— Шесть лет назад. В Нью-Йорке.
— А до этого?.. — Лицо его искривилось, словно от сильной боли.
А «до этого» она позвонила ему и сказала, что больше не вернется.
Теперь Клэр была не в силах смотреть ему в глаза:
— Да.
— Сколько ты выжидала тогда? — требовал он ответа. — Неделю, месяц? Прежде чем решить за нас обоих?
— Так нечестно. — Она едва дышала, ловя губами воздух. — Наш брак уже распался. Сам знаешь, распался…
Это было последней каплей. Райан побагровел, глаза налились кровью, и он заорал:
— Наш брак не распадался, пока ты не позвонила!
Слова прокатились по ней ударной волной, стало так больно… Клэр была оглушена, но она не будет оправдываться — она поступила верно! Райан никогда не ушел бы от нее, даже если бы ему этого очень хотелось. Он не такой. Он никогда так не поступал. Поэтому она не стала говорить ему о том, что случилось. Иначе Райан остался бы с ней из чувства долга, из жалости…
А вот этого Клэр не перенесла бы.
— Я хотела, чтобы у тебя была настоящая жизнь.
— Черт возьми, Клэр! — Он смотрел на нее так, словно не верил, что она не уловила самого главного. — У меня и была настоящая жизнь!
— Но только не со мной! — До того как они потеряли ребенка — может. Но после — нет. Она вытерла слезы, а потом выложила последнее в свою защиту: — Мне хотелось для тебя большего.
— Большего, чем могла мне дать ты?
Что ей оставалось ответить?
— Да.
Клэр закрыла ладонями лицо, прижала к груди колени. Пусть простыня впитывает море ее слез.
Матрас съехал в сторону, и она почувствовала себя в объятиях Райана.
Прошла вечность, пока они лежали в темноте, безмолвные, притихшие.
— Что ж, теперь я знаю…
* * *
Застегивая сумку с вещами, Райан наблюдал за Клэр, которая свернулась калачиком под одеялами. Почти всю ночь они пролежали просто так, но около пяти часов утра она наконец заснула. Прошло только полчаса, и он стал собираться. Будить Клэр он не стал.
Пора было уходить, а Райан все мешкал.
Что будет дальше?
Ему казалось, он знал, что с ними случилось, из-за чего распался брак. Тот звонок… Он думал, Клэр обрела счастье. Она его больше не любит…
Но все оказалось не так!
Райан был уверен в одном: Клэр действительно хотела для него большего, чем, как ей казалось, могла предложить сама. Не важно, что она думала до того, как попасть в больницу. Потому что после она уже все решила… Без него.
Черт, очередная жертва!
Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Сколько раз за последние пару месяцев Райан ловил себя на мысли — как же ему нравилась эта новая, сильная, до боли независимая Клэр! И удивлялся, давно ли в ней эта сила, этот металл? И кто ее кузнец?
Что ж, теперь он знал…
Давно ли? Шесть лет. Но почему она так себя повела? Это было самое эгоистичное проявление щедрости души, которое он только мог себе вообразить!
Проснулась старая обида. Удручающее чувство бессилия, которое душило Райана каждый раз, когда он принимал решения, и длилось это с восьми лет. Только сейчас он начинал понимать, на какие жертвы шла его мать, чтобы обеспечить сына достойной жизнью. Про свою жизнь она не вспоминала.
Он делал все, что мог, чтобы облегчить ее ношу. Из кожи вон лез ради оценок, чтобы получить стипендию. Хватался за каждую возможность, которая подворачивалась, лишь бы подработать. В конечном счете он понял — это был плод совместных усилий. Успех сына стал осуществленной мечтой его матери, ее наградой. Наконец он смог облегчить ее ношу.
Но с Клэр все складывалось иначе. Она защищала не беспомощное дитя.
Он был мужчиной. Ее мужем. Но вместо того, чтобы позволить ему быть рядом, пережить с ней ее боль, скрыла от него правду. Снова отказывала в праве знать то, на что он имел право. Не дала ему права голоса.
Райан отошел от кровати и направился к выходу. На пороге он услышал свое имя. Сонным, приглушенным голосом. Тихо-тихо он захлопнул дверь, защелкнул замок.
Клэр не оставила ему тогда выбора, ничего не объяснила.
Теперь он сомневался, сможет ли ее простить.
Только начинало рассветать, и серфингисты, как черные точки на поверхности океана, ловили волну. Райану тоже хотелось быть как они. Наедине с океаном. Пластичным телом и душой. В гармонии с миром вокруг.
Но только не сегодня.
Волосы плохо укладывались. Одежда не сидела. Все валилось из рук. И так уже второй день — с тех пор, как он расстался с Клэр.
Райан полагался на работу — бесчисленные звонки и кипы бумаг, которые были оставлены без внимания из-за встреч с Клэр. Это должно было хотя бы немного отрезвить сознание. Но ничего не помогало, и образ Клэр не переставал маячить перед глазами…
Он решил позвонить ей сегодня. Убедиться, что с Клэр все в порядке, и поговорить насчет их будущих планов.
Но предрассветный звонок от бостонского ассистента изменил все планы.
Было всего половина шестого, а он вот уже полчаса разговаривал по телефону. Новости трудно было назвать хорошими. Время было тоже неподходящим.
— Пойми, Дэнис, я не разговаривал с Далией уже несколько месяцев. — Он клял себя за то, что не перезвонил ей тогда. — Что конкретно нам известно?
На том конце провода, на том конце страны зашуршали бумаги. Шорох этот, по сравнению с глухой тишиной, царящей вокруг Райана, по крайней мере, обнадеживал.
— Ничего больше, кроме того, что я уже сказал тебе. Это прикормка для журналюг. Она отказалась от бокала вина за ужином и сделала несколько непристойных заявлений прессе. Мы говорим о Далии. Она всегда все раздувает ради огласки.
Райану не надо было напоминать: он то и дело оказывался участником ее газетных инсинуаций.
— Говоришь, она в Лос-Анджелесе?
— Да, у них были съемки на этой неделе.
— Хорошо, я сам свяжусь с Далией. Освободи мне утро… черт, после обеда. Пусть будет три часа.
Райан положил телефон и откинул голову назад.
Беременность. Ну почему именно беременность? Скорее всего, это очередная ложь, да и вряд ли ребенок от него… Но вероятность все же оставалась. Ему нужны были ответы — и быстро! От ответов Далии зависит решение его будущего с Клэр.
Хотя, вероятно, Клэр сама все уже решила…
Райан бросил салфетку на стол:
— Ты уверена?
С губ мировой знаменитости сорвался смех, глаза заблестели, Далия явно забавлялась:
— Конечно, я уверена. Думаешь, я могла перепутать, кто сделал мне этого ребенка?
Что еще он мог подумать? Но от ее уверенности Райану сразу стало легче.
