Отпусти меня - Наталья Евгеньевна Шагаева

Уютный зал для торжеств в стиле кабаре. Приятная музыка звучит фоном, фуршет с множеством закусок, официанты с шампанским, приглушенный свет, светильники в виде шаров под потолком. Все нереально, как в кино, и я в данный момент главная героиня в этом фильме. Это словно грандиозные смотрины, где каждый пытается меня оценить.

Мне не просто волнительно, мне дурно. И жарко, мурашки по коже. Туфли вновь жмут, неудобно, хочется прикрыть плечи и вообще спрятаться от десятка глаз. Стараюсь улыбаться и держать осанку, крепко держась за руку Калинина, стискивая в ладони рукав его идеального костюма.

Гости только собираются, мы с Романом еще ни с кем не общались, просто киваем в знак приветствия, а мне уже трудно дышать.

– Выпей, – Калинин протягивает мне бокал шампанского.

– Мне бы воды, – шепчу ему в ответ.

– Выпей шампанского, оно немного тебя расслабит.

Киваю, принимая бокал. Пью: вкусно, освежает.

– Только не оставляй меня, – шепотом прошу Романа. Он поворачивает голову, всматривается мне в глаза, а потом наклоняется ближе.

– Видишь вон того мужчину в тёмно-синем костюме? – указывает глазами куда-то вправо. – Того, который сейчас вытирает лоб платком.

– Да, – шепчу ему в ответ.

– Это Петр Смольников. Депутат законодательного собрания. Недавно был большой скандал, когда местный канал раскопал его связь с дочерью водителя. С девочкой, которой едва исполнилось восемнадцать. Причем связь была принудительная. Скандал замяли, закрыв всем рты большими деньгами, шантажом и угрозами, обратив все грязной «уткой».

Смотрю на мужчину во все глаза и не верю, что депутат, на первый взгляд солидный, серьезный мужчина может… Я даже слов подобрать этому не могу. Отпиваю еще шампанского, пытаясь переварить.

– Вон с виду милая женщина. Екатерина Акишина. Судья. Эта уважаемая особа питает слабость к молодым мальчикам и алкоголю.

– Зачем ты все это мне говоришь? – не понимаю я.

– Это я к тому, что они всего лишь люди. Со своими пороками и слабостями. Вроде бы серьезные и уважаемые люди, слуги народа, но с множеством скелетов в шкафу. Ты лучше их, чище и выше. Их оценка тебе не нужна. Будь улыбчивой, вежливой, но холодной. Если хочешь – высокомерной, но ни в коем случае не принимай их всерьез.

– Зачем тогда они все здесь? Я думала, это твои друзья.

– У меня нет друзей. Мы все играем роли и ведём выгодные для нас партии. Расслабься, Елизавета. Эту роль я отыграю за нас двоих.

Киваю и допиваю шампанское. В этот момент меня накрывает вторым разочарованием. Представляя себе помолвку, я не ожидала выгодной для Романа игры. Есть что-нибудь в этом мире настоящее?

Беру еще один бокал шампанского, занимая руки. Не пью, просто кручу бокал в руках, напиток хоть и вкусный, но напиться в мои планы не входит.

Дальше начинается вереница совершенно незнакомых мне людей. Мужчины, женщины, их жены и мужья. Есть даже знакомые лица в виде той бывшей балерины, с которой мы ужинали. Киваю, улыбаюсь, иногда смущаюсь на комплиментах. В какой-то момент волнение отступает, и все лица расплываются. Радует только то, что роман не отпускает меня, поддерживая, ведя все беседы и отвечая на ненужные вопросы. Вечер мне напоминает сцену в иммерсивном театре: я вроде бы внутри пьесы, но не играю роли, как окружающие, а наблюдаю и восхищаюсь блистательной игрой. Но все же игрой…

Когда ритуальные приветствия и фальшивые поздравления заканчиваются, я выдыхаю.

