Виталий уехал к себе домой, потом — на работу, а я в состоянии полной эйфории попыталась заставить себя писать. Основную часть материала настрочила на автомате, а вот как дошла до себя, дело застопорилось. Писать, что из-за меня возник скандал или не писать? И если да, то как? Впрямую, с именами, или намеками? От первого лица, словно со стороны? Никогда с подобным не сталкивалась!
Гадала, гадала, в результате, отложила статью и отправилась в магазин. Вечером Виталия кормить надо!
Вернулась — оба телефона как с ума сошли. Надрывались один громче другого. Схватилась за городской. В мобильнике определитель. Могу после позвонить кому надо.
Естественно, Инесса из «Желтухи». Легка на помине!
— Настюшенька, — просюсюкала. — Прими мои самые горячие поздравления!
— С чем? — ошалела я.
— С грядущей свадьбой, естественно. Так за тебя рада! Уж как рада!
— Никак пресс-конференцию успели собрать?
— Нет, пока действуют конфиденциальные источники. Надеюсь застолбить эксклюзив по старой дружбе.
Тоже мне старая подруга! Тем не менее вежливо отвечаю:
— Извини, не могу. Эксклюзив уже своей газете обещала. Сама понимаешь, иначе неэтично.
— Но ты мне, между прочим, обязана. Я притормозила материал про вчерашний вечер.
— Спасибо тебе, конечно, огромное, но ведь не я тебя просила, а, насколько понимаю, конфиденциальный источник?
— В общем, да, — нехотя призналась она. — Но, может, все-таки эксклюзивчик?
— После свадьбы, — отрезала я.
— Честно? — аж задохнулась она от счастья.
— Честно. — Кто знает, хоть она и отвратительная баба, но вдруг еще понадобится. В одном мире варимся. А поссориться с ней я всегда успею.
— Еще один, последний вопросик, Настюшенька. Клянусь, не для печати.
— Давай.
— Саблина-то тогда в интервью врала… ну, насчет…
— Можешь не продолжать, — перебила я. — Абсолютная чушь и клевета!
— Я тогда и сама так решила, — вздохнула Инесса.
А я подумала: «Похоже, этим ужасным вопросом меня теперь будут мучить до конца жизни! Придется все-таки дать интервью для «Желтухи»».
Телефон звонил не переставая. Все знакомые журналисты жаждали поговорить со мной, кто по поводу фокстротного побоища, а кто уже и по поводу замужества. Конфиденциальные источники работали на пределе возможностей. Потом пришел Виталий, и я решительно выключила оба телефона.
На другой день, стоило мне появиться в редакции, последовал вызов к главному.
— Ну, Танеева, обещала ты мне сенсацию, и она вполне состоялась. Такой загогулины не ожидал от тебя. Правда, что ли, за Ливанцева выходишь, или это его пиар-ход?
— Правда, Юрий Михайлович.
— Поздравляю, — дежурно произнес он и тут же скороговоркой добавил: — И морду он в клубе бил?
— Да у вас ведь должны быть фотографии.
Он погрустнел:
— Накладка со снимками вышла. У фотографа нашего камеру как раз в этот момент заклинило.
Ну, Генка! Вот человек! Ведь меня решил прикрыть! Родина, Гена, тебе этого не забудет!
— А, да теперь не важно, — махнул рукой главный. — Ты как, Настасья, со свадьбой и прочим, надеюсь, о родной газете не забыла.
Вот он, час торжества моего!
— Я ведь давно обещала сделать эксклюзив.
У него даже рот раскрылся:
— А, ты тогда в этом смысле?
Пришлось приврать! Главный остался в полном восторге и сатисфакции. Не уверена, что в таком же восторге будет пресс-служба Виталия, но, надеюсь, уговорим и их.
Танька, увидев меня, расплылась в сладчайшей и фальшивейшей улыбке.
— Ну, ты, Танеева, лиса! Хитрюга-а. Всех обманула. Чиновник у нее из московского правительства завелся! А это, оказывается, Ливанцев ей бриллианты покупает. А я-то думаю, что это с чиновниками случилось? Кто это из них так расщедрился. Теперь-то понимаю. Но, Настька, размах у тебя для меня неожиданный. Самого Ливанцева у красотки Саблиной увела. Мы-то гадали, почему он ее бросил? А его сердце, выходит, простая девушка покорила.
— Ни от кого я его не уводила.
— Расскажи кому-нибудь другому.
Больше я с ней не спорила. Бесполезно. Танька в своей правоте уверена. Ее не переубедишь. Она продолжала засыпать меня вопросами про Виталия. И какая у него квартира, и сколько машин, и какие родители, и где собираемся жить, и собираюсь ли работать после замужества… Еле успевала отвечать. Наговорила на большое интервью.
Мне показалось, что Зоська, как обычно, молча вздыхает и страдает, однако я ошиблась.
Через месяц я принесла Зосе и Таньке приглашения на свадьбу. Зося, зардевшись, спросила:
— Настя, а можно я не одна приду, а с Геной. — Это она имела в виду того самого фотографа, который меня прикрыл. Я выдала ей еще одно приглашение.
— Конечно, Зося, буду очень рада. Он отличный мужик.
Зося зарделась сильнее прежнего.
Пока мы с Виталием готовились к свадьбе, жили в основном у меня. Нам здесь хорошо было, хотя и не всегда удобно, потому что Виталию приходилось за каждой ерундой мотаться к себе. Но нас и это не особо тяготило. Потом решим квартирный вопрос. После свадьбы. Большой и громкой. Приглашено пол-Москвы. Ничего не поделаешь. Отрабатываем ливанцевский статус. Жаль мне только одного: никто из моих родных не дожил до этого прекрасного дня. Не увидят они моей свадьбы.
В день свадьбы, пока Ливанцев плескался под душем, я вдруг вспомнила про бабушкин чайник. Пусть он станет и нашей с Виталием семейной реликвией. Неспроста ведь он выплыл на свет в тот день, когда мы познакомились. Вот достану сейчас и поставлю на почетное место в кухне!
Взобралась на лестницу и начала вынимать вещи из антресоли. Чайник в дальнем углу оказался. Посреди полного разгрома дверь ванной распахнулась, и из нее вышел Виталий, обмотанный полотенцем. Вышел и застыл на месте.
— Ну, — говорит, — и дежа вю! Неужели опять мне чужие трусы подбираешь? Смею напомнить, у меня теперь здесь своих полно.
— А вот и не угадал, — отвечаю. — Я чайник доставала.
Он уставился на него, как баран на новые ворота.
— Я им пользоваться не собираюсь. Просто хочу поставить на кухне. Будет семейная реликвия. Во-первых, это первое совместное приобретение моих дедушки и бабушки. А во-вторых, я его снова нашла в тот день, когда тебя спасала.
— Помню. — Теперь он взирал на чайник с нежностью. — Правильно, Настя. Поставим его на почетном месте и станем детям, а потом внукам рассказывать, как я голый выскочил на тебя из кустов, а ты, вместо того, чтобы испугаться и убежать, привела домой, отогрела и вышла замуж. Давай-ка помогу тебе остальное закинуть обратно!
