я заставляю себя стоять на месте.
Перестань пресмыкаться, Настя! Пусть сам подходит!
— Значит, не ждешь и не волнуешься, — раздаётся у меня за спиной.
Резко оборачиваюсь. Встречаюсь с Алексеем глазами и чувствую, как меня снова захлестывает обидой. Хочется быть гордой и холодной, но с языка срываются злые гадости.
— Видимо, сегодня за тебя лучше волновались в другом месте!
— Типо того… — ухмыляется Алексей.
Мне становится ещё хуже, когда я понимаю, что на муже надет другой костюм. Не тот, который я чистила утром… Как идиотка чистила, чтобы ни ворсинки!
— Вот и убирайся туда, где ночевал! — Вскрикиваю.
Алферов достаёт из кармана и кладет на стол мой телефон.
— Я был не прав. Возвращаю.
— Захотел — подарил, захотел — забрал?! — Фыркаю. — Чего же не прав? Захотел — полюбил, а не захотел — поменял на другую?!
— Настя… — морщится Алферов. — У меня была очень тяжелая ночь. Пожалуйста…
— Ну ты ещё расскажи мне! — Перебиваю его. — Давай, в красках! Какая там у тебя была ночь?
— Вижу, что говорить ты не готова, — вздыхает Алексей. — А я чертовски хочу помыться и поесть.
— А что так? — Оскаливаюсь. — Там, где ночевал, не покормили? Ты — двуличный, подлый, ты… — перевожу дыхание. — Я не понимаю, как нам дальше жить! Зачем ты так со мной поступаешь?!
— Как и жили, — тихо отвечает Алексей. — Булем жить, как и жили.
Ну просто непробиваемый.
— Ты поверишь мне, что у меня с Еленой ничего не было, и мы будем воспитывать детей, ходить на работу, делать покупки и ужинать.
— Да?! А ты мне потом поверишь, что у меня ничего не было с Сергеем? — Тяну мстительно.
— Каким Сергеем? — Хмурится муж.
— Да не важно с каким! — Истерично смеюсь. — С блондином таким. Главное, что мы будем жить дальше. Скажи, а с Илоной вы тоже «жили дальше»?
— Настя, остановись… — рычит Алексей. — Ты не понимаешь, что говоришь.
Но меня уже несёт.
— Нет, мы не будем жить дальше! Меня… Меня просто поражает твой бессовестный цинизм. Я хочу, чтобы ты был отвратителен всем людям города, как и мне сейчас. Я дам интервью всем журналистам! Я тебя утоплю!
— Тебе хочется грязи? — Скрипит зубами Алферов.
Я вижу, как у него краснеет от злости лицо.
— Да, хочется, — киваю. — Мне кажется, мы не достаточно в ней захлебнулись. Только по шею пока. А нужно, чтобы в нос и уши затекала! Короче… Я хочу развод. Алиментов нам с детьми будет достаточно.
— Развода не будет, Настя, — отвечает муж.
Я начинаю внутренне дрожать.
— Нет, будет. Или по твоему мнению весь город пусть думает, что я дура без гордости?
Вдруг одним размашистым ударом кулака Алферов сносит не только дверную коробку, но и всю полочку со специями.
Банки сыпятся и бьются с грохотом о кафель.
Я кричу от неожиданности. В детской начинают плакать дети.
Алексей стекает вниз по стене и сидит на полу, обхватив голову руками.
Я в ужасе смотрю по сторонам.
Сейчас Алексей совсем не похож на героя-любовника. Он похож на моего мужа. Теплого, нежного и надежного. Уставшего.
Я больше в это не верю! Он просто мастерский актер и притворщик! Политик, одним словом!
Бегу вверх по лестнице и чувствую, что плачу.
Развода… Я попросила у него развода! Пусть только попробует не дать!
Настя
— Не смей подходить к детям! — Кричу Алферову. — Ты не имеешь права их трогать!
Мы жестко сталкиваемся в дверях.
Алексей вдруг бледнеет и начинает хватать ртом воздух, хватаясь за грудную клетку.
— Что с тобой? — Конечно, я пугаюсь и мгновенно забываю о своей ярости.
— Ребра… — шипит Алферов и сжимает губы. — Мммм….
— Что с ребрами? — Не понимаю я.
Перекладываю детей в креслица и включаю карусельки.
Алексей, пошатываясь, доходит до кровати и опускается на нее.
— Трещина в правом.
— Покажи… — подхожу к нему и присаживаюсь на корточки.
Пытаюсь тронуть его руки.
— Не трогай! — Рявкает он. И вдруг оскаливается. — А знаешь, Настя… Ты права. Жить без доверия не возможно. Меня ещё миллион раз макнут лицом в грязь. Ты прекрасно знаешь, как переворачивается с ног на голову правда. И если каждый раз ты будешь становиться на другую сторону — это самоубийство. Жить с врагом — это идиотизм!
— Я… — ошарашено лепечу. — Я тебе не враг. Я ничего плохого тебе не сделала.
— А разве я… мммм, — морщится от боли, — разве я мало для вас сделал? Да я все вам! Я как пес вокруг тебя ходил! Ни за одной бабой так не ходил! А знаешь, мог бы тебя просто поиметь. И никуда бы ты не делась. Боялась бы пикнуть и лишний раз открыть рот! Чтобы не отобрали детей!
— Что? — Начинаю я хватать ртом воздух.
Меня никто не бил, но ощущение сейчас именно такое. Слова про детей — больнее меня ударить просто не возможно! Сердце замедляет ритм.
Я размахиваюсь и залепляю Алферову тежелую пощёчину.
Вижу, как его голова от нее дёргается.
Ладонь сводит.
Алексей успевает перехватить мою руку и больно ее сжимает.
На мгновение мне кажется, что я сейчас выхвачу в обратную, но этого не происходит.
— Ещё одна истеричная, неблагодарная дрянь… — шипит он, глядя мне в глаза.
Резко встает и отбрасывает мои руки. Я отлетаю на попу и бьюсь копчиком.
Алферов выходит из детской оставляя дверь нараспашку.
В свою спальню он тоже дверь не закрывает.
Я вижу, как он скидывает с себя на пол вещи. На его грудине действительно наливается огромный кровоподтек. И именно он заставляет меня сейчас сомневаться в своей правоте.
Господи, как много сказано! Как много ужасных и страшных слов. Даже если я где-то погорячилась, даже если Алексей действительно не так уж виновен в измене (я это это почему-то уже допускаю), как стереть теперь то, что сказано после?!
Это какой-то ужас и кошмар.
Я просто рыдаю, сидя на полу и обхватив колени. Алферов это слышит и игнорирует. Почувствовав мое настроение, снова плачут дети.
Механически я пытаюсь делать обычные дела: помыть, покормить, переодеть…. А сама все время гоняю в голове наш с мужем скандал. Сгораю изнутри. Хотя кажется, что дальше уже некуда.
Мне пусто. Бессильно. Болит голова.
Когда дети засыпают, я собираюсь с духом и ставлю телефон на зарядку. Захожу в интернет, чтобы встретиться со своими страхами лицом к лицу, но к удивлению на первых новостных страницах мне впадает вовсе не измена Алферова, а какая-то жуткая авария.
Пробегаюсь глазами по строчкам статей и чувствую, как на голове начинают шевелиться
