Девушку бросило в жар.
— Так что ты такого совершил? — спросила она дрогнувшим голосом.
Его губы изогнула чуть ироничная улыбка.
— Всего лишь назвал ее твоим именем, когда мы были… вместе.
Их взгляды наконец встретились, и Джеслин почувствовала, что время остановилось. Когда ей стало казаться, что он ее поцелует, Шариф резко убрал руку и грубовато сказал:
— Все было бы иначе, если бы ты вышла за меня замуж.
— Тогда у тебя не было бы твоих замечательных дочурок.
Его лицо ожесточилось.
— Они были бы нашими детьми.
Едва заметно покачав головой, Джеслин проглотила вставший в горле ком.
— Ты стала бы им настоящей матерью, — продолжил Шариф. — Произведя их на свет, Зулима не знала, что с ними делать. В сущности, их растила не она, а целый штат нянь. Когда они были маленькими, мне было проще, чем сейчас: я просто мог взять их на руки, поиграть в лошадку, погулять в саду. — Он улыбнулся своим воспоминаниям, но улыбка почти сразу же угасла. — Я страшусь того дня, когда они повзрослеют и у них появятся другие интересы, а я не смогу объяснить им того, что могла бы объяснить любая женщина…
— Девочки любят тебя, — мягко сказала Джеслин. — А сейчас, когда ты осознал свои ошибки, у вас все будет иначе. Главное, помнить, что никогда не поздно начать все сначала.
— Никогда не поздно… — задумчиво повторил Шариф и вдруг взглянул на нее в упор. — Почему ты меня оставила? Может, после стольких лет ты наконец скажешь мне правду?
— У нас с тобой не было будущего.
— Ложь! — Его глаза засверкали. — Мы могли бы быть счастливы. Почему ты отказалась от того, что нас связывало?
Джеслин на секунду закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими на нее воспоминаниями, когда королева Рейна объявила ей, что она дурочка, если рассчитывает выйти за Шарифа, и перечислила ей причины, по которым он этого никогда не сделает. Оказывается, матери Шарифа было известно о бесплодии Джеслин, и это сразу же сломило ее сопротивление. Королева Рейна знала, как ударить побольнее. Тогда же Джеслин поняла, что мать Шарифа ни перед чем не остановится ради достижения своих целей. И на что тогда стала бы похожа их жизнь?
— Я никогда не нравилась твоей матери.
— Ты хочешь сказать, что разрушила наши отношения только из-за этого?
— Не совсем так.
— Тогда как?
Джеслин сжала кулаки. Оказывается, сказать ему о своем бесплодии было ничуть не проще, чем тогда. Она так и не смогла примириться с тем, что не сможет стать матерью…
— Мне тяжело говорить об этом, — с трудом произнесла она.
— Может, тогда разрешишь мне немного тебе помочь? Позволь, например, сообщить, о чем узнал я.
Она вскинула голову.
— И о чем же?
Шариф негромко рассмеялся, но в его смехе не было юмора.
— Моя мать сказала, что вы заключили обоюдовыгодную сделку. Ты говоришь мне «прощай» и получаешь за это кругленькую сумму.
Если бы в эту минуту вдруг пошел снег, Джеслин и то была бы поражена меньше. На несколько секунд у нее отнялся язык.
— Значит, твоя мать проводила беседы не только со мной, — наконец пробормотала она. Ее грудь словно сдавило обручем от боли. — Не было никакой сделки. Я тебя не предавала. Я сделала лишь только то, что считала лучшим для тебя.
— Ты говоришь правду? — надтреснутым голосом спросил Шариф, сдавливая ее руку.
— Одну лишь правду, ваше высочество. В тот день, когда я приняла решение расстаться с тобой, мы с твоей матерью говорили не о деньгах, а о твоей будущей супруге Зулиме. Она сказала, что вы обручены и через полгода ты на ней женишься. — Джеслин стряхнула его руку и отступила на шаг. — Она оказалась права. Ты женился на Зулиме. — Боль, обида, растерянность вновь овладели ею, глаза защипало от слез. — Какое право ты имеешь обвинять меня, если женился на Зулиме, как и говорила твоя мать? — Она повернулась, чтобы уйти и справиться с неожиданными слезами в одиночестве.
— Куда ты? Мы еще не закончили разговор.
Джеслин увернулась от Шарифа и быстро зашагала прочь от бассейна.
— Джеслин! — властно окликнул ее Шариф, и она услышала его шаги за своей спиной.
Ей было нужно побыть одной, прийти в себя от шока, в который ее повергли его слова. Она отказалась от своего счастья ради него, а Шариф, все это время считая ее предательницей, женился на женщине, которую выбрала его мать, и обзавелся детьми!
Возможно, Джеслин не удалось бы убежать от Шарифа, если бы навстречу ей не попались девочки в сопровождении миссис Фишман.
— Ваш папа сказал мне по секрету, что он построил этот бассейн для вас, — шепнула она им на ходу и постаралась улыбнуться как можно естественнее. — Я присоединюсь к вам позже.
Когда до ее комнаты оставалось несколько метров, путь ей преградила королева Рейна.
— Надеюсь, вы поумнели с тех пор, когда я видела вас в последний раз, и понимаете, что проведенная с вами ночь ничего не значит для Шарифа? — с места в карьер начала она. — Это всего лишь похоть, и лишь небесам известно, что он в вас нашел. — Рейна окинула ее пренебрежительным взглядом. — В любом случае это его дело. Пока у него нет жены, он может развлекаться в постели с кем угодно, хотя я уверена, что мой сын снова забыл предупредить вас о том, что он женится.
— Это меня не касается, ваше высочество. А теперь позвольте мне…
— Похоже, в этот раз вам об этом уже известно, — усмехнулась Рейна. — Конечно, слухами земля полнится… Может, вы уже знаете имя его избранницы? Хотя, думаю, вряд ли. Он ведь и в первый раз не сказал вам об этом, верно?
— Шариф упомянул, что подумывает о женитьбе, но он еще не решил, когда и на ком.
— Бедная моя, неужели вы до сих пор не поняли, что Шариф уже давно все решил? Да, и второй его брак будет без любви, но мой сын понимает, что это не так много значит в сравнении с его долгом перед государством. Ему нужен наследник.
Все, с нее довольно, решила Джеслин. Она и так многого натерпелась от этой женщины в прошлом, чтобы сносить ее издевательства.
— Извините меня, ваше высочество, но я хочу вернуться к себе, — твердо проговорила она. — Как всегда, разговор с вами доставил мне истинное удовольствие. Удачного вам дня.
Джеслин скрылась в своей спальне, чувствуя себя совершенно опустошенной. Она знала, что верить матери Шарифа нельзя, но ведь в первый раз она была права! Что, если и сейчас Шариф уже выбрал себе невесту и определился с датой свадьбы? Королева Рейна могла не напоминать ей о том, что Шариф серьезно относится к своему долгу. Но зачем ему нужно мучить ее? Стоило ли ждать все эти годы, чтобы рассказать ей обо всем сейчас? Что это, изощренная месть или за этим кроется что-то другое?..
