– Что ж, сегодня я расскажу тебе. Побег из поместья Куклакиса был самым трудным шагом, который мне доводилось делать. Это был худший день в моей жизни. Моя мать умерла. Я был совершенно одинок. Я боялся будущего. Я мечтал спастись, но свобода пугала меня. Я знал, что мне нельзя оставаться там, потому что… потому что боялся того, в кого мне предстоит превратиться. В тот день я плакал. Это был единственный дом, который у меня был. Я любил его так же сильно, как ненавидел.
– Твои беды куда хуже моих, – проговорила Рэйчел. – Наверное, я кажусь тебе просто неврастеничкой.
– Это не так.
– Почему?
– Потому что ты страдаешь. Главный урок, который я усвоил в той обстановке, что окружала меня с детства, – то, что все люди чувствуют боль. Причины могут быть разные, но страдают все одинаково.
– Я не понимаю тебя, – задумчиво сказала Рэйчел. – Иногда мне кажется, что ты вырос в волчьей стае. А потом ты говоришь такие слова, как сейчас. Меткие и точные, из-за которых я начинаю думать, что у меня есть шанс избавиться от одиночества и что я не такая сумасшедшая, какой себя считаю.
– Может, ты и сумасшедшая, – сказал он со смешком. – Но совершенно очаровательная.
– Спасибо, – откликнулась Рэйчел. – Мне приятно это слышать.
– Не буду слишком настаивать, и все-таки, может быть, тебе стоит пересмотреть свое мнение обо мне?
– Может быть. – Встав на колени, она прижалась к нему. Ее сердце билось как сумасшедшее.
Она знала, что не должна дотрагиваться до него, желать его. Но в объятиях Алекса она не притворялась. Она становилась самой собой.
Сейчас у нее не было сил притворяться. И поэтому она потянулась к нему, коснувшись губами его кожи в расстегнутом вороте рубашки.
– Рэйчел…
Она посмотрела ему в лицо. Его глаза были закрыты, лицо сморщилось, словно от боли, а между бровями пролегла глубокая складка.
– Я не ударю тебя. – Потянувшись выше, она поцеловала его в шею. – Я просто хочу тебя поцеловать.
Он схватил ее за руку и, отодвинувшись, посмотрел ей прямо в глаза:
– Только если ты уверена, что хочешь, чтобы я швырнул тебя на постель и овладел тобой безо всяких церемоний. Чтобы ты стала моей. Чтобы ты кричала от наслаждения.
– Наверное, хочу. – Ее голос дрожал.
Он продолжал пристально вглядываться в ее лицо:
– Этого недостаточно. Ты должна быть совершенно уверена.
Рэйчел с трудом сглотнула:
– Я хочу тебя, Алекс.
– Почему? – резко спросил он.
– Не знаю. – В ее глазах вновь заблестели слезы.
– Попробуй объяснить.
– Потому что ты – единственный мужчина за всю мою жизнь, которого я по-настоящему хочу. Потому что рядом с тобой я становлюсь самой собой. Что бы я ни делала раньше, я делала это ради других. Ты – единственное, что я сделала лишь ради себя.
– Понимаю. – Он провел пальцем по ее подбородку. – Ты все еще считаешь меня своей ошибкой?
– Я пока не знаю.
– Тебе нужно еще одно доказательство, чтобы окончательно убедиться?
– Быть может, окончательно убедиться я смогу, только когда все это… как-то разрешится.
– А сейчас ты хочешь заняться со мной сексом?
Рэйчел медленно кивнула:
– Да. Может, я просто сошла с ума?
– Тогда мы оба сошли с ума. Потому что я овладею тобой, даже не думая о том, следует ли мне так поступать.
– От твоих слов у меня кружится голова. Никто и никогда не хотел меня так. Меня саму, такую, какая я на самом деле.