– Потанцуем, – Роман, как всегда, не спрашивает, просто оповещает и тянет меня за руку. И я благодарю бога, что когда-то давно занималась танцами. И, наверное, не опозорюсь сейчас. – Расслабься, – Калинин подхватывает меня за талию и руку. – Я поведу, просто доверься.

Улыбаюсь, на секунду прикрывая глаза, пытаясь отдаться его рукам, но напряжение все равно не отпускает. Музыка, мы начинаем движение, но я сбиваюсь на каждом шаге.

– Елизавета, – его горячие дыхание где-то возле моего уха вызывает мурашки. – Ты прекрасно двигаешься. Это платье безумно тебе идет, мне нравится, что оно подчёркивает твою чистоту. Забудь обо всех, просто отдайся мне, – звучит двусмысленно, и я вспыхиваю, но действительно забываю обо всех вокруг, поддаваясь мужчине.

Наш танец становится чем-то очень личным, глубоким и приятным, по крайней мере, для меня. Кажется, я чувствую только Романа. Тело никогда не было настолько чувствительно. Его рука на моей талии жжёт кожу даже через платье. Его ладонь, сжимающая мою руку, невероятно горячая. Его близость, запах и раскованные движения пьянят похлеще шампанского. Его глаза по-прежнему стальные, холодные, но смотрят только на меня. Сама не замечаю, как наш танец подходит к концу. Подрагиваю, словно мы не танцевали, а занимались чем-то интимным.

– Спасибо, – целует мою ладонь. – Устала?

– Больше перенервничала.

– На втором этаже есть отдельная женская комната. Отдохни там немного, тебя никто не потревожит. А я переговорю с нужными людьми, – провожает меня к лестнице и отпускает.

Медленно поднимаюсь, радуясь передышке. Ноги действительно ноют. А в общем, не все так плохо, как мне казалось. Все мои глупые разочарования стерлись. Если Калинину нужен этот вечер и эти люди, пусть будут.

«Он так живет, – напоминаю я себе. – И поэтому многого добился. Законы бизнеса диктуют свои условия».

Прохожу в комнату отдыха. Мягкие диваны, пуфики, зеркала и пара дверей в уборные.

Мою руки, прислоняю их к щекам, чтобы немного остыть. Щеки горят, тело еще подрагивает от нашего танца. Глубоко дышу, рассматривая себя, поправляя платье. Прохожу в комнату с диванами, наливаю себе пластиковый стаканчик воды из кулера и сажусь, с удовольствием скидывая туфли. Такого блаженства я еще не испытывала.

Вздрагиваю, когда в комнату проходит женщина в длинном, черном платье. Стараюсь не пялиться, отворачиваясь. Роман сказал, что меня никто не побеспокоит, но это женская комната – мало ли кому захотелось отдохнуть.

– Добрый вечер, – она привлекает к себе внимание. Поворачиваюсь и сглатываю, на минуту приходя в ступор. Передо мной стоит высокая, стройная женщина с бокалом шампанского в руках. Платье в пол, с длинными рукавами и высокой талией, подвязанной шёлковой алой лентой. На ее голове черный шелковый платок в виде чалмы и длинные серьги нити. Красиво, она похожа на восточную королеву. Но пугает меня не это, а шрамы на ее щеках и скулах. Это ожоги.

– Добрый, – киваю, ругая себя за то, что пялюсь на ее недостатки. Мне вдруг становится ее жаль. Пытаюсь улыбнуться.

– Поздравляю с помолвкой, – произносит она и садится напротив меня в кресло.

– Спасибо.

Женщина ставит бокал на подлокотник, подбирает подбородок и с интересом меня рассматривает. Хмурюсь, осматривая себя, не понимая, чем вызвано такое откровенное внимание.

– Красивая. Молодая. Слишком молодая. Сколько тебе лет? – спокойно спрашивает она. Неожиданно.

– Что?