— Вероятно, нам следует выработать контракт, — медленно проговорил Филип. — Чтобы исключить возможное недопонимание в будущем.
— По-моему, мы прекрасно понимаем друг друга, — решительно сказала Николь.
— Да, думаю, что это так. — Он встал и посмотрел на нее сверху вниз. — Тебе не надо беспокоиться, что я стану снова испытывать твою силу воли. Теперь, когда я знаю, что ты чувствуешь, я непременно постучу в твою дверь.
Николь не пошевелилась, следя глазами за тем, как Филип входит в свою комнату.
Ей очень хотелось позвать его обратно. Если бы им не помешали, она бы сейчас лежала в его объятиях, предаваясь любви.
Не требовалось большого воображения, чтобы представить себе эту картину. Она уже испытала прилив страсти, когда их тела сблизились и она ощутила тепло его кожи на своей груди. Филип испытывал те же чувства, что и она. Сила его желания заставляла ее сердце лихорадочно биться.
Она не смогла бы устоять перед ним. Кто бы мог предположить, что она будет когда-нибудь благодарна мадам Галантуа за что-то? — с иронией подумала Николь. Эта женщина тем не менее оказала ей услугу. Да, Филип мог привести ее в экстаз, но какой ценой?
Он не притворялся, что любит ее. Но Николь легко забывала обо всем, приходя в экстаз от его ласк. Даже о том, что у них нет будущего вдвоем. Как унизительно было бы, если бы он узнал, что она влюбилась в него по уши. Бесполезно отрицать это и дальше. Но с этого момента надо быть вдвойне осторожной и никогда не попадать в подобную ситуацию, сказала себе Николь.
Филип не был расположен выслушивать претензии своей матери. Он решил, что не должен выходить из себя, но с ней это было трудно.
— Где ты пропадаешь, Филип? Я сижу с телефонной трубкой в руках бог знает сколько времени! — недовольным тоном сказала Катрин.
— Если бы ты дала мне возможность перезвонить, тебе бы не пришлось ждать на линии.
— Сожалею, что разговор с собственной матерью доставляет тебе столько проблем.
У него заходили желваки на щеках, но он не повысил голоса.
— Что такое срочное случилось, что тебе понадобилось немедленно поговорить со мной?
— А разве для этого должно случиться что-то срочное? Чем ты занимался? Неужели это важнее разговора с матерью?
Филип не смог сдержаться:
— Я взрослый человек, женатый мужчина. Мне не нравится, когда моя мать требует меня к телефону немедленно, как мальчишку, прервав мой разговор с женой.
— Мне следовало догадаться, что ты был с этой женщиной! Это она пыталась помешать тебе подойти к телефону, разве нет?
— Наоборот, Николь была просто счастлива, когда ты позвонила, — сказал Филип с сарказмом.
— И ты хочешь, чтобы я верила в эти сказки?
— Честно говоря, мама, меня это не волнует. Не будешь ли ты добра сказать мне, по какому поводу позвонила? Мы с Николь идем на прием, и я должен переодеться.
— Я знала, что так произойдет! Она настраивает тебя против меня точно так, как поступала ее сестра с Раймоном.
— Никто никого не настраивает против тебя, — сказал Филип угрюмо. — Николь прекрасная, великодушная женщина. Она пошла на многие жертвы ради Робера. Я благодарен ей, да и тебе бы следовало сказать ей «спасибо».
— А как там мой дорогой внучек?
— Он расцветает здесь, за городом. Приятно видеть, как он с каждым днем становится все увереннее в себе.
— Значит, ты не привезешь его обратно в Париж? — спросила Катрин. — Когда же я его увижу?
Раздражение Филипа немного улеглось. Он знал, что она чувствовала себя одинокой и заброшенной.
— Мы будем периодически наезжать в городской дом. Но ты могла бы приехать и сюда, когда захочешь. — Он взглянул на свои часы. — Я уже опаздываю. Позвоню тебе завтра, мама, — сказал он и положил трубку.
Николь все отдала бы, чтобы не ходить вечером на прием, но знала, что это невозможно. Прежде всего потому, что он давался в их честь. Если она не появится, друзья Филипа подумают, что между ними произошла размолвка. А если он сошлется на то, что она плохо себя чувствует, они решат, будто она беременна. Это так смешно! Почему же мне не хочется смеяться? — спросила себя Николь.
Когда Филип постучал в ее дверь, в ту, которая выходила в коридор, а не в смежную комнату, Николь уже подкрасилась и причесалась. Ей удалось также исправить молнию, которая теперь легко застегивалась.
Филип оглядел ее с одобрением, но от его недавней страсти не осталось и следа. Никто не смог бы догадаться о том, что недавно произошло между ними. Филип не отказался бы заняться с ней любовью, но это, очевидно, не так уж важно для него сейчас.
— Ты прекрасно выглядишь. Можем идти? — спросил он. — Боюсь, что мы опаздываем.
К радости Николь, ехать им было недалеко. Филип ни словом не обмолвился о случившемся, но она чувствовала себя намного комфортнее, когда ее окружали другие люди.
Большинство гостей уже приехало, в том числе и Клодин, которая на этот раз пришла со спутником. Они были потрясающе красивой парой. Он был не менее привлекателен, чем она, — высокий блондин, загорелый и уверенный в себе.
Клодин подвела его к Николь и представила как Жюстена Моршана.
— А это — очаровательная жена Филипа, — сказала она.
— И как вам удалось поймать в сети самого закоренелого холостяка? — с улыбкой спросил он Николь.
— Это было не так просто, — непринужденно ответила она.
— Вы посеяли панику в нашей холостяцкой компании, — сказал Жюстен. — Филип был нашим лидером. Если ему не удалось устоять, то что же о нас говорить?
Подошедший к ним в этот момент сзади Филип услышал эти признания. Он обнял Николь за талию и произнес:
— Все было совсем не так. Мне пришлось прибегнуть практически к шантажу, чтобы Николь вышла за меня замуж.
Она бросила на него взгляд.
— Не практически, а фактически. Ты на самом деле шантажировал меня.
— Я бы пошел на что угодно, любовь моя.
Он крепко обнял ее и поцеловал нежную кожу за ухом.
— Никогда в этом не сомневалась, — пробормотала Николь, преодолевая предательскую слабость, от которой ее тело таяло в его объятиях вопреки ее желанию.
Искоса посмотрев в сторону Клодин, Николь увидела, что та пристально смотрит на нее с выражением, близким к зависти. Неужели Клодин лгала относительно своих чувств к Филипу? Николь решила, что это просто игра ее воображения. Мимолетное впечатление, которое теперь исчезло.
— Пожалуй, стоит взглянуть на положительную сторону этого дела, — сказал Жюстен. — Теперь, когда ты, Филип, молодожен, у тебя будет мало времени для ведения дел. Может быть, тогда наша торговля вином наконец пойдет в гору.
