это запомнить?
Для Феликса мы должны были выглядеть парой, а значит, быть в курсе многих деталей.
— Нет, не обращай внимания, я просто сделал вывод, давай вернемся к делам.
Вот так. Взял и закрылся. У Эдгара имелась привычка чуть-чуть показывать себя настоящего, а потом делать вид, что ничего такого не было. Не могла не сравнивать его с мужем. Олег отличался от Эдгара как небо и земля. Эдгар спокойный, педантичный, уверенный, жесткий. Олег же — энергичный, взрывной, нетерпеливый и, будем честны, слабый.
Совершенно разные мужчины. Мне казалось, что мы с Олегом друг другу подходим. Я не видела рядом с собой никого другого.
Но только в присутствии Эдгара я ощущала себя полностью защищенной. Как за каменной стеной. Но он прав — привязываться я не хотела. Больше ни к чему. И ни к кому. Решила себя похоронить. На всю жизнь остаться одинокой. Олег сделал прививку против долгосрочных отношений.
Тем более, даже если допустить возможность, что я сойдусь с кем-то, не могу обрекать другого человека на бездетную семью. Не имею такого права. Нельзя делать кого-то заложником своего несчастья.
Мы два часа разбирали с Эдгаром документы, а потом играли в импровизированную игру «Узнай партнера получше, чтобы не проколоться перед Феликсом». Еда, развлечения, хобби, цель в жизни… Кажется, мы хорошо друг друга узнали. Эдгар оказался очень интересным собеседником. Интеллигентный. Начитанный скептик, имеющий по каждому вопросу свое четкое и веское мнение. Но, как всякий умный человек, он принимал и другое мнение, а не спорил только ради спора. Занимался спортом, любил прогулки на свежем воздухе, путешествовать, кататься на лыжах.
Я по сравнению с ним казалась себе скучной. Ничего во мне примечательного не было.
— Пообедаешь со мной? Или ты торопишься?
— Если ты приглашаешь.
Привычка заботиться о мужчине никуда не делась. Искоренить ее было сложно. Приготовила обед не только на себя. Готовка сильно отвлекала. Заняться особенно было нечем, да и не хотелось ничего. Салон закрыла самостоятельно, якобы на время ремонта, просто уже поняла, куда ветер дует. Скандал сделал свое дело, и обеспокоенные клиенты отменяли записи либо требовали возврата денег за услуги. Пусть всё уляжется.
— Извини, — Эдгар отложил вилку и нож взялся за телефон.
По лицу стало ясно, что звонит мой муж, уж слишком сильно заиграли желваки на чеканных скулах моего адвоката. Они отрывисто поговорили. Я следила за ним с интересом, который не могла побороть. Эта ниточка между мной и бывшим мужем никак не хотела рваться. Пусть я себя ругала, но пока не могла себя заставить быть равнодушной.
— Галя родила, — сообщил Эдгар, нажав на отбой, — ребенок, мальчик, в реанимации.
Олег
— Собирайся, Галя, загостилась, отвезу тебя на съемную, — бросил ей, стоило закрыться двери за женой и мамой.
— Что? Олег?.. Ты меня выгоняешь? — сглотнула она. Побледнела вся, затряслась. Вместе с ней затрясся второй подбородок. Жирный кусок кожи, который она хрен пойми как отрастила. Понимаю, беременна и всё такое, но кто заставлял жрать как не в себя?
Так и хотелось спросить: «Ты в кого превратилась? Ты же женщина!»
Галя с трудом поднялась и подбежала ко мне. Сама жирная, а ручки маленькие, пухлые. И как я спал с ней? Сам не пойму. Бес попутал. Жалею! Черт возьми, жалею, как ни о чем в жизни! Но всё еще можно вернуть, Риту вернуть, надо только убрать Галю с глаз долой…
— Ты не можешь меня выгнать, не можешь, — повторяла как мантру, смотря мне в глаза с мольбой, как на бога молилась, лебезила, пресмыкаться готова была. И куда только весь гонор делся? Она как с Ритой стала говорить, так у меня аж глаза открылись. Играла Галя в добренькую, а сама Ритку ненавидела.
— Могу и выгоню, — сказал коротко и протянул руку, чтобы схватить ее за предплечье и потянуть в комнату, а то она неделю тут будет стоять и умолять ее оставить.
— Но почему? Почему? Олег! — бессвязно бормотала она, умываясь слезами, размазывая их по щекам пухлыми руками, на жалость давила. — А как же я? А как же ребенок?!
— Мама подала мне мысль, — задумчиво посмотрел на дверь, будто мама там сейчас на самом деле стояла, — а мой ли это ребенок? Может, справка липовая?
Уцепился за эту возможность. С мыслью, что ребенок будет, свыкся уже. И с той, что Рита его примет. Но она среагировала совсем не так, как я ожидал. Нет, я, конечно, не думал, что обрадуется Ритка, не идиот же, но она даже слушать ничего не хотела! Вникнуть! Не одна она страдала!
— Ты не можешь, не можешь, — тряслась Галя, — так нельзя, он твой, никакая она не липовая, Олеж, это твой ребенок, Рита ушла, мы теперь вместе быть можем…
— Я ее верну, — сказал как обещание, как клятву на крови, сцепив зубы и глядя поверх плеча Гали. Что Галя, что диван — никакой разницы не было. Не здесь я уже находился, за женой бежал мысленно, прощения просить, каяться, упрашивать вернуться. Дать ей понять, что готов ради нее отказаться от всего! Не примет ребенка — и хрен с ним! Нет, финансово поддерживать буду, я не мудак какой-то, но если Ритка не примет сына моего, то спрячу его от нее, заставлю забыть, что измена была, я изменюсь, больше уделять ей времени стану, она меня простит, простит…
— Кого? Риту? — Галя бросилась ко мне, вцепилась в свитер, повисла на мне, как тряпка какая. Тьфу, так унижаться! Я к ней последние остатки уважения растерял. — Да зачем она тебе? Бесплодная! Мужчине нужен сын! Я тебе рожу сына! А она не сможет, не сможет…
— Уймись! — рявкнул на нее, заставив дернуться и разжать пальцы. — Я еще тебе не объяснялся, как мне с законной женой разбираться. Сына еще родить надо, а потом ДНК сделать, под моим контролем, чтобы что-то решать.
— Что решать? Что ты решать собрался, Олег? Сын — твой! Я ни с кем не была! Я же здесь безвылазно сидела, за здоровьем следила, витамины пила, питалась правильно…
— Ха! Правильно… — хмыкнул, оглядывая ее грузное, жирное, всё в складках тело. — А кто за тебя такую рожу разожрал?
— Рожу? — так и сникла Галя, хватая себя за щеки. Только содрать их не получится. — Да как ты смеешь?! Я столько месяцев ждала развода для того, чтобы ты меня оскорблял? Я не виновата, что у меня такой аппетит! Это твой ребенок так много требовал! Мне что, голодать надо было?
Посмотрел