– Я хочу тебя. Чувствуешь, как сильно? – Взяв ее за руку, Алекс поднес ее ладонь к своей груди, приложил ее к бешено колотящемуся сердцу, а затем потянул ее ниже, к напряженному члену, туго обтянутому тканью брюк. – Чувствуешь?
– Да. – Она сжала пальцами его мужское естество.
– Значит, ты не сомневаешься. И правильно. Ты можешь никогда не сомневаться в том, что я очень хочу тебя.
– Это внушает уверенность. – Она продолжала поглаживать пальцами его член, сжимая его сквозь брюки. – Кажется, это пора снять. Ты так не думаешь?
– Подожди минутку. Сначала я хочу посмотреть, как ты снимаешь платье. Мы с тобой вечно торопимся, но сегодня я не в настроении спешить.
– Возможно, я не оставлю тебе выбора. – Отодвинувшись на середину кровати, Рэйчел спустила с плеча бретельку. – Пожалуй, я с ходу наскочу на тебя.
– Что ж, это будет приятно, – отозвался Алекс. – С тобой не было бы так приятно быть рядом, если бы не твоя вечная ершистость.
– Тебе она нравится? – Рэйчел стянула с плеча вторую бретельку.
– Не то слово. Она меня здорово заводит. Я сполна насмотрелся на безвольных женщин с пустыми глазами, покорно делавших все, что им скажут, ради дозы наркотика или ради мужчины. Не этого я жду от тебя. Я не хочу, чтобы ты вновь пыталась угодить всем вокруг, пряча свои желания. Я хочу огня.
Улыбнувшись, Рэйчел потянула молнию на спине, и платье сползло на талию, открывая груди.
– Думаю, я могу дать это тебе.
Она стянула платье с бедер. Яркие солнечные лучи падали на нее сквозь окно. Она стояла перед Алексом совершенно обнаженная. Ее переполняли чувства. Он хотел ее, ее саму. Не женщину в маске, не идеальную хозяйку, никогда никому не причинившую беспокойства.
Его не смущало то, что она не желает следовать правилам. Не волновали ее несовершенства.
– Я никогда не буду идеальной. – Слова сорвались с ее губ сами собой. Она хотела обнажить перед ним не только тело, но и душу.
– Не понимаю, о чем ты говоришь. Мне ты кажешься совершенством. Касаться тебя для меня важнее, чем дышать. Кажется, если я не коснусь тебя, не овладею тобой, я умру. Тебя это устраивает.
– Мне это нравится. Может, этого не хватит на целую жизнь… но сейчас меня это устраивает.
Алекс, опершись коленом о край кровати, притянул ее к себе и приник к ее губам. Одной рукой он обнимал ее за талию, другую положил на округлые ягодицы, в то время как его губы и язык медленно и настойчиво исследовали ее рот. Наконец он оторвался от Рэйчел.
– Ты потрясающая женщина, – проговорил он. – Самая красивая. Поешь ты ужасно, да… Но как ты можешь сомневаться в своем великолепии?
Он стал целовать ее шею, и она задрожала от наслаждения. Она мгновенно забыла, что хотела сказать ему, растворяясь в его прикосновениях, захваченная силой собственного желания.
Алекс уронил ее на кровать и лег сверху, закинув ее руки за голову.
– Рядом с тобой я превращаюсь в другого человека, – пробормотал он. – Я мечтаю о тебе. О твоей нежной коже. О твоих стонах во время оргазма. Я постоянно думаю о том, как ты сказала, чего хочешь от меня. – Лицо Рэйчел вспыхнуло при этом воспоминании. – Рядом с тобой я обо всем забываю. Я не думаю даже о мести, agape, а ведь я помнил о ней и когда голодал, и когда заработал свой первый миллион. Ничто не заставило меня забыть о ней. А сейчас голова моя полна совершенно другими мыслями, и я не могу думать о ней. Вот что ты делаешь со мной. Вот какова твоя власть. Вот как ты изменила меня.
