еще туда, — погладила она себя по животу, — на роды ты же придешь, Олеж? — оленьими глазами похлопала.
— Не знаю, подумаю, — буркнул в ответ, заводя машину и выезжая за ворота дома, — но учти, если начнешь рожать, самой добираться придется до роддома. Денег дам, — уточнил, поглядывая на притихшую бабу. — Но поедешь сама. Как родишь, сделаем тест.
Со стороны пассажирского сиденья послышались возмущенные хрипы. Но как-то Галя умудрилась сдержаться, а потом и телефон позвонил. На экране светилось: «Мама».
— Олег! Рита сбежала! Я не могу найти Тусси! — прерывисто восклицала она.
— Что? Куда сбежала?
— Тусси! Тусси, девочка! Где ты, моя хорошая? — Мама куда-то шла, слышался треск, издалека доносились звуки трассы.
— Мама, что происходит? По-человечески скажи!
— Рита твоя на заправке меня бросила, я вышла из туалета, ни ее, ни собаки. Поводок развязался, или Рита его ослабила, я уже кругами обошла все окрестности. Я с ума сойду! И как она могла? После всего, что я сделала?
— Да куда сбежала? Мама, ты где? Давай я подъеду!
Хрен с ней, с собакой, столько возни по поводу комка шерсти!
— А ты отвез эту… женщину? — спросила мама сухо и, судя по звукам, остановилась. Тяжело дышала в трубку.
— Да, как раз везу, — бросил взгляд на Галю, она всё через динамик слышала. Мама говорила громко. Галка уши и развесила. Да и пусть. Какая разница, что она там слышит?
— Отвезешь, а потом приезжай за мной, я пока буду эту засранку искать. И куда убежала…
— Мам, так что тебе Рита сказала? Она точно уехала? Может, на время отъехала? С собакой…
— Олег, не будь дураком, свинтила она от меня, — фыркнула она на том конце трубки, — ничего, далеко не уедет, я ее счета опустошила, а бедной Рита жить не привыкла.
— Что ты сделала? Что? — рявкнул я, покрываясь потом.
— Что не так? Я твою семью спасаю! Без средств к существованию она быстрее к тебе вернется, а что бы она сделала с теми деньжищами, что у нее были? Но мама у тебя молодец, Олеж.
— Как ты это сделала? — завопил я, нервно хватаясь за руль.
— Да боже мой, что за паника? Взяла телефон из сумки, пока Рита чай наливала.
— А пароль? Откуда знаешь?
— Твоя жена не меняет его годами, ну, я не скажу, что прямо рассчитывала на это, так что, считай, мне повезло!
— Ты в своем уме? Какого черта ты лезешь постоянно? Вот кто тебя просит? Чем ты думала?
— Да поболе твоего думала, позаботилась, чтобы она покладистой была. И представь, как я угадала? Теперь она как миленькая к тебе прискачет, Олежек…
* * *
Но Рита не прискакала. Она просто исчезла. Салон прикрыли из-за какого-то анонимного доноса. У подруг ее не было, у родных — тоже. Как сквозь землю провалилась. А вскоре со мной связался ее адвокат. По голосу понял, что это тот самый пижон, типа любовничек. Жаль, через телефон нельзя было ему рожу начистить. От мысли, что Ритка с ним видится, а меня игнорит, выкручивало наизнанку.
Напивался в хлам, только чтобы забыться. Дома мебель расколотил. Потом сам же, дебил, убирал, некому было. Дом стал пустой без Ритки. Сам я своими руками всё испортил, еще и мама подсобила. Спасибо, родная, прям удружила. Пытался передать через адвоката, что это она деньги перевела, много чего пытался сказать личного, но так и не добился, чтобы Ритка перезвонила.
Только сухие факты. Бумаги, развод, раздел имущества.
А я хотел с ней по душам поговорить, признаться во всем, прощения просить, в ногах был готов валяться, лишь бы вернулась, да даже просто поговорила. Без Ритки всё пустым стало, безжизненным, ничего не радовало.
Всё к чертям провалилось, в ад… Казалось, что вот она вернется, и всё сразу на места встанет, прежним будет, заживем, как жили. Смахнем ненужную шелуху, забудем.
Но по итогу на носу развод, никаких новостей от Риты, родители в больнице после аварии, да еще и ребенок Галкин родился с осложнениями!
Неужели Рита и теперь никак не отреагирует и не приедет? Она не такая, она добрая, обязательно должна хотя бы родителей навестить.
Рита
— Ты можешь открыть салон в любое время, — подвел Эдгар итог своей длинной речи. Он хорошо потрудился и рассказал всё, что выяснил.
Сидела и пыталась понять, что же мне делать. В прессу было дано опровержение. Репутация салона очищена, клиенты начали снова записываться на процедуры. Сотрудники выдохнули с облегчением и готовились приступить к работе. Оказалось, что жалоба от клиентки действительно была, поданная в соответствующие органы по законной процедуре…
И клиентка была настоящая, только вот справка о заражении стафилококком — липовая.
— Ирина Савельева, медсестра городской поликлиники номер один, — рассказывал дальше Эдгар, передавая мне бумаги, — а по совместительству бывшая соседка по квартире Галины. Судя по всему, Ирина за вознаграждение подделала справку, а их общая подруга и клиентка салона Мария Романова, — снова передал мне документы с фото паспорта, — несколько раз делавшая в салоне маникюр, направила жалобу и готова была приложить справку о заражении стафилококком.
— Но… Как они не боялись разоблачения? — удивленно распахнула я глаза. Масштаб заговора против меня не укладывался в голове. От понимания, насколько Галя меня ненавидит и на что она была готова пойти, волосы шевелились. — Это же целая махинация! Что им теперь грозит?
— Я не знаю, чего они добивались, но получат они по всей строгости закона, — проговорил Эдгар спокойно, контрастируя, как обычно, с моей нервозностью, а потом взглянул на часы, встал. — Я пойду сварю кофе. А ты пока одевайся.
Опять кофе? Он пьет его слишком много, а ест, наоборот, крайне мало для здорового и сильного мужчины. Может, он, конечно, объедается, когда уходит от меня к себе домой. Черт знает, где он вообще живет.
Но заботливая курица-наседка во мне суетилась и переживала за питание и здоровье находящегося рядом мужчины. Ну а как иначе? Привычка — великое дело.
Тоска по прежней жизни наваливалась на меня слишком часто, не давала дышать и здраво мыслить, и те усилия, что я прилагала, чтобы с этой тоской бороться, истощали до предела.
— Волнуешься? — поинтересовался Эдгар, когда я, уже готовая ехать в суд, стояла на пороге квартиры.
Соврать я не смогла бы, да он и не поверил бы. В проницательности Эдгару не откажешь. Поэтому я просто смолчала и прошла вперед в открытую дверь. Мы направились в суд на рассмотрение дела о разводе. Мирно развестись Олег не хотел, шли
