На лице Денниса отразилось сомнение. Он перевел взгляд с Лайэма на Молли и опять на Лайэма. Потом пожал плечами и зашагал прочь.
Молли никак не могла решить, обрадовала ее или оскорбила такая защита Лайэма. Во всяком случае, она была взбудоражена и не могла молчать.
— Не понимаю, к чему эта позиция собаки на сене, — свистящим шепотом сказала она, когда они шли от лифтов к двери в клуб. — Сам ты мной не интересуешься, но и не хочешь, чтобы мной интересовался кто-то другой.
— А кто говорит, что я тобой не интересуюсь? — таким же шепотом откликнулся он.
Молли резко остановилась — ее хрустальные серьги закачались наподобие маятника — и в изумлении уставилась на мужчину, которого любила. Но его ответный взгляд был полон раскаяния, а не жаркой, всепоглощающей страсти, которую она надеялась увидеть.
— Любой мужчина, если он живой, а не мертвый, заинтересуется тобой сегодня, — вполголоса сказал он. — Ты должна была хоть это понять, когда я тебя поцеловал. Мне стоило больших усилий и самообладания, чтобы вовремя остановиться.
— Да уж, — пробормотала Молли. Она-то точно знала, откуда взялось это самообладание. Он просто вспомнил, что завтра увидит Рокси, подумала она с каким-то яростным отчаянием.
Зачем ему тратить заряд сдерживаемой до поры сексуальности на наивную глупышку Молли, когда через несколько часов его ждет блондинистая секс-бомба?
Ее сверкающие зеленые глаза изучающе всматривались в его красивое лицо.
— Хвала твоему самообладанию, — язвительным тоном проговорила она. — Мне-то какая от этого польза? Я же сказала, Лайэм, что хочу жить дальше.
— То есть?
Молли невесело засмеялась.
— И ты еще обозвал меня глупой и наивной. Разжевать тебе, чтобы ты понял? Мне надоело ждать, пока меня полюбит человек, которого я люблю. И надоело быть девственницей. Все говорят мне, что надо жить дальше, даже ты. Ну так вот, я решила сегодня, что именно так и сделаю, чтобы пути к отступлению не было. Раз ты не хочешь оказать мне эту услугу, Лайэм, то я найду кого-нибудь другого.
— Ты шутишь, Молли, — сказал он потрясенно.
— Нет, не шучу.
— Но не с Деннисом же, ради всего святого!
— А почему бы и не с Деннисом? Я ведь не жду, чтобы он полюбил меня. Мне нужно только, чтобы он пожелал заняться со мной любовью. Я слышала, что он крупный специалист по этой части.
Лайэм застонал.
— Мне невыносимо даже думать об этом.
А мне невыносимо представлять завтрашний день, когда ты будешь с Рокси, с болью подумала Молли.
— Ну, тогда ты знаешь, как в этом случае поступить, — решилась она на последнюю отчаянную попытку. — Сделай это сам. Если ты на самом деле мой лучший друг.
Он уставился на нее так, словно видел перед собой сумасшедшую.
Она круто повернулась кругом и пошла вперед. Она по-настоящему разозлилась — на себя. Ей просто оказалось слабо принять предложение Денниса. Но кто знает? Может быть, она еще успеет за сегодняшний вечер наверстать упущенное.
Лайэм догнал ее перед большой стеклянной дверью, которая вела в ярко освещенное фойе клуба. Крепко взяв под руку, он вынудил ее замедлить шаг, потом развернул к себе лицом.
Его синие глаза потемнели от ярости.
— Ладно, — бросил он. — Я это сделаю. Но пусть ответственность за все падет на твою голову, Молл. Видит Бог, свою я, похоже, где-то потерял! — С этими словами он подтолкнул ее к двери.
Как только они вошли в клуб, на Лайэма налетела масса народу, и Молли возблагодарила судьбу, потому что была в шоке. Она машинально улыбалась и говорила все, что полагалось говорить, но какое это было облегчение, что разговор с Лайэмом с глазу на глаз ей сейчас не грозил. Ей нужно время, чтобы переварить то, что произошло минуту назад, то, на что она согласилась. Ей нужно время, чтобы унять охватившую ее панику.
Но время не принесло спокойствия, а, напротив, превратило ее в сплошной комок нервов. У нее в мозгу непрерывно крутился то ли афоризм, то ли пословица: «Осторожнее с желаниями, а то какое-нибудь возьмет да и исполнится».
Теперь Молли понимала, что, сколько ни проигрывай свой сценарий в воображении, все равно окажешься не подготовленной к реальному событию. Ее мечта вот-вот осуществится, а она испытывает ужас! Где то пьянящее возбуждение, которым были пронизаны ее фантазии? Где тот неистовый восторг? Где экстаз?
Ничего этого нет и в помине. Зато есть холодный ком страха в животе, удушливое ощущение невероятности происходящего и собственной несостоятельности.
Как и следовало ожидать, за ужином она не смогла съесть ни кусочка. А вот Лайэму было хоть бы что. За едой он непринужденно разговаривал с другими гостями, сидевшими за столом, и вел себя так, словно у него на уме не было ничего такого. Он явно не считал, что его согласие этим вечером лишить девственности свою лучшую подругу является достаточно веской причиной для потери аппетита. Возможно, он потерял голову, но уж никак не аппетит!
Мужчины, решила Молли, представляют собой совершенно особую породу людей. Все их поступки диктуются самолюбием, а не чувствами. Лайэм согласился переспать с ней только потому, что никак не хотел уступить это Деннису. Он, конечно же, не испытывал к ней страсти — все дело было в мужском соперничестве.
Она поковыряла вилкой в каждом из поданных блюд, чтобы было похоже, будто она что-то ела. Некоторое утешение она находила в том, что понемногу, но часто прикладывалась к бокалу с вином, который никогда не пустовал. Внимательный официант все время доливал его до краев — вероятно, потому, что при этом ему удобно было заглядывать в вырез ее платья.
Когда он собрался снова долить вина во время десерта, над бокалом вдруг возникла рука Лайэма. Не было произнесено ни слова, но официант исчез. Лайэм наклонился к Молли.
— Учитывая обстоятельства, умеренное потребление алкоголя может быть полезным, — тихо сказал он. — Однако неумеренное определенно повредит. Если, конечно, ты не хочешь быть в полубессознательном состоянии в постели, — сухо добавил он. — Понятно, что моя кандидатура у тебя не на первом месте для этого почетного поручения, но хотелось бы, чтобы утром ты хотя бы вспомнила, кто это был.
У Молли окончательно испортилось настроение. Значит, она права! Решение Лайэма стать ее первым любовником действительно было для него лишь вопросом самолюбия. Она хотела в ответ сказать что-нибудь язвительное, но не нашлась — и промолчала.
Распорядитель объявил выступающего. Лайэм поднялся со своего места, прошел на сцену, сооруженную в конце зала, и остановился рядом с трибуной, а распорядитель в это время расхваливал деловые успехи Лайэма. Молли не очень вслушивалась. Она была занята тем, что рассматривала Лайэма и пыталась понять этого совершенно потрясающего мужчину, которого обожала много лет и который через пару часов, как она надеялась, станет ее любовником.
