Под «выходом из дому» подразумевался поход в деревенский магазинчик, но докладывать ему она не обязана.
Хантер небрежно оперся рукой о камин:
– Когда? Во время обеда?
Она уже приготовилась наговорить ему Бог знает что – не он ведь один имеет право развлекаться, – но спохватилась. Вчера уже врала – насчет свидания в следующую субботу. Хватит, пожалуй, лгать. Однако ничего убедительного в голову не приходило, и потому получилось задиристее, чем хотелось бы:
– А вам-то до этого какое дело?
И слова эти, и тон ее Хантеру явно пришлись не по душе. Он спокойно убрал руку с каминной полки, выпрямился и назидательно произнес:
– А мне-то до этого такое дело, что как раз я всегда помогаю вам выкрутиться из самых неприятных положений.
– Вы… вы мне «помогаете выкрутиться»?! Вот это да! Вы… вам вообще… да вы в основном где-то пропадаете, и не «во время обеда», а целый день!
– Так, значит, в прошлую субботу вы не нуждались в моей помощи?
Хантер, похоже, разозлился не меньше ее. Да, такое было, но ведь то случай, и больше он никогда не повторится!
– Не нуждаюсь я ни в каких… спасителях!
– И сами способны оценить, кого следует приглашать в дом на чашку кофе, а кого – нет?
– Представьте, способна! Разберусь! Он только хмыкнул.
– Так в следующий раз, когда вы окажетесь в беде и позовете на помощь, выручать не прикажете?
– И не подумаю звать на помощь! – взвилась Пернел и, совсем уже не владея собой, выпалила: – Мне уже двадцать два; слава Богу, пора приобрести кое-какой опыт!
И тут же пожалела об этих своих словах: глаза его как-то странно блеснули, мускулы лица напряглись, он придвинулся к ней ближе.
Что же будет теперь? Не спуская с нее горящего взора, Хантер сбросил пиджак, развязал галстук… Она глядела на него как завороженная. Он внезапно протянул руки и со всей силой переполнявшей его ярости схватил ее в объятия.
– Лучшего шанса приобрести опыт у тебя не будет, так начинай сейчас! – Тяжко дыша, он нагнулся к ней – и губы его впились в ее губы.
Этот поцелуй не похож на прежние: не теплый, мягкий, нежный, а злой, грубый, жестокий. Она любит его, да, но чтобы он так ее целовал, – о нет, нет!..
– Нет!.. – вскрикнула она вслух и попыталась его оттолкнуть.
Ей это как будто удалось, но губы его тут же опять накрыли ее рот. Она сопротивлялась изо всех сил, толкала его, извивалась… Тщетно! Они чуть не падали, теряя равновесие, но Хантер неумолимо тащил ее в сторону кушетки.
Что же это такое происходит?! Она вовсе не намерена усаживаться с ним на кушетку! Она сумеет сохранить вертикальное положение! Миг – и оба они внезапно оказались в горизонтальном, лежащими на кушетке. А с ней-то это как получилось?!
– Прекратите сейчас же! – в панике кричала Пернел, чувствуя на себе тяжесть его тела.
– Тебе придется многому научиться! – рычал Тримейн, не обращая никакого внимания на ее протесты. Губы его снова захватили ее губы.
– Отпустите меня! – возопила она, как только смогла громко.
– А как же насчет «приобрести кое-какой опыт»?
Но возможности ответить ей он не дал, зажав ей рот поцелуем.
Какие дивные у него губы, какие нежные – и сильные… Пернел все еще пыталась вырваться, а он не отпускал ее. «Ну-ка, приобретай свой опыт!» – казалось, дразнили его губы, его руки… Поневоле кулачки ее разжались, глаза закрылись… она уже не отталкивала его, не колотила, а просто обнимала его и прижимала к себе.
– О, Хантер! – раздался ее возглас – по правде говоря, девушка не совсем представляла, на земле она или на небе.
