– Итак, мне не придется падать ниц. Какая жалость! – Доминик вздохнул. – Я уже предвкушал это.
– Как видишь, крайние меры оказались лишними. – Мэдлин повернулась к нему, ее лицо пылало. – Я все организовала без…
– Без намека на самый легкий флирт со мной, – закончил Доминик, демонстрируя крайнюю удрученность. – И все эти милые люди лишились интересного зрелища, на которое рассчитывали: ведь Мэдлин Гилберн вернулась домой.
– Вики прямо сияет, – напомнила Мэдлин о главной цели.
Доминик посмотрел в ту сторону, где стояла Вики, оживленно беседующая с Форманом.
– Бедняга, – пробормотал он. – Думаю, она засыпала его сведениями об индексах и Японской фондовой бирже.
– Доминик! – с упреком воскликнула Мэдлин. Он рассмеялся – он не хотел сказать ничего плохого о сестре. – А где твоя Снежная королева? – спросила Мэдлин. Ей хотелось, чтобы он отошел: на них уже начинали обращать внимание.
– Я покинул ее ради черноволосой языческой богини. А где твой преданный поклонник?
– Танцует с твоей Снежной королевой. По глазам Доминика она поняла, что он видел их.
– Пойдем, – Доминик коснулся ее руки. – Давай тоже потанцуем.
– Но я не хочу танцевать с тобой, – запротестовала Мэдлин.
– Хочешь, конечно, – настаивал Доминик. – Ты же не собираешься все испортить. Знаешь, – добавил он, – уже все заметили, что ты танцевала со всеми мужчинами из нашей компании, кроме меня.
Побежденная, она позволила себя обнять. Доминик крепко держал ее, его рука скользнула по спине вниз. Они были красивой парой, как и четыре года назад. Он повел ее в танце под чарующую музыку Гершвина.
– Знаешь, сегодня ты самая красивая женщина в этой комнате, – вдруг сказал Доминик. Мэдлин с изумлением взглянула на него. – Раньше ты тоже была красива, но теперь… – Он вздохнул, и ее ресницы задрожали. – Может быть, хорошо, что ты провела несколько лет с Ди, ты научилась вести себя. Теперь, когда ты держишь себя в руках, ты гораздо опаснее, чем прежняя Мэдлин. В той все понятно…
– Опаснее? – повторила Мэдлин, не уверенная, что это определение ей польстило.
– Да. – Он вдруг стал серьезным. – Все красивые женщины опасны, но ты, Мэдлин, ты смертельно опасна.
– Не говори глупостей, – посоветовала она.
Но Доминик серьезно продолжал:
– Опасность существует. Когда ты решаешь «взорваться», это обещает быть грандиозным зрелищем. И я намерен быть единственным свидетелем этого «взрыва».
– Перестань, Дом, – прошептала Мэдлин, оглядываясь, опасаясь, что за ними наблюдают.
– А что такого? – усмехнулся Доминик. – Боишься, что повторится спектакль, который ты устроила, когда мы танцевали в последний раз?
Мэдлин вздрогнула.
– Я уже сказала тебе, что больше не устраиваю сцен.
– Хорошо. Тогда помолчи. – Он крепче прижал ее к себе, и несколько минут они танцевали молча. Мэдлин чувствовала на себе любопытные взгляды, и это не давало ей расслабиться.
Но постепенно гости утратили к ним интерес: Мэдлин и Доминик явно не собирались ссориться. Одна мелодия сменяла другую, напряжение стало спадать, Мэдлин почувствовала себя увереннее и полностью отдалась танцу.
Она наслаждалась легким прикосновением его бедер, его рука нежно касалась спины.
Она закрыла глаза, и постепенно танец, музыка, люди куда-то исчезли. Она ощущала только соблазнительный аромат его тела, сладкий вкус кожи, когда ее губы коснулись его шеи. Доминик дотронулся губами до ее щеки и еще крепче прижал ее к себе. Они продолжали танцевать, и мир вокруг них таял и удалялся. Доминик кружил и кружил Мэдлин по залу, она уже не пыталась сопротивляться чувствам, связывающим их. Голова у нее кружилась, она ощущала слабость во всем теле. Вероятно, для того я и родилась, думала она. Четыре прошедших года не смогли вытравить из меня влечение к этому единственному мужчине.
– Мне хочется совсем другого, – шепнул Доминик ей на ухо. – Я хочу побыть с тобой вдвоем.
– Пожалуйста, не надо, Дом, – взмолилась Мэдлин. Чувствуя, как силы покидают ее, она крепче прижалась к нему.
– Слишком поздно, – торжествующе заявил Доминик и так резко отодвинул ее от себя, что она остановилась и, моргая, уставилась на него. Глаза Доминика радостно блестели, не скрывая страсти.
Мэдлин в замешательстве оглянулась: они находились в библиотеке Престонов. Доминик спокойно закрыл дверь. Музыка куда-то исчезла, доносились только приглушенные голоса гостей.
Значит, танцуя, Доминик вывел ее в холл, потом увлек в эту комнату, а она даже не заметила! Она-то думала, что он тоже поглощен танцем. А он в это время строил планы, как им оказаться наедине. Мэдлин почувствовала себя оскорбленной.
– Я не собираюсь драться с тобой возле этой двери, ~ холодно сказала она. – Я бы предпочла, чтобы ты отошел и дал мне уйти.
Его глаза медленно скользили по ее сердитому лицу, гордо вздернутому подбородку, дрожащим губам: ей не удавалось взять себя в руки. Огонь камина освещал стройную фигуру и темноволосую голову языческой богини. Грудь под красным бархатом поднималась и опускалась. Бледное лицо и потемневшие глаза, горящие как сапфиры.
– Никуда ты не хочешь идти и прекрасно это знаешь. – Доминик уже не любовался ею, он подошел к ней ближе. Она отступила. – Ты хочешь того же, чего и я. Ты дрожишь от страсти, желание сжигает тебя.
Он подошел к ней, положил руки ей на бедра и притянул к себе. Дрожащими руками Мэдлин попыталась оттолкнуть его, Доминик только улыбнулся.
– Четыре года ты старалась подавить в себе то, что не хотело покидать тебя, – сказал он. – Такая трата времени. Такая потеря!
Она хотела возразить и не смогла, только шепнула что-то. Он требовательно коснулся ее губ, она ответила ему.
Доминик крепко обнимал ее, живое тепло его тела окутывало ее жаркой волной.
– Давай встретимся позже, – попросил он хрипло.
– Где? – Она никогда не умела отказать ему. Так хорошо знакомое возбуждение огнем пробежало по жилам, и сразу же ее охватило раскаяние, раскаяние в том, что она уступает первобытным инстинктам и идет туда, куда ведет ее Доминик.
– В лодочном сарае, – ответил Доминик, поцелуем отгоняя мучительные воспоминания. – Как только сможешь туда добраться.
Он не отпускал ее. Мэдлин положила ладони ему на грудь, руки скользнули ниже, кончиками пальцев она стала ласкать живот и почувствовала, как Доминик напрягся от ее прикосновений. Мэдлин подняла голову, поймала его взгляд и ответила таким откровенным взглядом, что он не выдержал.
– Ты ведьма, – прошептал он. – Ты хочешь, чтобы я взял тебя здесь, где каждый может войти и застать нас?
Мэдлин убрала руки. Как легко она стала прежней, снова пристает к нему. Разве так ведут себя приличные женщины?
