Джеслин чувствовала исходящие от Шарифа волны напряжения, но не могла произнести ни слова.
— Или ты покинешь дворец сама, или с помощью моих людей, — негромко, но отчетливо произнес Шариф. И в его голосе сквозил такой холод, что Джеслин показалось, будто температура в кабинете понизилась на несколько градусов. — У тебя десять минут на сборы. Больше я не желаю тебя видеть. Никогда.
Он взял Джеслин за руку и вышел с ней из кабинета, не обращая внимания на гневные окрики своей матери.
— Шариф, ты не можешь так поступить, — пройдя несколько шагов, не выдержала Джеслин. — Ты слишком жесток к ней.
Шариф остановился и повернул ее лицом к себе.
— А то, как она поступила с нами, — не жестоко? Я должен был сделать это давно. Она придумала эту грязную ложь, лишь бы избавиться от тебя. И почему она тебя так ненавидит?
— Потому что я жива, а твои сестры нет, — с дрожащей улыбкой пояснила Джеслин.
— Но в этом нет твоей вины.
— Как объяснить это матери, потерявшей сразу двух дочерей, когда я почти не пострадала?
— Почти? — сразу ухватился Шариф за ее слова. — Когда ты приезжала на похороны, с тобой все было нормально, насколько это было возможно в той ситуации.
Джеслин посмотрела ему в глаза, хотя это стоило ей невероятных усилий.
— Может, это был единственный раз, когда твоя мать сказала правду, — тихо проговорила она. — Я не могу иметь детей. И поэтому ушла. Я слишком любила тебя, чтобы заставить тебя страдать, а ты… ты бы страдал, я знаю это. Тебе нужен наследник и…
— Вот оно что, — перебил девушку Шариф и сжал ее руку. — Значит, ты решила все за меня?
— Я думала, так будет лучше! — с болью в голосе воскликнула Джеслин. — Я не хотела уходить, но подумала, что не смогу ждать, когда ты узнаешь правду и оттолкнешь меня.
— Ты подумала, — повторил Шариф и покачал головой. Его лицо исказилось. — Все эти годы меня терзала мысль, что я ошибся в тебе, раз ты приняла те деньги. — Он мучительно простонал. — Что она со всеми нами сделала?! Почему ты не сказала мне об этом сразу как узнала? Почему приехала на похороны, когда тебе нужно было лежать в больнице?
— Мне поставили диагноз только в Лондоне. К тому времени уже было невозможно обойтись без операции, — через силу произнесла Джеслин, сделав попытку улыбнуться. — Я была потрясена и не верила, что это могло случиться со мной. Потом мы стали встречаться… Мне было двадцать два года, а я была так счастлива, что почти забыла об операции, пока твоя мать не напомнила мне об этом. Сейчас я понимаю, что должна была тебе обо всем рассказать, но очень боялась, что…
— Что я тебя оттолкну, — закончил за нее Шариф, прижимая Джеслин к себе. — Больше никогда так не поступай со мной. Не принимай за меня решение, потому что тебе кажется, что так будет лучше для всех. Еще девять лет без тебя я просто не проживу. — Прочитав недоверие в глазах Джеслин, он потянулся к ее губам. — Не думаешь ли ты, что теперь я тебя отпущу?
— Но ведь я всего лишь учительница, — обвивая его шею руками и принимая его поцелуй, неубедительно запротестовала она.
— И моя невеста.
— Невеста?
— Разве ты забыла, что мне нужна жена?
— Но ведь я…
— Я знаю, — лаская ее губы своим ртом, сказал Шариф. — И мне все равно. Я хочу, чтобы ты была только моей. Моей женой, моей любовью, моей королевой…
Свадьба Шейха Фера состоялась не в сентябре, как предполагали некоторые, а в июле.
Джеслин все еще не могла поверить, что это происходит с ней на самом деле, но белое атласное платье с золотыми нитями, расшитое жемчугом и небольшими бриллиантами, убеждало в реальности происходящего, а небольшая золотая корона делала ее похожей на принцессу. Об этом Джеслин с восхищением сказала Меза, помогая ей одеться к церемонии.
После бракосочетания, когда вслед за Шарифом Джеслин повторила супружескую клятву на английском и арабском языках, она обняла трех девочек, которые в своих бледно-золотистых платьях были похожи на ангелочков.
— Теперь ты наша мама, — немного смущенно сказала Джинан.
— Да, — целуя ее, согласилась Джеслин.
— И теперь нас снова отправят в ту школу, — шмыгнула носом Такия.
Джеслин погладила девочку по волосам.
— Кто это вам сказал?
— Бабушка так говорила, — ответила за сестренку Джинан.
— Вы никуда не поедете, пока сами этого не захотите, — твердо произнес Шариф, неслышно подойдя к ним из-за спины.
— И Джеслин нас будет учить? — с надеждой глядя на отца, спросила Саба.
Шариф с нежностью посмотрел на восхитительно прекрасную Джеслин, которая только что стала его женой.
— Я как раз думал о свадебном подарке… Ты согласишься работать в новой школе недалеко от дворца, любовь моя?
Джеслин повторила про себя его последние слова и поняла, что ей нравится слышать «любовь моя» в устах Шарифа.
— Ты же знаешь, что я не люблю сидеть без дела и обожаю свою работу, — благодарно улыбнулась она. — И девочки станут моими первыми ученицами.
— Мы больше никуда не едем! — закричала Такия и, смеясь, убежала.
— Ты самое большое чудо в моей жизни, — прошептал Шариф, сжимая Джеслин в объятиях.
— Откуда ты знаешь? — со смехом спросила она. — Может, самое больше чудо в твоей жизни еще впереди?
— Все может быть, — согласился Шариф. — Когда ты рядом, я готов поверить в любые чудеса.
Джеслин оказалась права, когда спустя двадцать два месяца после длительных и самых разных видов лечения у них с Шарифом родился мальчик, будущий наследник Сарка…
