя и умиротворения. Она не могла с ним ссориться, хотя внутренний голос ей твердил, чтобы она просто так не сдавалась.
— Не смей! Ты разозлил меня, Крис! Я думала, ты утонул, — возмутилась Лиз, безуспешно пытаясь освободиться.
— Ты бы по мне скучала, если бы я и в самом деле утонул? — спросил Крис.
Лиз поняла, что он улыбается.
— Конечно. — Его нужно было как-то осадить. — У меня не такая большая семья, чтобы разбрасываться отдельными ее членами! — пошутила она.
— Но я не совсем твоя семья, не так ли? То сеть нас не связывает кровное родство.
— Может, и нет, — согласилась Лиз, отдаваясь воле волн, — но я всегда считала тебя своим братом.
— Но теперь твои чувства далеки от сестринских так же, как и мои от братских.
— Говори за себя, — посоветовала Лиз, хотя не могла не признать, что это правда.
Она снова попыталась освободиться, и на этот раз ей это удалось. Думая, что они на мелководье, Лиз хотела встать на ноги и с головой ушла под воду. Ища спасения, девушка непроизвольно вцепилась в плечи Криса. Энергично работая руками и ногами, чтобы удержаться на плаву, она прожигала его гневными взглядами.
— Мог бы, по крайней мере, предупредить, что здесь глубоко!
— Дело не в глубине, Лиз. Ты просто не можешь найти опору, — ответил Крис вкрадчиво.
Лиз почему-то усомнилась, что он имел в виду плавание.
— Я бы не позволил тебе утонуть одной. Гораздо веселее сделать это вдвоем.
Лиз прикрыла глаза. Она утопала… утопала в накатившем блаженстве. Как ни крути, а и в самом деле «ласковым словом и камень растопишь». Трудно устоять нежному женскому сердцу. Можно ли было на него сердиться, слушая такие речи? Смиренно вздохнув, девушка покачала головой.
— Ты неисправимый искуситель!
— Я неисправимо искушаемый, Котенок, — возразил он. — И соблазн так силен, что я не стану ему противиться, а сделаю то, к чем/ ты меня склоняешь…
И прежде чем Лиз успела о чем-либо подумать, он взял ее лицо в свои ладони и прижался ртом к губам девушки. Обвив друг друга ногами, они оба скрылись под водой. Девушка зажмурилась. Свет и звуки внешнего мира пропали, и Лиз погрузилась в экстаз ощущений, всецело отдаваясь удовольствию поцелуя. Она чувствовала, как у нее закипает кровь, и с каждым биением пульса накатывает волна желания. Все ее существо начинало изнывать от жажды насыщения.
Внезапно все кончилось. Неожиданно быстро. Утратив ощущение реальности, Лиз не вспомнила бы, что нуждается в кислороде, если бы не мощный толчок Криса, выбросивший их на поверхность. Вынырнув, девушка порывисто хватала ртом воздух. Рядом фыркал и тяжело дышал Крис.
— Как это тебе удается? — спросил он.
Лиз провела языком губам:
— Что именно?
— Заставить меня утратить инстинкт самосохранения. Утопиться в мои планы сегодня не входило. Ты — опасная женщина, — сказал он с шутливой укоризной в голосе.
— Значит ли это, что ты больше не станешь меня целовать? — спросила Лиз.
Уголки ее губ дрогнули в лукавой улыбке, приковав взгляд Криса, который опалил ее жарким огнем.
— Конечно, нет! Но в будущем не помешает иметь под ногами твердую почву.
— Мне показалось, ты хотел полностью предаться воле волн.
— Хотел, но не с тем, чтобы утонуть. Я согласен утонуть, но только в море страсти. Здесь хорошо плавать, а тонуть лучше в постели. С тобой.
Слова Криса снова поддали жару в огонь страсти, смутили мысли. У Лиз перед глазами все поплыло.
— Думаю, мне пора на берег, — пролепетала она. — Как можно быстрее.
— Ты права, — согласился Крис. — Сейчас не время и не место.
Она имела в виду другое, но в данный момент девушку это не волновало. Главным было немедленно добраться до спасительного участка суши. Вдвоем они дружно поплыли к берегу. На мелководье Крис подхватил ее на руки и направился к одеялу.
— Я могу сама, — попыталась она воспротивиться, но все же обняла его за шею.
— Знаю, Котенок, но за нами наблюдают. Улыбнись и помаши дяде с тетей ручкой, — приказал он игриво.
Повернув голову, Лиз убедилась, что они действительно находятся под прицелом двух пар глаз.
Девушка послушно улыбнулась и приветливо помахала. Николь ответила ленивым жестом, в то время как Марк остался нарочито безучастным.
Когда Крис опустил ее на одеяло, Лиз кокетливо взмахнула ресницами и нарочито громко произнесла:
— Мой спаситель!
В ответ Крис шутливо шлепнул ее полотенцем и принялся вытирать свои волосы.
— А ты поправилась за последнее время, — посетовал он, присаживаясь рядом и укладывая руками подсушенные полотенцем волосы.
Лиз находила его неотразимым, а его привычка поправлять волосы просто сводила ее с ума. Пора кончать с этим, пока не поздно, подумала она про себя. Но ей трудно было оставаться беспристрастной.
— Спасибо! — воскликнула она, притворившись рассерженной. — Ты имеешь в виду — с тех пор, как мне было двенадцать лет?
— А вот у меня никогда не было проблем с весом, — заметила Николь с ноткой самодовольства.
— Лиз существенно поправилась там, где нужно, — пояснил Крис и плотоядно усмехнулся.
— Правда, — подтвердила Лиз. — Я была ужасно плоскогрудой все годы. Это отравляло мне существование.
— Надо же, а я думал, что это Крис отравлял твое существование, — ввернул Марк.
Лиз охотно подхватила предложенную им тему.
— Да, он дразнил меня, потому что я была помешана на тебе, Марк, — сказала она с улыбкой и обратилась к Николь: — Ты знаешь, как это бывает. Я считала его верхом совершенства, но, к счастью, все позади. Я обнаружила, что в море есть и другая рыбка, и не оглядываюсь назад.
— Слава Богу, меня этот юношеский кошмар миновал, — объявила Николь и характерным жестом повела плечами. — Моя сестра была помешана — какое ужасное слово! — на нашем учителе музыки. Это было форменное безобразие. К счастью, когда я рассказала об этом родителям, они добились его увольнения.
— Не слишком ли это было грубо, учитывая, что мы все рано или поздно вырастаем из нашей первой любви? Я так точно выздоровела. — С этими словами Лиз одарила Марка виноватой улыбкой. — Прости, Марк. Впрочем, для тебя это все равно значения не имело. Я для тебя в этом плане не существовала. Наверное, потому ты и сказал тогда Крису, что обеспокоен моим обожанием, ведь ты боялся причинить мне боль.
