— Ты быстро привык к жизни миллионера, — пробормотала она, почти засыпая.
— Приспособляемость — моя отличительная черта.
Белла споткнулась. Гил не мог больше сдерживать себя. Он подхватил ее на руки и отнес вниз.
Путешествие Белла почти не запомнила. Уже после полудня она поняла, что звук мотора затих. Она поднялась на палубу и увидела, что катер прибыл в маленькую бухту. Сначала Белле показалось, что здесь никто не живет, но затем она увидела каменную пристань, крутой склон холма, на котором росли оливковые деревья.
— Добро пожаловать на остров, — пригласил Гил.
Он уже успел переодеться. Такая одежда больше ему идет, подумала Белла. Бизнесмен в строгом костюме исчез. Сейчас на Гиле были шорты и свободная футболка. Его волосы блестели на солнце, как полированное дерево.
Вот это да! — подумала Белла. Ее сердце предательски забилось.
Для того чтобы отвлечься, она сказала первое, что пришло в голову:
— У тебя есть остров? Я была права. Ты настоящий миллионер.
Гил улыбнулся.
— Мне здесь принадлежит только дом. Вон там, наверху.
— Какой крутой подъем!
— Ты поднимешься. — Белле послышалась насмешка в его голосе. — Такая танцовщица, как ты…
Белла вздрогнула, будто в нее вогнали занозу. Надо же! Опять. Он решил поразвлечься с Тиной, Танцующей Танго, а потом снова вернуться к своей обычной жизни!
— Думаю, ты прав. Для меня это будет не очень сложно, — с вызовом сказала она, имея в виду не только крутую тропинку.
Последние несколько ярдов Гил помогал ей подниматься, поддерживая рукой. Белла с трудом переводила дыхание. Сам же он дышал легко и свободно, будто на прогулке.
Оказавшись на ровной поверхности, Белла решительно отстранила руку Гила.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Не беспокойся, — ответил он. — Больше мне не придется тебе помогать.
Белла вдруг подумала, уж не собирается ли он сделать из нее узницу своего орлиного гнезда.
— Что? — спросила она.
— Подъемник, — коротко ответил Гил. — Теперь, когда мы поднялись, я могу включить его.
Гил направился к небольшому домику.
Прислонившись к оливковому дереву, Белла позволила себе отдышаться.
Гил двигался легко, несмотря на непривычную каменистую почву. Полуденное солнце уже успело позолотить его кожу. Белла жадно смотрела ему вслед.
Сейчас Гил был просто неотразим. Стоя на самом краю скалы, подняв руку, он отвечал на сигналы с берега, напоминая статую греческого бога. Спокойный. Сильный. Величественный.
О боже! Я пропала! — подумала Белла.
Разумеется, у него были все основания для того, чтобы его уважали окружающие.
Приведя в действие подъемник, Гил заставил его двигаться на той скорости, которая ему нужна. Белла видела, как, напрягаясь и расслабляясь, играют мышцы его плеча. Когда подъемник, скрипя, остановился перед ними, Белла обнаружила в нем их багаж.
— Обычно мы доставляем тяжести в дом на тачке. Не самый изящный способ, — сообщил Гил. — Но надежный. Она, должно быть, стоит около двери в кухню.
Гил кивнул головой в сторону одноэтажного здания с простыми побеленными стенами и красной черепичной крышей. Голубые ставни были закрыты, поэтому казалось, что дом спит. Под окнами, выходившими на море, как стражники, стояли огромные терракотовые горшки. В них росла герань, усыпанная темно-красными цветками.
— Здесь тоже красные цветы. Тебе нравится этот цвет, — непроизвольно заметила Белла.
И тут же пожалела о своих словах. К чему вспоминать прошлое?
— Это цвет страсти, — ответил Гил. — В моей жизни ее слишком мало.
— И ты ищешь ее на танцах? Когда тебе скучно? — с горечью в голосе спросила Белла.
Гил затих.
— Ты так думаешь? — Он медленно произносил каждое слово.
Белла отвернулась.
— Это очевидно.
— Что? То, что я хотел тебя с первого взгляда? — спросил он сухо.
Белла вздрогнула.
— Что?
— Ты, наверное, привыкла к этому.
Она прижала ладони к пылающим щекам.
— Так не принято говорить.
— Не принято у тех людей, которые считают, что секс — только развлечение? — вежливым тоном поинтересовался он.
Белла вспомнила ту дикую ночь, то, что они говорили друг другу. Боже мой! Никто, кроме нее самой, не виноват в том, что с ней происходит.
— Да, — сдавленным голосом ответила она, опустив глаза.
— А для тебя? Что значит страсть для тебя? — почти по-детски наивно спросил Гил.
Вот оно, подумала Белла. То, что должно было случиться. Игра началась, а я совершенно не готова.
— Я схожу за тачкой, — поспешно предложила она и тут же удалилась.
Одна стена дома была обращена к морю. С противоположной стороны располагался впечатляющий фасад с портиком. Высокие окна с мавританскими арками выходили на террасу, увитую виноградной лозой. На склоне небольшого холма раскинулась тенистая лимонная роща. За ней виднелись высокие сосны. Дом напоминал летнюю резиденцию султана.
Ожидание тревожило Беллу. Она нервничала.
Это от усталости, грустно подумала Белла. Плюс слишком богатое воображение.
Она не хотела входить в дом одна, хотя он был не заперт. Тачка нашлась под навесом. Белла схватила ее и пошла обратно к Гилу.
Она обратила внимание Гила на большое количество багажа, которое удивило ее.
— Провизия, — коротко ответил он. — Я еще не был здесь в этом году. В пасхальные каникулы я запускал на рынок «Уотифдотком». Здесь нужно сделать ремонт. И, разумеется, нам понадобится еда.
— Ты сам делаешь ремонт? — удивилась Белла.
Гил толкнул тачку вперед и пошел по направлению к кухне.
— А что, миллионеру и инструмент в руки взять нельзя? — с усмешкой спросил оп.
— Вовсе нет, — попыталась объяснить Белла. — Я просто думала, что гении не занимаются такими вещами.
— Мне, как и всем остальным людям, нужно есть. К тому же я предпочитаю иметь крышу над головой, — раздраженно ответил Гил. — Жизнь одинакова для всех, гений ты или нет.
Гил начал разгружать багаж.
Потом быстро обошел все комнаты, открывая окна и распахивая ставни. Дом наполнился запахами моря и трав. Затем он вернулся на кухню и начал искать что-то в ящике с инструментами.
— Ты купил здесь дом еще до того, как стал миллионером? — спросила Белла.
— Я унаследовал его. Дом построил мой дед.
— Твой дед? — удивленно спросила она. — Де ла Корт Спартанский?
Гил засмеялся.
— Нет. Дедушка был чрезвычайно романтичным молодым ученым. Он приехал сюда, влюбился в дочь местного философа и уехал только после того, как получил от ее родственников согласие на женитьбу. — Он лукаво посмотрел на Беллу. — Наша семья очень серьезно относится к любви.
