– Это была ошибка. Мне было всего шестнадцать, и я была так напугана…
Каждое слово Хелены ржавым ножом вонзалось в сердце Флинна. Он почти не слушал ее, все еще пытаясь понять произошедшее. Женщина, которую он полюбил, оказалась обманщицей, способной бросить ребенка, решив, что его появление на свет было ошибкой. Мысль, что всего полчаса назад он искренне верил каждому ее слову, причиняла почти физическую боль.
Какой же он идиот! Неужели тридцать лет жизни среди людей, то и дело обманывавших его ожидания, ничему его не научили?
– Когда я рассказала об этом Тее…
– Так Тея знала? А кто еще? – Его обычно спокойный голос теперь был похож на змеиное шипение.
– Мой отец. И Изабелла.
Конечно, если бы Эзекиль знал, он бы сообщил ему об этом прямо на пороге церкви, упиваясь возможностью побольнее задеть его самолюбие. Но Томас? Как он мог молча кивать, когда они с Хеленой стояли на пороге церкви и объясняли, что собираются пожениться? Как он мог смеяться, когда Эзекиль предложил Флинну сделать Хелене ребенка, зная, что он будет у нее не первым?
– Они отослали меня прочь, чтобы избежать скандала.
Она выглядела такой несчастной и разбитой, что на мгновение Флинну захотелось заключить ее в объятия и утешить, но он одернул себя. Это желание было адресовано его Хелене, девушке, которую он сам придумал. Девушке, которой никогда не существовало. А на кровати перед ним сжалась незнакомка, лгавшая о том, кто она есть и кем может стать для него.
Если бы Хелена действительно хотела быть с ним, она бы рассказала о ребенке, не дожидаясь того момента, когда отвратительная правда сама выплывет на поверхность.
Конечно, после такого признания их отношения уже никогда не были бы прежними, но он бы согласился выслушать ее. В тот момент их брак еще можно было спасти. Конечно, не было бы свечей, колец и прочей мишуры, но ведь изначальный план предполагал фиктивный брак, основанный на деловых интересах, а не на романтике.
Но нет. Хелена дождалась, когда он влюбится, чтобы потом разбить ему сердце. Это был шаг расчетливого и жестокого человека, не имевшего ничего общего с той Хеленой, которую он полюбил.
– Так вот что имел в виду твой отец, когда говорил, что ты должна загладить давнюю ошибку? – ядовито поинтересовался Флинн. – Неужели ты думала, что, выйдя замуж за бедного брошенного мальчишку, загладишь свою вину перед брошенной тобой девочкой?
– Нет, конечно нет! Ты не понимаешь!
– Тут ты совершенно права. Я не понимаю, – рыкнул Флинн. – Не понимаю, как ты могла вчера слушать мои признания о том, как больно быть нежеланным ребенком, и молчать о том, что сделала то же самое! – Горечь разочарования смешалась с обидой: он открылся перед ней, рассказал ей о своих чувствах, а она промолчала. – Я думал, что мы понимаем друг друга. Что я знаю тебя. Но та женщина, для которой я купил обручальное кольцо, никогда бы не отказалась от собственного ребенка.
Лицо Хелены было белым как снег. Сорвав обручальное кольцо с пальца, она швырнула его к ногам Флинна. Оно прокатилось по полу и осталось лежать, Флинн даже не посмотрел на него. Оно не принесло ему счастье, так пускай сгинет.
– Ты думал, что знаешь меня? Знаешь только потому, что один раз выбрал кольцо, которое мне понравилось?
– Потому что я думал, что мы честны друг с другом.
– Нет! – Хелена резко мотнула головой, и ее золотистые локоны рассыпались по плечам. – Ты думал, что нашел женщину, которая вписывается в твой план. Но не забывай: ты женился не на мне, а на моей фамилии. Я была лишь удобоваримой заменой сестре, запасным вариантом.
– Ты знаешь, что это не так! Ты значила для меня гораздо больше!
– Неужели? Тогда почему ты так отчаянно хотел, чтобы я как можно быстрее поставила подпись на том проклятом брачном контракте?
– Потому что я хотел строить свое будущее вместе с тобой! Создать семью! – Флинн понимал, что кричит, и, скорее всего, все обитатели дома сейчас слышат их спор, но ему было все равно.
– Но ты никогда не спрашивал, чего хочу я! – выкрикнула Хелена, подавшись вперед. – Ты говоришь, что хотел семью, но на самом деле ты мечтал о наследнике. О ребенке, который упрочит твое положение в компании. Иначе ты бы женился на любой другой женщине, не обращая внимания на ее фамилию! Но нет, тебе нужна была именно Моррисон.
– Не смей! Как ты можешь говорить, что я не хочу собственного ребенка? После всего, что ты сделала! Бросила родную дочь, посчитав ее ошибкой!
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь!
– Неужели? По-моему, несложно представить, как именно все произошло. Избалованная богатенькая девочка, которая завидует своей красавице-сестре и пытается привлечь внимание отца, бросается во все тяжкие: ходит по клубам, встречается с плохими парнями… Это же классика. Но однажды ты зашла слишком далеко и обнаружила, что подростковый протест закончился беременностью. Может, ты даже не знаешь, кто отец твоей дочери? – Она вздрогнула, и Флинн со злым удовлетворением понял, что задел ее за живое. – Ты прибежала плакаться сестре, она рассказала обо всем папочке, и папочка пообещал все исправить. Нет ребенка – нет проблемы. И можно дальше радоваться жизни, забыв о том, что эта боль будет преследовать твою дочь до конца ее дней!
Хелена отшатнулась от него, словно он ударил ее.
Отлично. Флинн хотел, чтобы она испытала ту же боль, которая сейчас разрывала на части его сердце.
Если он больше не может любить ее, значит, он должен сжечь все мосты. Их брак останется лишь формальностью. Стопкой документов, не более того.
Хелена в ужасе смотрела на Флинна и не узнавала его. Как мужчина, которого она боготворила в подростковом возрасте за его доброту и благородство и который был так нежен с ней этой ночью, мог говорить такие ужасные вещи?
– Ты прав. Ты совершенно меня не знаешь.
Очевидно, как и она его.
– Напротив, мне кажется, только сейчас я смог разглядеть настоящую тебя. – Губы Флинна изогнулись в ядовитой усмешке. – И от этого зрелища меня тошнит.
«Он не понимает, – попыталась успокоить себя Хелена. – Он просто не знает, что именно произошло той ужасной ночью».
Не знает и не желает слушать ее объяснения. Точно так же как ее отец, который так и не захотел узнать правду.
Этого она не могла ему простить.
– Поверь мне, эти чувства взаимны.
– А на что ты надеялась, Хелена?
Она надеялась, что у них будет больше времени.
Она понимала, что должна была все ему рассказать и дать возможность распорядиться полученной информацией: принять ее такой, какая она есть, или отвернуться от нее. Но их отношения развивались так стремительно. Ей было страшно представить, что она потеряет свое счастье, едва прикоснувшись к нему. Она просто хотела, чтобы они построили отношения, которые бы выстояли под ударом страшной правды.
