— Мистер Уилсоу, мы же решили прекратить.
— Хорошо-хорошо! Тогда позвольте попросить у вас пару-тройку профессиональных советов. А то мне предстоит провести два дня с маленькими хулиганами.
— Никакие они не хулиганы. У вас замечательные дети. Мы провели с ними двенадцать дней в мире и спокойствии. Уверяю вас, мистер Уилсоу, это вовсе не моя заслуга.
— Не прибедняйтесь, мисс Лоуэлл.
Тед взял сумку Анабель и предложил ей руку. Они медленно шли по песчаной дорожке к воротам.
— Ваши заслуги неоспоримы, — продолжал Тед.
— Мои заслуги лишь в том, что я ориентируюсь в происходящем. Любой ребенок подсознательно хочет, чтобы взрослые установили для него границы. Но эти границы должны охраняться не страхом или насилием, а любовью и уважением. Детям нужна сильная, но ласковая рука. Я установила границы, и я позволяю себе приласкать детей, обнять их, погладить по голове, поцеловать на ночь. Знаете, что мне больше всего не нравится в ваших детях?
— Интересно было бы узнать, — пробормотал Тед.
— То, что они не привыкли к ласке. Вот это страшно, мистер Уилсоу, а не мелкое хулиганство. О, вот и Марк.
Тед с явным сожалением кивнул:
— Спасибо за содержательную беседу, мисс Лоуэлл.
Анабель сразу же поверила, что Тед совершенно искренен.
— Мистер Уилсоу, мисс Лоуэлл! — поприветствовал их Марк, выходя из машины.
Он взял у Теда сумку и начал возиться в багажнике, будто пристраивал ее, хотя Анабель уже знала, что там у Марка при всей его болтливости царит идеальный порядок. Она усмехнулась. Марк явно решил, что нечаянно стал свидетелем романтического прощания. А иначе зачем бы хозяину дома вставать в такую рань и провожать какую-то гувернантку? Раньше за мистером Уилсоу подобных причуд явно не водилось.
— Поздравляю, теперь о нас пойдут слухи, — тихо заметила Анабель.
— А ну их! — отмахнулся Тед. — Знаете, мисс Лоуэлл, мне грустно прощаться с вами, пусть и на пару дней. Я ничего не имею в виду, просто хочу, чтобы вы это знали. И не переживайте за детей, рука у меня сильная, осталось только укрепить границы любовью.
— Я верю, что у вас все получится, мистер Уилсоу. И, может быть, совсем скоро потребность в моих услугах отпадет сама собой.
— Даже не думайте! — воскликнул Тед.
— До свидания, мистер Уилсоу. Анабель улыбнулась и протянула ему руку, которую Тед поцеловал. Анабель смутилась, поскольку не ожидала ничего подобного.
Тед открыл дверцу и помог Анабель сесть в машину.
— Если что, звоните мне, номер сотового телефона у вас есть, — сказала она, чувствуя какую-то странную тревогу. Ей вдруг показалось, что нужно немедленно отказаться от поездки.
Тед кивнул и как-то неловко улыбнулся. Неужели ему на самом деле не хочется с ней расставаться? А ей хочется?
Анабель вздохнула, выдавила такую же скомканную улыбку и жестом дала понять, что можно закрыть дверцу. Марк завел мотор, и машина выехала за ворота. Анабель оглянулась, увидела фигуру Теда на фоне дома, который уже привыкла считать своим.
Все так быстро! — подумала Анабель. Впрочем, как же иначе? Ведь у меня один месяц, чтобы выполнить просьбу Сьюзи.
Анабель уже раскаивалась в том, что согласилась на эту аферу. Уже лучше бы она сидела в своем городке и читала вечерами хорошие книги. Долгими одинокими вечерами.
Я успела крепко привязаться к Фрэнку и Мэри-Энн, подумала она. Мне на самом деле непонятно, почему их называют сложными. Милые доверчивые дети, за поцелуй перед сном готовы отдать все. И почему им достались такие родители? Ну ладно Тед, он все-таки мужчина. А их мать? Как можно было бросить своих детей? Наверное, я что-то не понимаю в жизни…
Анабель сосредоточилась на мыслях о детях, сердилась на Теда за невнимание к ним и старалась своей злостью прогнать из сердца когда-то робкое, а сейчас все более уверенное чувство.
Я не должна! — сказала себе Анабель и прижалась лбом к стеклу.
Может быть, и хорошо, что я еду с Марком? — вдруг подумала она. По крайней мере, можно занять себя разговором. Может быть, мне удастся разобраться в хитросплетениях его семейного древа?
— Как ваши дела, Марк? — спросила Анабель.
— О, просто отлично! Моя кузина Вики все же передумала!
— Да что вы?
— Она застукала этого Эда с какой-то блондинкой. Шуму было! Эд теперь еще долго будет ходить с расцарапанной физиономией!
— Какие страсти у вас творятся, — пробормотала Анабель, чувствуя, что ее терзания смотрятся как-то блекло на этом фоне.
— И не говорите! — поддакнул Марк. — Все же хорошо, что Вики до свадьбы поняла, какой подлец и мерзавец этот Эд. А ведь мы ей твердили об этом каждый день!
— Есть вещи, до которых человек должен дойти сам.
— Вы прямо в точку попадаете каждый раз, мисс Лоуэлл!
Марк восхищенно улыбнулся и обернулся, чтобы посмотреть на нее. Сердце Анабель чуть не остановилось, когда она заметила, как на них с бешеной скоростью мчится огромный трейлер. Но Марк уже сел прямо и как ни в чем не бывало продолжил разговор:
— Вот, помню, мама рассказывала, когда тетя Эйприл, двоюродная сестра моего кузена по отцовской линии…
Анабель отключилась, понимая, что, даже изо всех сил вникая в разговор, она все равно запутается в бесчисленных родственниках Марка.
Машина мерно отсчитывала мили. За окном мелькали небольшие ухоженные городки, все на одно лицо, и лишь щиты с названием городка оживляли дорогу. Анабель почувствовала, что ее клонит в сон. И даже разговорчивый Марк, казалось, утомился и замолчал.
Глаза сами слипались, и Анабель не заметила, как уснула. Во сне чувство опасности стало сильнее. Анабель в легкой ночной рубашке стояла на пустынной равнине, а над ней медленно сгущались тучи. Первые капли дождя упали на голову и ледяными щупальцами поползли по затылку и щекам. Ей стало так холодно, так одиноко и страшно! Испуганная, Анабель огляделась вокруг и заметила вдали дом. Тот самый дом, с которым только что попрощалась.
Она поспешила к жилью. В босые ноги больно впивались острые камешки, дождь уже лил как из ведра, рубашка промокла и неприятно липла к телу. Анабель уже бежала. Она задыхалась, легкие горели огнем, в боку кололо, ноги отяжелели, будто в них налили свинца, а дом все не приближался. Тогда появилась злость и упрямство. Анабель остановилась, перевела дыхание и сделала шаг. Идти было гораздо тяжелее, но она должна была дойти. Косые струи дождя были вязкими, но Анабель пробиралась вперед, и дом стал уже заметно ближе. Еще тридцать шагов, и она будет под надежной крышей. Двадцать девять…
И тут страх объял ее с новой силой. Только сейчас она заметила, что дом горит.
