Дайана кивнула:
– Я его дочь.
– Тогда вам рано покидать машину! – мрачно усмехнулся водитель и состроил ужасную гримасу. – Сейчас вы окажетесь там, куда и рассчитывали попасть.
Дайана втянула голову в плечи, не зная, что и подумать. Странные нравы в этом городе, а люди какие-то непонятные! Куда это водитель собирается ее отвезти? Нет, надо было сразу же, как только расплатилась, не теряя ни минуты, выпрыгнуть из машины. И почему только она этого не сделала?
«Форд» резко рванул с места и остановился через пару перекрестков у высокого каменного здания в стиле ампир. Водитель обошел машину, открыл дверцу и церемонно подал Дайане свою грубую ладонь.
– Прошу вас, мисс! Лучший в городе ресторан – «Бельканто»! Не скажу, что цены умеренные, но клянусь, здесь работают самые искусные повара в Южной Америке!
Швейцар отворил высокую массивную дверь, и Дайана шагнула в царство тишины, цветов и комфорта. Откуда-то из глубины помещения доносились приглушенные фортепьянные аккорды. В вестибюле было пустынно, прохладно, толстые ковры поглощали звуки шагов.
Обед в одиночестве, среди музыки и цветов, – как это грустно, подумалось ей.
– У тебя бесподобная походка! – раздался прямо над головой безумно знакомый голос. – Позволь мне сопровождать тебя в зал, милая Дайана, обед за мой счет.
– Господи, Зигфрид! – радостно воскликнула молодая женщина, обернувшись.
Однако каков у него вид! – с восхищением подумала она, окинув взглядом любимого мужчину. Серый костюм был явно от лондонского портного, а тщательно подобранный галстук, запонки, ботинки делали молодого человека похожим на преуспевающего директора банка или на голливудского киноактера. Над волосами Зигфрида вне сомнений поколдовал высокопрофессиональный парикмахер. Улыбка этого красавца так и лучилась добротой и любовью. Он радовался их встрече. Вне всяких сомнений, радовался!
Просторный зал ресторана с позолоченной лепниной на потолке, с хрустальными люстрами и зеркалами на стенах выглядел великолепно. Столики под белоснежными накрахмаленными скатертями, мягкие кресла, затянутые красным бархатом, гармонировавшие с такого же цвета портьерами на высоких окнах, вызывали желание провести здесь ни один час, беседуя и неспешно вкушая яства местных поваров.
– С некоторых пор вся энергия владельца этого ресторана нацелена не столько на изобретение новых кулинарных рецептов, сколько на то, чтобы придумать для своих клиентов нестандартную атмосферу. Кто тебе рекомендовал пообедать в «Бельканто»?
– Отец.
– У него замечательный вкус. Представь, официанты между подачей блюд исполняют оперные арии! Сейчас сама убедишься!
– А какая здесь кухня?
– Не современная, не облегченная, одним словом, необычная… Только представь, полузабытые блюда Франции девятнадцатого века!
Почтительно ожидающий распоряжений метрдотель сделал шаг вперед и сказал, кивнув Зигфриду, как старому знакомому:
– Добрый день! Итак?
– Верди! Прежде всего Верди! Или у мисс Дайаны будут другие предложения?
– Верди так Верди, – сказала она. – Признаться, я объездила весь город и страшно проголодалась. Жареная картошка у вас есть?
Метрдотель улыбнулся и сделал едва заметный жест. К столику поспешили официанты, в оркестре взмахнул смычком скрипач.
– Ничто так не подчеркивает красоту юной леди, как прекрасный мужской костюм ее кавалера! – вдруг раздался позади них знакомый женский голос. – Здравствуйте, молодые люди!
Дайана и Зигфрид мгновенно обернулись и увидели улыбающуюся Джейн Дюпре. Оба встали и после обмена приветствиями удобно расположились все вместе за столиком. При этом судовой врач со знанием дела принялась оценивать вид и качество блюд, которые расставляли перед ними официанты.
– Гусиная печенка! О! Что я вижу: настоящий луковый суп! Чувствую себя дома, на Елисейских полях! Нет-нет, не угощайте меня. Я буду обедать на борту «Исследователя», а здесь появилась с иной целью. Крис предупредил меня, что Дайану, вероятно, можно будет застать в «Бельканто». А раз так, подумала я, то и Зигфрид скорее всего окажется здесь же. И, как видим, я не ошиблась. Так вот что я должна сказать вам: будьте осторожны на улицах Пуэрто-Вальпо! Аналитический ум профессора Казимира Садовского вполне мог подсказать своему хозяину, что объект «Морской Бог» вовсе не вернулся в пучину родных океанских вод, а остался на судне и теперь находится в городе.
– Зигфрид в опасности?! – Нож и вилка так и выпали из рук Дайаны. – Чего же мы ждем? Надо срочно обратиться в полицию!
– Не думаю, чтобы это было разумно. Молодой человек находится в стране нелегально, в списках команды судна или членов экспедиции он пока что не значится… Зигфрид, вы сегодня вечером будете на «Исследователе»?
– Вряд ли…
– Берегите себя! Вы же знаете, профессор Стемплтон всерьез рассчитывает на ваше участие в новом научном проекте… Вот, собственно, и все, что я хотела сказать. Простите, молодые люди, что не могу составить вам компанию. У меня сегодня в городе еще полно дел… Она откланялась и ушла, а в ушах Дайаны все еще продолжали звучать слова об опасности, подстерегающей ее возлюбленного. Мерзавец Казимир Садовский! Сколько он может творить свои гадости!
Теперь Дайану не радовали ни изумительные блюда старинной французской кухни, ни оперные арии. Старания студентов-вокалистов столичной консерватории, приезжающих в далекий город Пуэрто-Вальпо по просьбе хозяина ресторана «Бельканто» и играющих роли поющих официантов, остались ею неоцененными.
– Идем отсюда, Зигфрид, – сказала она, опасливо оглядывая зал. – Мы обсудим все по пути к порту, ты проводишь меня хотя бы до проходной?
– Я в твоем распоряжении, моя милая, – с готовностью ответил молодой человек.
Разумеется, Дайане приятно было это слышать! Вот только до проходной порта в этот вечер ей дойти было не суждено…
Центральные улицы Пуэрто-Вальпо, как и в любом другом европейском или американском городе, с наступлением темноты были ярко освещены. В темном воздухе вовсю призывно плясала и мигала световая реклама, горели уличные фонари, уютно светились окна гостиниц, богатых частных особняков, ослепляли прохожих фары проезжающих мимо автомобилей.
Что же касается окраинных, боковых улочек и тупиков, то с освещением тут дело обстояло из рук вон плохо. И как только багровый диск солнца садился в океан, по южному черная, почти непроглядная тьма охватывала их, и они становились куда страшнее и темнее закоулков в трюмах «Исследователя».
Казалось, до порта было рукой подать, только спустись к океану, где полыхали прожектора на загружающихся калийной селитрой судах разных стран мира.
