Хейли усмехнулась.
— Да, дорогой.
Несколько мгновений Макс смотрел на нее сверху вниз, затем прижался щекой к ее виску.
— Скоро я возненавижу это слово.
— Хм… в таком случае, как же тебя называть? — чуть помедлив, спросила Хейли. Пауза потребовалась ей для того, чтобы во всей полноте ощутить прикосновение Макса.
— По-прежнему, — тихонько проворчал тот. — Это самое распространенное обращение, которым пользуются супруги. Не будем отступать от правила.
Хейли и не хотела отступать. Ей нравилось говорить Максу «дорогой» и слышать в ответ «дорогая».
— Для нас главное — вписаться в царящую в ашраме атмосферу. Для этого придется действовать в рамках представлений Мелинды Мейвелл. Опасно обманывать ее ожидания. Если Мелинда заподозрит неладное, нам несдобровать. Насколько я понимаю, у нее нет недостатка в девушках вроде нашей Сюзи. Я еще смог бы противостоять им поодиночке, но если все они соберутся разом…
После этих слов Хейли испытала прилив тревоги, правда, несильный — выпитый бренди сыграл роль анестезии. Тем не менее она еще отчетливее поняла, насколько важно постоянное, ежеминутное соблюдении правил затеянной ею и Максом игры.
— Поэтому, когда окажемся в ашраме, — продолжил Макс, — прошу тебя в точности следовать моим указаниям, тогда в острый момент я смогу не сомневаться, что все будет в порядке.
Снова он говорит о сомнениях, подумала Хейли. Видно, у него все-таки есть мысль, что я способна подвести…
Ей до чертиков захотелось доказать обратное, поэтому она шепнула:
— Как думаешь, Сюзи сейчас подсматривает за нами? — а когда Макс кивнул, подставила ему губы со словами: — Поцелуй меня, дорогой!
Глаза Макса вспыхнули. Впрочем, подобный эффект мог лишь почудиться Хейли, потому что в следующее мгновение Макс наклонился и прильнул к ее губам…
Поцелуя нежнее Хейли не испытывала за всю свою жизнь. Подумать только, что в конечном счете все это делалось ради Мелинды Мейвелл. Вернее, ради приглашения в ашрам.
Ради сбора материала, на основе которого ты потом напишешь разгромную статью, дорогуша, напомнил знакомый насмешливый голосок.
Однако Хейли сейчас было не до него. Сладостное прикосновение губ Макса в соединении со звучащей в гостиной мелодией порождали настроение, которое можно было определить единственно как романтическое. Не поддаться ему было выше сил Хейли.
Спустя несколько мгновений, с явной неохотой прервав поцелуй, Макс тихо заметил:
— Сейчас логичнее всего было бы отправиться в спальню… дорогая.
Хейли могла бы поклясться, что в хрипловатых звуках его голоса сквозит волнение. Саму ее с головы до ног сотрясала мелкая дрожь. Скрыть данный факт не представлялось возможным, поэтому, машинально проведя языком по хранящим вкус поцелуя губам, нарочито громко, с расчетом на посторонние уши, Хейли произнесла:
— А не пора ли нам баиньки, дорогой?
По ее собственному мнению, глупее фразы трудно было придумать, но в настоящей ситуации та пришлась в самый раз.
— Замечательная мысль, дорогая!
Воодушевление, с которым Макс произнес эти слова, показалось Хейли не таким уж показным. Как бы то ни было, Макс приобнял ее за плечи и повел к выходу.
И она пошла — чувствуя себя подобием медузы, так как от волнения все ее внутренности словно превратились в подрагивающее желе. Счастье, что ей пока удавалось сдерживать эмоции.
Приблизившись к порогу гостиной, Хейли и Макс, во-первых, услышали звуки тихих, поспешно удаляющихся шагов, а во-вторых, убедились, что дверь действительно слегка приоткрыта. Как раз настолько, чтобы можно было незаметно подсматривать в щелочку.
Они переглянулись. Предположения относительно действий Сюзи нашли полное подтверждение.
В то же время это не означало, что та прекратила наблюдение.
— Идем, дорогая, — сказал Макс. — Я сгораю от нетерпения…
В обнимку они поднялись по лестнице на второй этаж и двинулись к спальне.
Хейли уже побывала здесь по возвращении с работы — для Сюзи после похода по магазинам — но все равно заново испытала удивление, войдя с Максом в эту комнату. Судя по всему, спальня принадлежала даже не тетке Джейн Вулворт, от которой та получила в наследство этот дом. И не родителям тетки, а, скорее, прадеду и прабабке. Впрочем, прапрадед и прапрабабка тоже вполне могли быть владельцами этой спальни.
Здесь стояло несколько комодов и сундучков из полированного дерева, в обилии также были толстые ковры, плюш, густая бахрома, разномастные кисти, навешанные где только можно, и картины в тяжелых рамках. Обои в полоску явно не менялись с тех пор, как вошли в моду, а случилось это, наверное, еще во времена О'Генри.
Словом, спальня была совершенно несовременная, но очень… добротная, что ли, во всяком случае, именно это определение пришло Хейли на ум.
Правда, сейчас ее больше занимало другое — что будет происходить между нею и Максом. Начатое в гостиной непременно должно иметь продолжение, хотя бы потому, что в коридоре вновь слышны крадущиеся шаги Сюзи.
Готова спорить, эта нахалка не постесняется приоткрыть дверь спальни, промелькнуло в мозгу Хейли.
И почти сразу же она скользнула взглядом по кровати — нет, по брачному ложу — где наверняка уместилось бы человек пять, при условии что лягут поперек. Эта обширная постель таила перспективы, от которых перехватывало дыхание.
Вероятно, Макс тоже подумал о чем-то таком, потому что повернулся к Хейли и пристально взглянул на нее сверху вниз. Она застыла, пораженная странным ощущением, будто Макс видит ее насквозь. И что понимает, насколько напряжены ее нервы.
Не стой столбом, скажи что-нибудь, требовал здравый смысл. Но Хейли молчала, прекрасно осознавая, что если заговорит, то сразу выдаст свое волнение.
Вместо нее заговорил Макс.
— Наконец-то мы здесь, дорогая, — сказал он, покосившись на дверь. — Этого момента я ждал целый день!
Хейли слегка кашлянула, словно пробуя голос.
— Я тоже по тебе соскучилась… милый.
Новое обращение она добавила после некоторой паузы, вспомнив, что сказал Макс о слове «дорогой».
Тот едва заметно улыбнулся, явно оценив попытку внести в их диалог разнообразие.
Глядя на него, Хейли вдруг подумала: ох, что же это я делаю?! Подобный эксперимент способен завести далеко…
До сих пор у нее действовало жесткое правило: с коллегами никаких интимных отношений. Ничего хорошего из этого не получается. Наоборот, одни неприятности. Однако в этот раз Хейли дала слабину.
Правда, Макс не коллега, к журналистике не имеет никакого отношения… Но дело-то у них сейчас одно. Мало того, связанное с определенным риском.