Даже когда голова его откинулась и он посмотрел в ее широко раскрытые, испуганные коричневые глаза, она не знала, чего хочет – чтобы он отпустил ее или нет… Вдруг он произнес осипшим, успокаивающим голосом:
– Все в порядке, Пернел. У меня и в мыслях не было насиловать тебя. – И тихонько погладил ее по плечу.
– Я… я… знаю это…
О Боже! Что она вообще знала в эту минуту?
– Знаешь? Вот как?
Прежняя, обаятельная улыбка появилась на его лице, с него мгновенно будто смыло остатки агрессивности. Мягко, ласково он поцеловал ее – как прежде, как ей нравилось с самого начала.
– О, Хантер! – выдохнула она, и руки ее как бы помимо ее воли обняли его за шею.
– Пернел, ты… – начал он, когда губы их разомкнулись.
Но она только теперь почувствовала всю сладость его поцелуев. Целый день она ждала его, столько часов провела в одиночестве, а потом… Она сама к нему теперь тянулась, целовала его, не слыша, не понимая, что он ей пытается говорить между поцелуями. Пламя желания проникало в нее все глубже. Она плотнее прижималась к нему… Он целовал ее лицо, шею, утопил лицо в волнах ее волос, шепча:
– Они так чудесно пахнут… – Он едва-едва касался уголков ее губ. Уже руки его ласкали ее тело через тонкую, легкую ткань сорочки. – Вот это… это совсем лишнее. – Он дотронулся нежными пальцами до края халатика.
Она безмолвно кивнула – халатик слетел, как перышко с птицы. Он все еще щадил ее скромность, не позволяя себе лишить ее последней защиты – сорочки. Но она сама не желала больше никакой защиты. Поцелуи становились все требовательнее, страсть охватывала их все сильнее, тела их прильнули друг к другу. Руки Хантера, ласкавшие до того ее спину, переместились теперь на грудь, нежно гладили бархатную кожу.
– О, Хантер! – ахнула она.
– Тебе хорошо?
– О да! Очень! Очень! – шептала она, прижимаясь к нему и чувствуя только его руки, бродящие под сорочкой по всему ее телу.
«Возьми меня, о, возьми же меня!» – кричало все ее существо. Он скинул с себя рубашку, вот сейчас это и произойдет…
– Дорогая моя, дорогая…
Пернел чуть не потеряла сознание от нахлынувшего на нее чувства. Пальцы его коснулись кружева у нее на бедрах, внезапно замерли – и ушли. Он напрягся в страшном усилии – и вдруг привстал… Обостренными, чуткими нервами Пернел ощутила – мощная волна прокатилась по его телу, сотрясая его до основания.
– Хантер, Хантер?..
Теперь она не понимала, в чем дело: руки его отпустили ее, он отстранился. Ей стало и страшно, и как-то пусто, и холодно: она не защищена уже ничем.
«Он знает! Боже, он знает, как я люблю его!» – мелькало у нее в мозгу. Нет, нет, этого нельзя допустить! Надо как-то опомниться, вернуться к себе – обычной… Но где взять силы? Колокольчики внутри ее вызванивали: он знает, но не хочет брать на себя ответственность. Просто отбрасывает ее, как разгоревшийся уголек, – понял уже: она его любит, любит…
Взгляд ее упал на собственные длинные, обнаженные до бедер ноги – и она пришла в ужас. Так потерять голову! Всего несколько минут назад она готова была предстать перед ним вообще без всего… Непроизвольно и, увы, тщетно одернув завернувшиеся кружева, Пернел привстала с кушетки одновременно с Хантером – и снова испугалась, стоило телам их соприкоснуться. Мысли ее смешались: что же он, хотел позволить себе близость с ней или нет? Инстинкт подсказывал: Хантер так и не осознал всю глубину ее любви к нему. Она не должна допускать себя до того, чтобы уступить ему – своему любимому…
