— Слушай, прости меня, пожалуйста. Я повел себя глупо там, в саду, с Дэйви… — наконец произнес он. Это был один из путей все уладить. — Но он так внезапно оказался рядом со мной, а потом еще забрался наверх. Я очень волновался за него и не мог больше ни о чем думать. Прости, это моя ошибка.
— Нет, нет, ну что ты. Каро и мне следовало бы лучше за ним присматривать. Он такой шустрый.
Повисла неловкая пауза, оба молчали. Кит смотрела на воду, и ей казалось, что она опускается все глубже и глубже и скоро достигнет дна.
— Расскажи мне о Чеде, — внезапно попросила она.
Алекс напрягся:
— Зачем?
Кит ответила, пожимая плечами:
— Потому что именно о нем тебе напоминает Дэйви. Он так много для тебя значит, хотя его уже нет в твоей жизни.
Алекс молчал.
— Сколько ему было, когда он начал спать по ночам? Когда он сделал первый шаг?
Алекс сжал кулаки.
— Какая у него была любимая игрушка?
Тут он не выдержал:
— Кит, пойми, разговоры о Чеде, вопросы и Дэйви, все это не поможет.
Сердце Кит учащенно забилось.
— Ты не единственный, кому страшно, поверь мне.
— А кому еще страшно? Тебе?
Если бы могла, она бы улыбнулась ему, даже несмотря на боль, мучившую ее.
— Боже мой, Алекс, да я иногда просто в ужасе.
Кит не могла больше смотреть на него. Она опустила глаза и уставилась на бегущий по скалам поток. Она чувствовала, как дистанция между ними растет с каждым мгновением, и это было невыносимо. Внезапно она заметила в воде какое-то движение. Там были плавники.
— Посмотри, — сказала она Алексу, — дельфины.
По тому, как расправились его плечи, а черты лица смягчились, Кит поняла, что на него они произвели благотворный эффект.
— Чем ты напугана, Кит?
— Да много чем… А вдруг я буду плохой матерью, стану без повода ругать своего ребенка, или мне не хватит ума, чтобы воспитать из него достойного человека…
— О, — с облегчением вздохнул Алекс.
Возможно, раньше он даже не задумывался о таких вещах.
— Я думаю, — произнес он, — ты будешь замечательной мамой и не будешь кричать на малыша. На работе, по крайней мере, ты никогда не кричала.
Он был прав.
— Что касается птичьих мозгов, ты справишься с этим с помощью кроссвордов и игр в слова. Кроме того, после рождения ребенка ты можешь устроиться на работу с частичной занятостью. Это позволит не только отдохнуть от быта, но и не деградировать.
Кит взглянула на него с недоверием:
— Разве мать не должна быть со своим ребенком двадцать четыре часа в сутки? Мне кажется, это ее долг.
— Ерунда, — ответил Алекс.
Она решила не спорить с ним.
— Но есть и другое, что меня беспокоит…
— Например?
— А вдруг меня будет тошнить от грязных подгузников?
— Держи поблизости ведро, на случай если это случится, — тут же ответил Алекс.
Сначала она улыбнулась. Слова Алекса, такие простые и непосредственные, развеселили ее. Минутой позже она всхлипывала.
— Как я справлюсь с недосыпанием? А если я опять заболею? Что тогда?
— У тебя много друзей, и все они обязательно помогут.
— Я знаю, но… — протянула Кит.
Она-то хотела делить все горести и радости семейной жизни с Алексом.
— Но?.. — переспросил Алекс.
— Но это не уменьшает моего страха. Я боюсь, что будет слишком тяжело и я не справлюсь, — выпалила Кит на одном дыхании и резко замолчала, поняв, что хватила лишнего.
— Тогда почему ты решилась? — недоумевал Алекс.
— Потому что надежда сильнее страха, — произнесла Кит.
— Надежда на что?
В животе появились странные ощущения. Толчок, потом еще один. На секунду она отвлеклась от разговора и прислушалась к себе. Нет, это была не боль. Алекс напрягся.
— Что случилось? Тебе нехорошо? — спросил он с волнением и подался вперед.
Кит остановила его:
— Погоди. Вот опять. Это ребенок! О, Алекс, смотри!
С этими словами она взяла руку Алекса и прижала ее к своему животу.
— Я…
Она еще плотнее прижала его ладонь к месту, где был толчок.
— Ты чувствуешь? Ты это чувствуешь? — спрашивала она снова и снова.
— Что это? — взволнованно спросил Алекс. — Мне отвезти тебя в больницу?
Кит рассмеялась:
— Дурачок, это ребенок толкается.
В какой-то момент ей показалось, что он уберет руку, но Алекс, наоборот, расслабил ладонь. Он был так нежен, так аккуратен. Кит пришла в восторг.
— Ребенок, — протянул он тихо, словно боялся разбудить его.
— Да, — ответила она, улыбаясь. — Разве это не прекрасно?
— Да, — неожиданно согласился он. Но тут же нахмурился и серьезно спросил: — Тебе больно?
— Нет, — произнесла она немного погодя. — Удивительно, фантастически…
Глаза Алекса расширились.
— С тобой такое в первый раз происходит?
— Первый, — кивнула Кит, улыбаясь от уха до уха.
Удивление, которое испытал Алекс, почувствовав, как толкается ребенок, будто омолодило его. Мимические морщинки разгладились, взгляд посветлел, и губы расслабились. Кит не могла этого не заметить. Она подняла на него глаза и смотрела, смотрела, стараясь запомнить каждую черточку его лица, чтобы сохранить этот счастливый момент в памяти.
Огонь желания разгорался внутри ее. Ей так хотелось прикоснуться к его небритой щеке, ощутить колкость щетины губами, проникнуть внутрь язычком и дразнить его, распалять.
Обычно Алекс брился каждый день, но сегодня ему так хотелось поскорее приступить к покраске дома, что он пренебрег привычным утренним туалетом и теперь выглядел как настоящий пират.
Не в силах больше скрывать свои чувства, Кит жадно впилась взглядом в его губы, ротик ее маняще приоткрылся, приглашая Алекса идти дальше. Все ее естество кричало, молило его насытить ее исстрадавшееся без любви и ласки тело. Кит думала, она умрет, если сейчас ничего не случится.
Алекс крепче обхватил ее, прижал к себе, аккуратно и нежно, чтобы не навредить плоду, его руки обвились вокруг ее талии.
«Да, да, пожалуйста, сделай это».
Однако Алекс сдержался. Он отстранился, хотя все еще пожирал ее взглядом, будто рисовал в своем воображении все, что могло бы происходить между ними в этот момент.
Кит вся дрожала от желания. Дыхание участилось, сердце забилось сильнее, а на щеках заиграл румянец. Она была готова молить Алекса о поцелуе. Он медленно поднес руку к ее разгоряченному личику, нежно провел по щеке, подбородку, а затем дотронулся указательным пальцем до губ.
Кит уже вся горела. Не в силах противиться пламени внутри ее, она приоткрыла рот и лизнула подушечку его пальца. Алекса будто током ударило. Это было так нежно, так невинно и в то же время так эротично, что удержаться было невозможно. Он постепенно стал погружать палец ей в рот. Там было влажно, тепло и мягко. Мышцы Алекса напряглись, ему хотелось как можно глубже проникнуть туда, и Кит не сопротивлялась, она играла с ним язычком, закрыв глаза от удовольствия.
