женщина, и я застываю на месте. Меня словно окатывают ледяной водой. Тело пока в шоке. – Теперь ты уделишь мне несколько минут своего времени? Сядь, пожалуйста.
Оборачиваюсь и иду назад, сажусь на диван и уже более внимательно изучаю женщину.
– Как жена? – голоса совсем нет, я хриплю.
– Уже бывшая. Не оповестил тебя Калинин? – усмехается.
Бывшая…
Да, не оповестил… обидно. Но уже не смертельно. У взрослого мужчины должно быть прошлое.
– Я Марина, – представляется она и тянет мне руку. Пожимаю прохладную ладонь, не понимая, что эта женщина от меня хочет.
– Елизавета.
– Красивое имя, тебе подходит. – Не чувствую в ее тоне злости, иронии или язвительности. – Беги от него. Прямо сейчас.
– Если ваш брак не сложился, это еще не значит… – пытаюсь быть выше всего этого.
– Наш брак… – усмехается она, перебивая меня. – Бумаги о нашем разводе – всего лишь формальность. Мы живём в одном доме и по сей день. Но ты права, наш брак, бракованный изначально. Беги. Пока есть такой шанс. У меня он был, и я жалею, что не воспользовалась им.
– Что? Не понимаю. Как живете в одном доме? О чем вы говорите? – в ушах начинает шуметь.
– Тихо, выпей воды. Дыши, моя хорошая, – так ласково, как мама, произносит она. Поднимается с места и запирает дверь. Мне становится не просто тревожно, я начинаю задыхаться от потока информации.
Этого не может быть.
Все не так…
Есть объяснения.
Меня же не прятали в качестве любовницы.
– Мы женаты уже десять лет. Роман Калинин бездушная машина. Ты очередная его покупка, от которой он хочет получить дивиденды, – женщина проходится по комнате, на несколько секунд задерживается возле зеркала, рассматривая себя.
– Я все равно не понимаю… Какие дивиденды, что с меня взять? – всхлипываю, стараясь не плакать. Женщина возвращается в кресло, подаётся ко мне и внимательно рассматривает, словно я диковинная вещица.
– Может, ты и сама не против? – Молчу в ожидании продолжения. – Знаешь, Роман Калинин очень щедрый мужчина. Материальными благами не обидит. Щедро откупится, когда придет время.
– Откупится от чего?! – повышаю голос, а самой хочется кричать, требовать, чтобы не медлила и объяснила, наконец, что происходит.
– Роману нужна показная примерная жена и ребенок. Это долгосрочный проект. Твоё примерное будущее на пять лет… Ты являешься его милым дополнением и показателем надёжности и статуса. После рожаешь и воспитываешь его ребенка. А потом твой ресурс исчерпывается, и тебя удаляют из своей реальности. Вот так просто, без любви и жалости.
– Зачем? – все, что могу сказать я.
– Ничего личного, Лиза, только бизнес. Ради денег и власти он погубит не одну душу. Мою уже не спасти… Беги.
– Но Валерия сказала, что… – замолкаю, потому что женщина начинает смеяться.
– Эта сука с тобой подружилась? Да? Этого стоило ожидать. Валерия его любовница. Они периодически, я бы даже сказала стабильно, сношаются. Не верь никому, моя хорошая.
У меня голова кружится от потока информации. Я словно попала в какой-то старый дешёвый сериал. Так не бывает. Мне по-прежнему ничего непонятно. Как в одном мужчине может укладываться столько расчёта? У него и так все есть, зачем ему еще такой ценой?
– Почему я должна верить вам? – холодно спрашиваю в надежде оставить Калинину шанс на оправдание. Может, это просто очень обиженная и несчастная бывшая жена.
– Быстро учишься, – усмехается Марина. Несмотря на шрамы, она выглядит хорошо, но, когда улыбается, становится не по себе. Она вынимает телефон и намеренно демонстрирует мне номер Романа. Набирает и ставит на громкую связь. Он долго не берет, и с каждым последующим гудком мое сердце ускоряет ритм, и, когда через бесконечное количество гудков Роман отвечает, оно словно обрывается.
– Да, – как всегда холодно отвечает Роман.
– Тебя можно поздравить с новой жертвой твоих амбиций? – так спокойно спрашивает Марина.
– Марина… – глубоко вдыхает в трубку. – Давай мы поговорим дома.
Дома… у них есть общий дом. Зажимаю рот рукой, чтобы не выдать себя.
– Почему я узнаю о твоей помолвке от посторонних людей? Я бы хотела тебя поздравить.
– Я посчитал, что тебе это неинтересно. Ты ведь не любишь фарсы.
– То есть твоя помолвка – очередная прихоть твоих амбиций?
– Можешь называть это как угодно, я живу по расчёту.
– Девочку пожалей, – женщина понижает голос.
– Обсудим дома, – настойчиво произносит он, ничего не отрицая.
Мне уже достаточно. Мне даже много, через край. Но его жена, видимо, решает добить:
– Любовнице привет. И передай, что это бордовое платье ей не идет, – насмешливо кидает она. И это Роман тоже не отрицает.
– Ты здесь? – впервые слышу в его голосе столько раздражения. Эта женщина выводит Калинина на настоящие эмоции. – Где ты?
– Я сама тебя найду, – отвечает Марина и скидывает звонок. Ничего не могу сказать, поток слез застилает глаза. Ком в горле мешает говорить. Да и не хочу я разговаривать.
Дура.
Боже, какая дура.
По поведению Калинина было все понятно с самого начала. Но сквозь мои розовые очки я этого не хотела замечать. Он не оставлял мне шансов.
– Здесь есть дверь на технический этаж, который ведет к чёрному выходу. Я вызову тебе такси. Беги. Я задержу Романа. Иначе он больше не даст тебе такого шанса.
– Жена, любовница… почему я… – несвязно спрашиваю я. – Почему не вы?! – завожусь в истерике.
– Роман Константинович у нас эстет, – иронизирует Марина. – Он любит, когда все сыграно идеально. Мы, к сожалению, на главные роли в его пьесе не подходим. Я уже не могу ему ничего дать. Он все сломал. А Валерия… Валерию он ценит только как дрессированную овчарку и удовлетворяет с ней естественные потребности. Общество, мнение которого для него сейчас важно, оценит только такую, как ты. Его репутация очень сильно подорвана мной. И он пытается все замазать твоей чистотой, потому что…
– Хватит! – прерываю ее, соскакиваю с места, пытаясь глубоко вдохнуть. Но внутри все сжимается, сдавливая грудь. Есть что-то человечное в этом мужчине? Он словно бездушное животное. Хотя даже у зверей есть хоть кое-то сострадание.
– Налички у меня с собой мало. Все деньги на картах, которые принадлежат Калинину. Снимешь деньги – сразу засветишься, – она забирает телефон и пластиковые карты и отдает сумку мне. – Там хватит на дорогу домой. Никуда не заезжай, никому не звони. Не суйся в аэропорт и железнодорожный вокзал. Только автобусы. Я не смогу его долго сдерживать. Постарайся скрыться. Может, у тебя получится, – как-то обречённо говорит она мне, словно не верит, что получится. Но я уже не могу анализировать. Я хочу вырваться на свободу и глотнуть свежего воздуха, иначе меня разорвет от внутренней боли.
***
Прохожу в здание автовокзала и бегу к кассам, ничего не замечая на своем пути. Очередь. Останавливаюсь, оглядываюсь, дышу. Холодно. Обнимаю себя руками. Рядом стоящая женщина с огромной клетчатой сумкой внаглую рассматривает меня, даже не думая отвести взгляд. А посмотреть есть на что –
