– Рашид, нет!!! – Резкий вскрик рванулся из ее груди, заполнив всю больничную палату звоном отчаяния и боли.
Он замер на мгновение на месте, потом развернулся и бросился к ней, побледнев и сверкая глазами.
– Мы ведь с тобой две половины одного целого, – яростно воскликнул он, – так что не смей даже думать об этом!
Ее руки обвились вокруг его шеи, и он легко поднял ее с кровати, как пушинку.
– А теперь мы поговорим по-человечески, – сказал он, садясь на кровать и усаживая Эви к себе на колени. Двумя пальцами он приподнял ее подбородок так, чтобы она видела его глаза, все еще пылающие гневом. – Потому что если ты думаешь, что я стольким рисковал только для того, чтобы все потерять из-за твоего внезапного приступа трусости, значит, ты слишком плохо еще меня знаешь. Придется учиться!
– Положи меня на место! – сердито всхлипнула она. – Мне нельзя волноваться!
– Все твои волнения были только оттого, – возразил он, – что ты изображала из себя Снежную королеву!
Сердитый вздох с шумом вырвался из его груди.
Эви крепче прижалась к нему.
– То, что сделал твой отец, непростительно! – пробормотала она.
– Ну и не прощай его! – недовольно пожал плечами Рашид. – Но ты выйдешь за меня замуж, Эви, – непререкаемым тоном добавил он. – Мы вырастим нашего ребенка вместе, и он будет носить мое имя!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Ты выглядишь потрясающе, Эви, – прошептал брат ей на ухо. – Рашид действительно очень, очень счастливый человек.
Так ли? Глядя на себя в зеркало, Эви невольно задумалась: а чувствует ли Рашид себя действительно счастливым перед их сегодняшней свадьбой?
Три недели тому назад шейх Рашид Аль-Кадах во весь голос объявил мировой прессе о выпавшем на его долю счастье взять в жены Эванджелину Делахи. Но чувствовал ли он себя счастливым, рискуя столь многим в своей жизни?
И более того, чувствовала ли себя счастливой она сама? Ведь тревоги и страхи никуда не исчезли.
И вот теперь она стояла у зеркала в своей старой спальне в Вестхевене, оставшись вдвоем с братом, потому что остальные члены семьи уже направлялись в этот момент в отдел регистрации Городского совета, где меньше чем через час им с Рашидом предстояло стать мужем и женой, и все тревоги вновь обступили ее со всех сторон.
Словно та вооруженная охрана, которую Рашид выставил вокруг Вестхевена, когда было решено, что она переедет сюда до дня их свадьбы.
Забавно, невольно подумала она, ведь они с Рашидом вместе уже целых два года, и с самого начала она знала, что он очень богат, но никогда не ожидала, что он может так своеобразно и зрелищно продемонстрировать свое богатство, до тех пор, пока они не перебрались в Вестхевен. Пресса была в восторге; ее мать намеренно ничего не замечала. Эви же это приводило в ужас.
– Ты чего-то недоговариваешь? – как-то раз спросила она Рашида, когда он приехал в Вестхевен, чтобы поужинать с ними вместе. – Мне по-прежнему что-то угрожает? Для чего понадобилась эта охрана?
– Нет, – покачал он головой. – Но я хорошо усвоил урок, который мне преподали. Нельзя было оставлять тебя в квартире под охраной одного только Азима – этим я снизил твое значение для меня в глазах тех людей, для которых даже любовь измеряется только степенью охраны и пышностью окружения.
– Ты имеешь в виду восточный менталитет?
– Можешь называть это и так, – уклончиво ответил он, не желая поддаваться на провокационный вопрос. – Но теперь все поняли, как ты мне дорога, и ни одна живая душа не осмелится даже подойти к твоему дому, не то что попытаться тебе угрожать.
– Значит ли это, что теперь возле моей комнаты каждую ночь будет дежурить евнух? – не сдержалась Эви.
– Дался тебе этот евнух! – сердито проворчал Рашид, приподнимая бровь. – Тебя преследуют недозволенные ночные видения, что ли? Может быть, это в наказание мне, за то, что я по ночам не рядом с тобой?
