— Ты на самом деле так думаешь?
— Да. — Александра вздохнула. — И это меня бесит. Кажется, я придумала, как узнать правду.
— Как? — удивленно спросил Том.
Подошел официант с кофе. Когда он отошел на достаточное расстояние, Александра медленно произнесла:
— Вот мой план. На следующей неделе ты, я и Джессика отправимся в долину Луары. Когда мы подъедем к дому Жана, мы с Джессикой останемся сидеть в машине, а ты пойдешь туда. Если дверь откроет Жан, скажешь, что твой клиент ищет интерьеры для съемок фильма. Когда ты с ним разговоришься, мы с Джессикой выйдем из машины и присоединимся к тебе. Если Жан — это Люсьен, мы сразу поймем. Он будет потрясен.
— Верно. А если не Люсьен, то он вас попросту не узнает — в этом и состоит твой план?
— Вот именно.
— Но тогда тебе придется позвонить Джессике. Это разбередит ее старые раны.
— Ты прав. Но послушай, если мы раскроем тайну, которая мучает ее семь лет, это ведь пойдет ей на благо?
— Несмотря на ссору, ты остаешься Джессике верной подругой, и я восхищаюсь тобой, — сказал Том.
— Как хорошо, что ты пришла пораньше, дорогая, — сказала Аня, улыбаясь Александре. — Я хочу с тобой обсудить кое-что до прибытия остальных.
Они сидели в библиотеке, окна которой выходили в сад. Стоял прекрасный день, и через распахнутые застекленные двери виднелся мощенный булыжником двор и вишневое дерево.
— Так вот, — продолжила Аня, — мне хочется, чтобы сегодня вы помирились.
— Я сделаю все, что от меня зависит. После вчерашней встречи с Марией мне грустно вспоминать о нашей ссоре.
— Я рада, что ты настроена на примирение. Действуй в том же духе, а когда помиритесь, я приглашу вас на ленч.
— Чудесно! — воскликнула Александра. — Но это мы должны вас пригласить. В какое-нибудь роскошное и дорогое заведение. Теперь мы можем себе это позволить.
Аня рассмеялась и сказала:
— Но это еще не все. Я хотела бы пригласить на свой день рождения Тома. Ты думаешь, он придет?
— Конечно, придет.
— Я попрошу Ники послать ему приглашение. Мне также хочется, чтобы Кей передала приглашение мужу. Мария, разумеется, придет с Ники. Но я не знаю, что делать с Джессикой. Мне неизвестно, она одна в Париже или с кем-нибудь.
— Вы с ней еще не виделись?
— Нет, дорогая девочка, еще нет. Я несколько раз просила ее прийти на ленч или на чай, но она всякий раз отговаривалась делами. Мне кажется, она неспроста так поступает.
— Но зачем?
— Джессика отождествляет меня с прошлым, в частности с тем временем, когда исчез Люсьен. Наверное, она немного боится меня увидеть, боится, что оживут воспоминания.
— Понятно. Но я уверена, сегодня она придет и мы выясним, одна она в Париже или нет. Я сделаю все возможное, чтобы они с Кей чувствовали себя легко.
— Не забудь про Марию. Вчера она ужасно нервничала. Мне кажется, она тебя побаивалась.
— Я была немного резка. Впредь буду вести себя хорошо, обещаю.
Через секунду Аня встала и подошла к дверям, на ее лице сияла широкая улыбка:
— Здравствуй, Джессика. Очень рада тебя видеть.
— И я, Аня, после стольких лет.
Женщины обнялись, потом Аня отступила и оценивающим взглядом посмотрела на Джессику. Какой прелестной женщиной она стала! Как она элегантна в прекрасно сшитом черном брючном костюме и белой шелковой рубашке, длинные светлые волосы обрамляют загорелое лицо. Она по-прежнему оставалась типичной американкой, такой же хорошенькой, как и семь лет назад, но в ее глазах была печаль, и Аня не сомневалась, что в душе Джессика все еще тоскует по Люсьену.
— Входи, входи. Не стой в дверях! — воскликнула Аня. — Алекса уже здесь. Скоро подойдут другие девочки.
Александра поднялась и протянула руку:
— Привет, Джессика.
— Привет, Алекса.
Александра слегка отпрянула — такая холодность звучала в голосе Джессики. От Ани не укрылась враждебность Джессики. Ее охватило беспокойство и даже отчаяние.
— Садись, Джессика, — сказала она и опустилась на диван.
Джессика села, огляделась по сторонам и произнесла более миролюбивым тоном:
— Я и забыла, Аня, как хороша ваша библиотека. И вы прекрасно ее обновили.
— А я должна сказать, что горжусь твоими работами. Дома и квартиры, которые ты декорируешь, просто великолепны. Я с удовольствием любуюсь ими в журналах.
— Спасибо. Всему, что умею, я научилась в вашей школе.
— Ты же понимаешь, никакая школа не может научить вкусу и стилю. У тебя врожденное чувство стиля и замечательный вкус. Я всегда тебе это говорила.
— Да, говорили и помогли мне осуществить мою мечту — в том, что касается профессии.
— Ты приехала в Париж одна?
— Да, одна.
— Понятно. Я спросила об этом, потому что подумала: быть может, тебе захочется прийти ко мне на день рождения с кем-нибудь из друзей?
Джессика кивнула, ее лицо смягчилось.
— В Париже оказался один из моих клиентов. Его зовут Марк Силвестер, он голливудский продюсер.
— Чудесно. Можно спросить, дорогая, где он остановился?
— В «Плаза Атене». Я передам ему, чтобы он ждал приглашения. Большое спасибо за заботу.
Внезапно в комнату вошла Мария. Она великолепно выглядела в черной, до колен юбке и таком же жакете, надетом поверх черной шелковой блузки с низким вырезом. На шее у нее было ожерелье из старинных медальонов, в ушах такие же серьги. Сегодня утром она выглядит по-настоящему стройной, подумала Аня.
Увидев Джессику, Мария в нерешительности остановилась. Аня быстро подошла к Марии и обняла ее.
— Ты замечательно выглядишь. Теперь не хватает только Кей.
Как только Аня произнесла эти слова, в комнату вошла Кей.
— О господи! Я опоздала? Извините, — сказала она.
Аня улыбнулась Кей и покачала головой:
— Нет, ты ничуть не опоздала. А теперь, когда вы собрались, мои дорогие, я хотела бы перейти к делу. — Проводив Кей с Марией вглубь комнаты, Аня продолжала: — Пора бы уладить ваши разногласия.
Александра поднялась и подошла к камину:
— Здравствуй, Мария. Здравствуй, Кей.
Обе ответили на приветствие, хотя и не слишком дружелюбно.
— Аня попросила меня поговорить с вами. Она хочет, чтобы до ее дня рождения мы разобрались в наших взаимоотношениях.
— Мне хотелось бы устранить все недоразумения, — пробормотала Аня, снова усаживаясь в кресло.
Расстегнув жакет черного брючного костюма и засунув руки в карманы, Александра продолжала:
— Вчера мы с Марией начали выяснять отношения, поэтому я предоставляю слово ей. Пусть она объяснит, из-за чего мы поссорились. Потом, возможно, слово возьмет Джессика.