Его упорный отказ от близости тоже настораживал Эви. Раньше он не мог удержаться при одном взгляде на нее – Эви отлично помнила, к примеру, тот случай в ее спальне на свадьбе Джулиана! Но теперь Рашид даже прикасался к ней редко. Почему? До сего дня он уклонялся от ответа, хотя Эви уже несколько раз задавала этот вопрос.
– Если бы ты был на моем месте, Джулиан, – вдруг резко повернулась она к брату, встревоженно глядя в его загорелое лицо (он только недавно вернулся из свадебного круиза по Карибскому морю), – ты вышел бы замуж за араба, живущего в мусульманской стране по мусульманским законам?
– Я думаю, настоящая любовь способна все преодолеть, – слегка насмешливо улыбнулся он в ответ.
Но Эви было не до шуток брата.
– Его семья не хочет, чтобы мы поженились, – сдавленным голосом объяснила она. – Его народ не хочет, чтобы я стала его женой! А я сама… я, может быть, добровольно лезу под паранджу!
– О, Эви, прекрати! Ты просто нервничаешь, как и положено любой невесте, – примирительно сказал Джулиан.
«Почему же тогда меня не оставляет чувство, будто я совершаю ошибку?» – мысленно обратилась Эви к своему отражению в зеркале.
Перед ней стояла женщина с встревоженными глазами, которая решилась соединить в свадебном платье традиции двух совершенно разных культур.
Подвенечный наряд был выполнен прямо здесь, в Вестхевене, специально приглашенным очень известным модельером, которого Рашид попросил сделать нечто особенное, одновременно и шокирующе простое, и неописуемо восхитительное.
Платье получилось коротким, узким, с простым воротом и длинными свободными рукавами в восточном стиле. Роскошная, расшитая золотом ткань была украшена жемчужной нитью.
К платью прилагалась маленькая шапочка из такой же расшитой золотом ткани и украшенная жемчугом, отчего казалось, будто вокруг головы Эви разливается сияние. По совету модельера Эви распустила волосы, и длинные золотистые пряди свободно рассыпались по плечам.
– Встреча средневековой Англии с таинственным Востоком, – оценила платье Кристина, отправляясь вместе с Люсиндой в Совет. Именно такой эффект и задумал модельер, когда увидел Эви.
У дверей ждал сверкающий лимузин, два месяца назад принимавший участие в другом свадебном торжестве.
– Веселей, сестренка, – попытался подбодрить ее Джулиан, садясь за руль. – Ты ведь собираешься на свою собственную свадьбу, а не на похороны.
Верно, все верно, подумала Эви, но отогнать от себя черную тень тревоги так и не смогла.
Тень эта была очень определенного и ясного происхождения – отец Рашида. Его семья. Его народ. Никто из них сегодня на свадьбе не появится. Отец Рашида слишком слаб и не может пока что выдерживать такие долгие перелеты. Сестра Рашида не может приехать, потому что один из ее детей болен. Люди из его посольства, к их величайшему сожалению, все как один очень заняты государственными делами.
Но Эви не была дурочкой. Она слишком хорошо видела, что ее откровенно избегают.
Городской Вестхевенский совет располагался в здании из красного кирпича, занимавшем главенствующее положение на центральной площади. Сегодня перед ним собралась небольшая толпа любопытных, желавших посмотреть на свадьбу, в том числе и вездесущие репортеры.
Автомобиль остановился у широких ступеней Совета. Наверху Эви увидела стоящего в ожидании ее Рашида. На нем был темный шелковый костюм с белой рубашкой и темным же галстуком.
Когда она встретилась с ним глазами и он начал быстро спускаться к ней, Эви могла только бессильно сказать себе: да, Джулиан прав, я не могу жить без него.
Открыв ей дверцу лимузина, Рашид одобряюще сверкнул глазами.
– Прекрасно, – мягко шепнул он.
Защелкали затворы фотоаппаратов, замерцали вспышки, люди зашумели. Эви машинально надела на лицо улыбку и подала Рашиду руку.
Гражданская церемония бракосочетания должна была проходить лишь при нескольких свидетелях. После чего им предстояло вернуться в Вестхевен, где остальная часть гостей ожидала христианской церемонии.
